Цитаты из произведения Эксперимент Эйвери Шоу — стр. 2

– Как совершенно беспристрастный сторонний наблюдатель, не имеющий никакой личной заинтересованности в результатах этого эксперимента, я требую, чтобы ты снова меня поцеловала. Прямо сейчас. Чисто в научных целях, конечно же. – В научных целях? – Да! Во имя науки!

Иногда их завуалированные разговорчики раздражали. Почему нельзя просто сказать: «Думаю, ты глупый, поэтому я объясню тебе все на пальцах – так, что дойдет даже до безмозглой табуретки».

– Эйвери. Сердце екнуло от звучания моего полного имени. Грейсон почти никогда меня так не называл. – Если ты еще не поняла, в ходе этого эксперимента я по уши в тебя влюбился. Я ахнула. Вышло как-то уж громковато, вокруг словно стены загрохотали. Но спустя секунду я сообразила, отчего такой эффект: все ахнули вместе со…

Но вот в этом-то и вся проблема с депрессией. Иногда ее не контролируешь. Порой она подкрадывается к тебе незаметно.

– Определенно она была кошкой в прошлой жизни, – пробормотал Оуэн рядом со мной, – большой и ужасной, которая поедала людей. Либби мгновение критически рассматривала Оуэна, подняв бровь. – А я полагаю, ты, наверное, был Адонисом… или яблоком сорта Голден Делишес, потому что ты, несомненно, аппетитный.

- У меня для тебя новость, Эйвс. Когда парень говорит, что хочет отправиться с тобой на свидание во имя науки, то он абсолютно только об этом и думает. В действительности он просто хочет погулять с тобой. - Но ты брал меня на свидания как бы миллион раз ради эксперимента. Ты даже один раз поцеловал меня во имя науки. -…

Я всегда смотрел на нее как на надоедливую младшую сестру, но все изменилось в тот день, когда мой брат ее бросил. Почему, спросите вы. Разрешите ответить так: когда девушка цепляется за вас, как за спасительную соломинку, пока весь ее мир рушится, даже будь вы с голой задницей, это в корне меняет ваше представление о ней.

– Не знала, что ты такой милый, Грейсон. Искренний смех приятно загрохотал под моей щекой на его груди. – Девицы в беде всегда были моей ахиллесовой пятой, но не позволяй этому себя одурачить. На самом деле я не такой уж и милый. – Нет, такой. – Нет, будь я милым, мне бы не стоило сейчас стольких сил удержаться и не…

– Что это? – недовольно буркнул я, когда она вернулась и протянула мне «Спрайт». В моем голосе отразились все бурлившие во мне чувства: смятение, разочарование и ужас. – Мой дневник? – в замешательстве спросила она. – Это не дневник. Это… это долбаный учебник. А где все хорошее? – Какое еще хорошее? – Ну, знаешь, всякая…