Цитаты из произведения День опричника — стр. 23

Хорошо из Москвы суровой после дня рабочего полноценного в родное Подмосковье возвращаться. А с Москвой прощаться. Потому как Москва — она всей России голова. А в голове имеется мозг. Он к ночи устает. И во сне поет. И в этом пении есть движенье: суженье, растяженье. Напряженье.

Небольшой литературный номер: «Здравствуй, душа моя, Арина Родионовна!» Староват номерок, затянут слегка. Но — народ его любит и Государь уважает. Вяло советует столоначальник Пушкина омолодить — уж лет двенадцать играет его один и тот же немолодой актер Хапенский. Но знаем — бесполезно. Актер — в фаворитах у Государыни.…

И по-прежнему на площади Лубянской стоит-высится Малюта наш бронзовый, сутулый, озабоченный, снежком припорошенный, смотрит пристально из-под нависших бровей. В его времена пробок автомобильных не было. Были токмо пробки винные…

Мы задвижку перекрыли - Ка велел нам Государь. Ну, а недруги решили Газ у нас сосать, как встарь. Мы им "нет"! сказали разом, Навострили зоркий глаз - Насосался русским газом Дармоед "Европа-газ" Но неймемется киберпанкам Из озябшей стороны - Разветвленья, как поганки, Вырастают у Стены. Все наглеют раз от раза... Но…

Поглядываю на ясновидящую. Уставились её глаза в огонь, про всё забывши. Сидит, как мумия египетская. Но дело-то не ждёт. Кашлянул. Зашевелилась: - Когда ты молоко пил последний раз? Стал припоминать: - Позавчера за завтраком. Но я, Прасковья Мамонтовна, молоко отдельно никогда не пью. Я его с кофием употребляю. - Не пей…

На пятом (канале) басит Борух Гросс про Америку, ставшей подсознанием Китая, и про Китай, ставший бессознательным России, и про Россию, которая до сих пор все ещё является подсознанием самой себя