Ярким примером дона Жуана, созданного нисходящим дворянством, находящемся не на пассионарном пике, а в декадентствующей стадии, является дон Жуан в поэме, носящей его имя, у Байрона. Здесь дон Жуан совершенно пассивен. Развёртывается длинная цепь любовных похождений героя «с замужней доньей Юлией в Испании, с очаровательной Гаидэ на первобытном острове после кораблекрушения, с наложницей турецкого султана в его гареме, с Екатериной II в России… наконец, в светском обществе Лондона… Нигде и никогда он не является в любви агрессивным началом, не он преследует женщину и не он насилует женщину, а его — пассивного, не противодействующего, женщина берет, если к тому представится случай» (Фриче). В эпоху распада феодальной культуры и психики дон Жуан утерял свой хищный облик, стал любителем «мирных наслаждений». Байроновский «Дон Жуан» ничего общего с севильской легендой не имеет, хотя в характерах обоих героев есть некоторые родственные черты.