Мишель редко позволял себе говорить во время боя. Разговоры, считал он, лишь отвлекают от дела, а те, кто прибегает к ним, либо глупцы, стремящиеся подстегнуть уверенность в своих силах, либо хитрецы, которые пользуются словом как дополнительным оружием.