Цитаты из произведения Обрыв — стр. 5

Возвышенная любовь- это мундир, в который хотят нарядить страсть, но она беспрестанно лезет вон и рвет его.

— И никакой гибели нет, мне нужно видеться, чтобы...расстаться... — Чтоб расстаться — не надо видеться...

Я пришёл проститься с вами; я еду — вы знаете? — спросил он вдруг, взглянув на неё. Она ничего. — Куда? — спросила только. — В деревню, к бабушке... Вам не жаль, не скучно будет без меня? Она думала и, казалось, решала эти вопросы про себя. — Видите, кузина, для меня и то уж счастье, что тут есть какое-то колебание, что у…

— Чего еще: рожна, что ли, надо? Марфенька засмеялась, и Райский с нею. — Что это значит, рожон? — А то, что человек не чувствует счастья, коли нет рожна, сказала она, глядя на него через очки. — Надо его ударить бревном по голове, тогда он и узнает, что счастье было, и какое оно плохонькое ни есть, а все лучше бревна.

Никто не имеет права не знать жизни. Жизнь сама тронет, коснется, пробудит от этого блаженного успения — и иногда очень грубо. Научить «что делать» — я тоже не могу, не умею. Другие научат. Мне хотелось бы разбудить вас: вы спите, а не живете. Что из этого выйдет, я не знаю — но не могу оставаться и равнодушным к вашему…

Я бьюсь,- размышлял он,- чтобы быть гуманным и добрым: бабушка не подумала об этом никогда, а гуманна и добра. Я недоверчив, холоден к людям и горяч только к созданиям своей фантазии, бабушка горяча к ближнему и верит во все. Я вижу, где обман, знаю, что все- иллюзия, и не могу ни к чему привязаться, не нахожу ни в чем…

— ...Впрочем, я мало знаю её: это-то, вместе с красотой, и влечёт меня к ней. — Как, каждый день вместе и мало знаешь?.. — Мало. Не знаю, что у неё кроется под этим спокойствием, не знаю её прошлого и не угадываю её будущего. Женщина она или кукла, живёт или подделывается под жизнь? И это мучит меня...

погружает любопытный взгляд в улицу, в живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом; не дичится этого шума, не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий…

Перед ним было только это угасающее лицо, страдающее без жалобы, с улыбкой любви и покорности, — это, не просящее ничего, ни защиты, ни даже немножко сил, существо! А он стоял тут, полный здоровья и этой силы, которую расточал еще сегодня, где не нужно ее, и бросил эту птичку на долю бурь и непогод!