Лучшие эротические сцены в художественной литературе, и это отнюдь не описание плотских утех

Автор: Сэм Джордисон

Поскольку в этом году была отменена премия «за худшую сексуальную сцену в литературе» (Bad Sex in Fiction Award), мы решили воздать почести тем писателям, которые смогли наполнить чувственностью даже самые, казалось бы, сдержанные моменты.

(Премия «Плохой секс в художественной прозе» (Bad Sex in Fiction Award) ежегодно присуждается английским журналом Literary Review за худшее описание секса в художественной литературе – прим. пер.)

Писать о физической близости крайне сложно. Иначе и быть не может: всегда есть риск, что драматическое повествование, вкупе с анатомическими подробностями, будет выглядеть весьма нелепо. Поэтому, в связи отменой в этом году премии «за худшую сексуальную сцену в литературе», предлагаем сделать 2020 годом чествования самых сексуальных фрагментов в художественных произведениях, причем тех из них, в которых не описывается секс как таковой.

Для создания чувственных образов наиболее талантливые из писателей используют многозначительные взгляды и глубокий подтекст, а самые прозорливые из них знают, что лучше меньше да лучше. Представляем вашему вниманию несколько наиболее ярких примеров такого мастерства.

Майкл Ондатже «В шкуре льва»

Знакомство Патрика Льюиса с радиоактрисой Кларой Диккенс состоялось в прихожей ее дома. «Разговаривая, она стояла к нему спиной, слегка изогнувшись перед зеркалом, надевая сережку. Их взгляды встретились в глубине зеркала». Хочет ли Патрик ее в этот момент? Еще как, судя по всему. «Он был настолько поражен ею – ослепительно белой кожей ее длинных рук, едва заметными шелковыми волосками на ее шее сзади, – как если бы она, не оборачиваясь, выстрелила в него через плечо, смертельно ранив».

Шарлотта Бронте «Джейн Эйр»

Первая встреча мисс Джейн и мистера Рочестера происходит на дороге, когда тот падает с лошади. Когда она приближается к нему с намерением помочь, то не может не обратить внимания на его смуглое лицо, суровые черты и тяжелый лоб. Он же видит в ней просто человека, который может оказаться ему полезным:«Он положил руку мне на плечо и, тяжело опираясь на меня, захромал к своей лошади». Подавив гримасу боли, мистер Рочестер командует: «Теперь просто подайте мне мой хлыст».

Нечаянная двусмысленность? Их случайная встреча несет в себе заряд такой мощи, какой могла бы позавидовать энергогенерирующая компания National Grid.

Джеймс Болдуин «Комната Джованни»

В один прекрасный день, сидя в переполненном шумном баре, Дэвид (от лица которого и ведется рассказ) заводит знакомство с Джованни. И почти сразу начинает испытывать к нему непреодолимое влечение. Он покупает ему колу, они флиртуют, а в пять часов утра отправляются гулять по Парижу. Они идут по мосту, держась за руки. «Я не знал, что делать с рукой, – говорит Дэвид, – и мне подумалось, что лучше вообще ничего не делать».

От них исходят такие волны жара, что кажется, будто страницы книги вот-вот воспламенятся.

Уильям Теккерей «Ярмарка тщеславия»

Отговорив Джозефа Седли жениться на Бекки Шарп, Джордж Осборн думает, что одержал верх над коварной соблазнительницей. Поэтому, когда при следующей встрече Джордж подходит к Бекки, чтобы протянуть ей руку, он пребывает в уверенности, что она будет «совершенно сражена оказанной ей честью». Вопреки его ожиданиям, Бекки «подала ему свой правый указательный палец и кивнула с такой убийственной холодностью, что Родон Кроули, наблюдавший за ними из соседней комнаты, едва сдержался от смеха, увидев лейтенанта в совершенной растерянности». Джорджу ничего не остается, кроме как неуклюже «обхватить» пальчик Ребекки, смущаясь неожиданной интимностью момента. Что касается Кроули, то к концу следующей главы он женится на Бекки.

Дженет Уинтерсон «Страсть»

Тот самый случай, когда книга целиком и полностью оправдывает свое название. Вилланель не может допустить, чтобы ее избранница увидела ее ступни, потому что у нее перепончатые пальцы (это длинная история!). Она не может снять рубашку, потому что ее возлюбленная даже еще не знает, что Вилланель – женщина. «Вместо этого, – рассказывает Вилланель, – я склонилась к ней и стала покрывать поцелуями ее шею. Я зарылась головой в ее волосы, и меня охватило чувство полного единения с ней. Я наслаждалась запахом ее тела, а позже, оставшись одна, проклинала свои ноздри за то, что они как ни в чем ни бывало вдыхают обычный воздух, отнимая у меня ее запах».

Джейн Остен «Доводы рассудка»

В конце книги Энн Эллиот (внимание, спойлер!) получает от капитана Уэнтуорта письмо, столь же пылкое, как и их взаимные чувства.

«Вы надрываете мне душу. Я раздираем между отчаянием и надеждою… Мне трудно писать. Всякий миг я слышу слова Ваши, которые переполняют, одолевают меня».

Перевод Е. А. Суриц

Так что не слушайте того, кто утверждает, будто Джейн Остин было не знакомо чувство внутреннего огня.

Дж. Л. Карр «Месяц в деревне»

Взаимное сближение Тома Биркина и Элис Кич, жены местного викария, продолжается на протяжении одного летнего месяца. В конце концов она приходит к нему, и вместе они поднимаются в церковную башню, его временное пристанище. И тут она поворачивается, прильнув к нему всей грудью. «И хотя мы оба продолжали смотреть вдаль, через луг, она отстранилась не так быстро, как могла бы». Это мимолетное мгновение близости – единственное, что было между ними. Он даже не целует ее. «Мое сердце бешено колотилось. У меня перехватило дыхание. Она ждала, прижавшись ко мне. А я ничего не сделал и не промолвил ни слова».

Но все же эта сцена, вне всякого сомнения, является кульминацией всей повести.

Эдит Уортон «Эпоха невинности»

Из первых же глав шедевра Уортон становится ясно, что Ньюленд Арчер одержим желанием обладать графиней Оленской, хотя и помолвлен с Мэй Уэлланд. Каждое слово этого повествования наполнено особым смыслом и драматизмом. Наконец мы оказываемся на торжественном приеме в доме Ван дер Лайденов, где Арчер усаживается рядом с госпожой Оленской. В какой-то момент в гостиную входит Мэй, и Оленская понимает, что Арчер захочет «поспешить к ней». Он отвечает ей, что Мэй уже окружена «соперниками», и здесь Уортон пишет: «Тогда побудьте со мной еще немного», – тихо сказала госпожа Оленская, слегка коснувшись его колена веером из перьев. Это едва уловимое прикосновение взволновало его точно самая откровенная ласка».

Это одна из самых чувственных сцен во всей литературе XX века. Наконец-то хоть какой-то физический контакт! Легкое прикосновение – вот и все, что требуется.

Трогательный момент … Мишель Пфайффер и Дэниел Дэй-Льюис
в фильме Мартина Скорсезе «Эпоха невинности» (1993)
Фото: Allstar/Columbia/Sportsphoto Ltd

Текст перевела: Анастасия Крючкова
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ