Детские книжки — лучшие компаньоны на время кризиса

Автор: Аманда Крейг

Когда началась всеобщая изоляция по причине коронавируса, некоторые мои друзья заявили, что, наконец, настало время, когда они прочитают всего Пруста, или Диккенса, или «Уэйк Финнеганов» . Кто-то решил взяться за «Декамерон» Боккаччо или «Чуму» Камю. Но в чём мы сейчас на самом деле нуждаемся, это комфорт: классические детективные романы, в которых смерть лично затрагивает главного героя, и это преступление будет наказано; романтические истории, где любовь побеждает всё; и, по крайней мере, в Британии, детские книжки, которые все мы обожали, когда были маленькими.

И меня не должно это удивлять, ведь несколько лет назад, когда у меня диагностировали тяжёлую форму рака, именно к детской литературе я и обратилась с отчаянием путника, блуждающего в иссушенной пустыне. Впервые за свою взрослую жизнь я просто не смогла читать те книги, от которых ранее привыкла получать удовольствие. Тогда всё казалось слишком сложным, пугающим, жестоким или неприемлемым для моего утомлённого сознания и душевного состояния, и так продолжается до сих пор. Но тогда же я обнаружила, что вполне могу читать детские книги, которые изначально приберегла для собственных детей, им тогда было по 7 и 11 лет. И едва я начала перечитывать классику из собственного детства, то поразилась тому, как часто в ней тоже затрагивались темы болезней и всевозможных проблем. Мэри Леннокс из «Таинственного сада» — сирота, единственная из своей семьи выжившая после эпидемии холеры. Девочка приезжает жить в Англию, где встречает другого больного ребёнка, своего кузена Колина, и делится с ним собственным открытием — ограждённым садом на территории имения её дяди. Сад был закрыт после несчастного случая с качелями, в котором погибла мать Колина. Наблюдать, как этот сад восстанавливается после долгих зим и многих лет запущения — почти магическая форма терапии.

В эпоху, когда людям ещё не были известны вакцины и антибиотики, дети были привычнее к долгим периодам болезни — и скуки — нежели сейчас. Начиная с Даймонда в восхитительной сказке «At the Back of the North Wind» («На спине у северного ветра»), затем Кэти из книги Сьюзан Кулидж «What Katy Did» («Что натворила Кэти») и заканчивая Марианной и Марком из «Marianne Dreams» («Сны Марианны») Кэтрин Сторр, — болезни в детской литературе показаны как отдельный эпизод из жизни, в котором страдания, одиночество, страх и скука дают шанс для духовного возрождения.

Всё это мне уже было известно, потому что сама я в детстве начала активно читать из-за астмы, а это хроническое заболевание, прогрессирование которого сейчас сдерживается с помощью стероидов. Погружение с головой в захватывающую приключенческую историю помогало мне забыть о том, какую борьбу ведут мои лёгкие за каждый вдох, и парадоксально, но чтение также и облегчало эту борьбу. Литература буквально стала для меня глотком свежего воздуха, и именно любовь к детской литературе в конечном счёте привела к тому, что я начала писать рецензии на детские книги для газет «London Times» и «New Statesman». То было началом периода, который я называю Третьим Золотым веком детской литературы, когда я стала одним из первых рецензентов на книги про Гарри Поттера Джоан Роулинг , когда открыла циклы «Тёмные начала» Филипа Пулмана и «Как приручить дракона» Крессиды Коуэлл, а также много других бестселлеров 90-х.

Теперь, когда я снова вернулась к детской литературе в третий за свою жизнь кризис, меня больше всего поразило то, что все мы в какой-то степени вернулись в детство. Взрослые, идеализирующие этот возраст, забывают про вынужденную близость с другими детьми, про нехватку самостоятельности и ограничение свободы. Многие из нас, когда удаётся заснуть, заметили, что сны стали непривычно яркими, будто компенсируя недостаток пространства и деятельности в повседневной жизни. Снова перед нами туманное будущее, а у многих к тому же почти не осталось сбережений. Мы всё больше едим однообразную пищу из ограниченного числа ингредиентов. Мы вынуждены остерегаться незнакомцев, ни с кем не обниматься и не дотрагиваться до родных и друзей. А сверх того мы должны оставаться по домам, чтобы обезопасить себя от невидимого, но очень упорного врага.

Поэтому неудивительно, что детские книжки, предлагающие бегство от реальности в мир, где можно стать кем-то другим, рассчитывая лишь на собственные силы и упорство, стали сейчас так популярны среди взрослых читателей. То, как они, пусть наивно, раскрывают, на что способен организм, очень воодушевляет в такое время, когда даже вдох в неподходящий момент может оказаться роковым.

Одна из моих самых любимых писательниц, англо-американка Джоан Айкен (чей писательский багаж насчитывает более 40 романов и коротких рассказов как для детей, так для взрослых, и который издатели упорно обделяют своим вниманием) не раз обращается к теме Одиссеи в своём цикле про Дайдо Туайт, девчонке-беспризорнице из нищего района Лондона, которая едва не тонет, но её спасает лучший и единственный друг Саймон в «Black Hearts in Battersea» («Чёрные сердца Баттерси»), продолжении «The Wolves of Willoughby Chase» («Волки Уиллоуби Чейз»). Оказавшись на китобойном судне, следующем в Нантакет, каждый день из девяти месяцев пути она становится всё сильнее и взрослее. В других великолепных произведениях Айкен для детей, «Go Saddle The Sea» («Оседлай море») и «The Whispering Mountain» («Шепчущая гора») также присутствуют всеми отвергнутые герои, которые вынуждены отправиться в путешествие в дикую природу наперекор своим страхам, чтобы в конце пути понять самих себя и свои скрытые силы. Смешные, трогательные и невероятно увлекательные, эти сюжеты до краёв наполнены энергией и идеализмом. Что не удивляет, когда узнаёте, что Джоан Айкен (дочь поэта Конрад Эйкен ) была так несчастна в школе-интернате, что в 12 лет перестала расти, и её рост так и остался меньше 5 футов.

Когда единственные новости, которые мы получаем из-за границы, — о страданиях в других странах и об их уровне моральной ответственности в сравнении с нашим, сражения и преграды вымышленных путешественников становятся для нас побегом от реального мира. Верно также то, что, несмотря на все фантастические приключения персонажей, дом остаётся путеводной звездой в классических детских книгах. Вспомните, как звери из книжки «Ветер в ивах» скучали по своим домам, путешествуя по миру. Мистер Крот, заражённый от родника «неясным стремлением отправиться куда-то, смутным желанием достичь чего-то, неизвестно чего» даёт истории старт, покидая свой подземный дом и переезжая к своему новому другу Мистеру Рэту. А затем, как-то вечером, его снова тянет обратно:

Он отчетливо видел, какой это простой, обыкновенный, даже узенький, домик, но также отчетливо он сознавал особое значение вот такой надежной пристани в существовании каждого.
Он вовсе не хотел отказаться от своей новой жизни с ее изумительными пространствами, повернуться спиной к солнцу и воздуху и ко всему тому, что они ему давали.
Нет.
Мир там, наверху, был силен, он был слышен ему даже и здесь, и Крот знал, что он туда вернется.
Но было хорошо сознавать, что ему и оттуда есть куда возвратиться, и что этот домик — это его домик, и что на все эти предметы, которые так ему рады, он может положиться и рассчитывать, что они всегда приветят его — радостно и душевно.

Хоббиты у Джона Р. Р. Толкина , покинув Шир, мечтают о горячих ваннах и вкусных обедах в Бэг Энде; Дороти из «Волшебника страны Оз» жаждет вернуться в «серую степь под названием Канзас», где до этого ей было скучно, но сейчас девочка поняла, что «дома лучше всего».

Я нашла надежду в детской литературе, а в ней — уверенное торжество скромной домашней жизни, что сейчас особенно актуально, а ведь раньше наши жизни определялись погоней за неизведанным. Мы многое не ценили: еду, одежду и окружающую среду, и это привело человечество к катастрофе. Не развиваются новые направления туризма, горят джунгли, а всё из-за того, что нам захотелось попробовать бразильскую говядину или мясо китайских летучих мышей и панголинов. Возможно, когда найдётся лекарство от всего этого, частью его станет возврат к скромным ценностям, к домашнему и знакомому.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ