The Guardian: Обзор книги Роберта Гэлбрейта «Смертельный белый»

Автор: Джейк Арнотт (Jake Arnott)

Восхитительно непростой детектив Дж.К. Роулинг сталкивается с коварными политиками и опасностями нежелательной славы, но его четвертое появление можно было бы сопроводить некоторой редактурой

Книга «Смертельный белый» ( Lethal White ), четвертая в серии детективов Дж.К. Роулинг с участием бывшего вояки, а ныне ставшего частным сыщиком инвалида по имени Корморан Страйк и его партнера по агентству Робин Эллакотт, ворвалась на книжные прилавки с привычным апломбом, сразу объявив себя «самым эпическим романом Роберта Гэлбрейта ». В ней 650 страниц, это большая книга, и ей, конечно, хватает амбиций об этом заявить.

Действие романа происходит на фоне Олимпийских игр 2012 года в Лондоне – последнего сомнительного периода национального единства. В книге есть шантаж и двойная игра в коридорах власти, а также некое подходяще противное, почти готическое происшествие, имевшее место в недрах партии консерваторов. Страйк и Эллакотт вынуждены пробираться по грани между коррумпированными тори, коварной коалицией либералов и беспощадными активистами движения, сильно напоминающего «Моментум». Каждая глава сопровождается цитатой из пьесы Ибсена «Росмерсхольм», затрагивающей темы социальных, политических и моральных конфликтов, и с самого начала становится ясно, что нам предстоит весьма эмоциональное путешествие (особенно это касается личной жизни двух наших героев).

Страйк – удивительно сложный герой с правильным балансом противоречий, который призван провести нас через этот похожий на лабиринт мир. Бывший боксер с избыточной массой тела и ампутированной по колено ногой, ранее служивший в военной полиции, как мы помним, вырос на стыке разных культур – военной муштры и вседозволенности коммуны своей матери-супергруппи, которая умерла от передозировки. Он явно относится к числу тех заблудших душ, что вступают в армию в поисках семьи, но также является тем, кто способен без страха заглянуть в чрево чудовища. Страницы, потраченные на описание его повседневной работы, придают его занятию достаточную правдоподобность. Одним из главных проявлений реализма становится тот факт, что Страйк, раскрывший несколько громких убийств (что чаще всего не под силу частным сыщикам в реальной жизни), оказывается теперь слишком известным и скомпрометированным в своих действиях. Его лицо знают все, и это становится проблемой, которую автор книги описывает с большим чувством. То же самое произошло, по сути, с самой Дж.К. Роулинг, которая хотела писать криминальные романы инкогнито, скрываясь под псевдонимом Роберта Гэлбрейта, но потом кто-то сболтнул лишнего. Первому предложению книги, следующему сразу за длинным прологом, наверняка суждено стать одним из самых цитируемых в этом романе: «Всеобщее стремление к славе таково, что те, кто достигнет ее случайно или невольно, будут напрасно ждать снисхождения к себе».

В то же время есть основания полагать, что текст Гэлбрейта могли бы подвергнуть более строгой редактуре, если бы он не принадлежал перу самого успешного из наших современных писателей. Главное убийство в книге случается только по истечении почти 300 страниц, и сюжет всё это время демонстрирует восхитительную сдержанность. Все детали – экспозиция и намеки на скрытую информацию – неторопливы и создают ощущение инерции. Структура предложений скорее вялая, чем энергичная, а сам автор, выражаясь словами ее героини-активистки, описывающей выступление на встрече политиков, слишком часто «теряется во второстепенных предложениях». Многие досконально описательные отрывки могут вызвать у читателя дискурсивное наслаждение, но они удерживают нас в стороне от того, что в действительности могло бы составлять сердцевину этого романа.

В конечном счете, главной темой всей истории, которая обеспечивает большую часть сюжетных поворотов и характерный для детектива накал страстей, становится неразрешенная сексуальная напряженность между Страйком и Эллакотт. Но и тут мы подчас теряем равновесие, поскольку Страйк прописан довольно богато, а Робин на его фоне выглядит немного тусклой и скучной. Попав в ловушку брака с ужасным бухгалтером, она наступает на те же грабли, что и многие профессионалы – влюбляется в коллегу по работе. Однако в то время как каждый недостаток Страйка любовно детализируется, и все окружающие дамы беспрекословно попадают под обаяние его грубого шарма (а таких здесь действительно очень много), сами женщины предсказуемо обычны в своей привлекательности. «Некоторым женщинам просто нравятся толстые одноногие парни со сломанными носами и шевелюрой, напоминающей волосы на лобке», – шутит он. Обидно, что ни одна из его пассий не обладает такими интересными характеристиками.

Главная печаль его прошлого, шикарная Шарлотта, описывается как «дикая, красивая и аристократичная». Затем упоминается Киара Паркер, «великолепный секс на одну ночь». Нам сообщают, что «Элин была другой, красивой и, самое главное, удобной». Даже Коко, «о которой он предпочитал не задумываться», описана лишь как «маленькая, гибкая, очень симпатичная девушка». А появление нынешнего увлечения Страйка Лорелеи гарантирует, что «мужские глаза выскочат из орбит, когда она пройдет мимо них по улице». Не в силах решиться на поступок, он оставляет её «взъерошенной ото сна, грустной и такой желанной в её коротком кимоно» – только для того, чтобы позже поразмышлять о том, насколько «она была эротически одаренной». Эллакотт услужливо принимает на себя роль участницы этого довольно банального конкурса красоты. На первой же странице нам говорят, что она «ангел, сошедший с полотен прерафаэлитов». А когда она наконец решается надеть платье, купленное ей Страйком, то «выглядит потрясающе». Если бы Роберт Гэлбрейт действительно существовал, то всё это можно было бы отнести на счёт обычных эгоцентрических слабостей писателя мужского пола среднего возраста, однако, учитывая то, что мы знаем о его персоне, такой текст вызывает нотку раздражения.

Впрочем, Гэлбрейт/ Роулинг делает немало для того, чтобы повествование выглядело изобретательным, а поклонники детектива найдут здесь для себя довольного много интересного. В тексте много твистов, сюжетных поворотов, ложных улик и намеков, которые к тому же приводят к достойной развязке, которую даже можно описать как незаурядную. В 20-страничной кульминации нас ждет самый настоящий Гордиев узел. А что там с судьбой наших вымышленных несчастных влюбленных? Ну, это настоящая запутанная паутина, которая грозит еще довольно долго ловить в свои сети многих читателей.

Перевод: Count_in_Law
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ