15 октября 2020 г., 22:38

3K

Домохозяйка, охотник за привидениями и полтергейст

33 понравилось 2 комментария 2 добавить в избранное

В 1938 году 34-летняя Альма Филдинг сообщила о летающих в её доме предметах. 80 лет спустя писатель Кейт Саммерскейл взялась за расследование случая Кройдонского полтергейста

Автор: Кейт Саммерскейл , писатель в жанре тру-крайма ( Подозрения мистера Уичера, или Убийство на Роуд-Хилл )

20 февраля 1938 года в газете «Сандэй пикториал» вышел репортаж о призраке в Кройдоне. 34-летняя домохозяйка сама позвонила газетчикам, чтобы рассказать о странных событиях, имевших место в доме, где она жила вместе с мужем Лесом, сыном Доном и квартирантом Джорджем Сондерсом. «Приезжайте ко мне домой, – умоляла Альма Филдинг сотрудников редакции. – Здесь происходят вещи, которые я не могу объяснить».

«Сандэй Пик», как её называли читатели, отправила в Кройдон двух репортеров. Когда Альма открыла им дверь, они увидели яйцо, пролетевшее по коридору и приземлившееся прямо у их ног. Пока она вела их на кухню, на пол с громким стуком упала розовая фарфоровая собачка, а острый консервный нож рассек воздух над их головами. В гостиной, где Альма расположилась со своими гостями, из её рук вырвалась чашка с блюдцем, после чего блюдце закружилось в воздухе и раскололось со звуком «пинг!», как будто кто-то в него выстрелил. Женщина вскрикнула, когда второе блюдце взорвалось у неё в руках, и осколок вонзился ей в большой палец. Пока перевязывали рану, репортеры услышали грохот на кухне: очевидно, из закрытого шкафа вылетел бокал для вина и разбился об пол. Они увидели, как в дверь гостиной влетело яйцо и разбилось о буфет. Здоровенный кусок угля вылетел из камина, пролетел через комнату в нескольких дюймах от головы одного из репортеров и шмякнулся об стену.

Дом Филдингов, казалось, перешел на осадное положение и воевал с чужаками. Лес, Дон и Джордж были дома, но, насколько могли судить сотрудники газеты, никто из них не мог быть ответственен за эти явления: предметы двигались сами по себе.

На следующее утро «Сандэй пикториал» опубликовала статью с подзаголовком: «Это самая удивительная история, которую мы когда-либо печатали». «Некая злобная призрачная сила, – было написано там, – творит чудеса на веранде самого обычного дома в Кройдоне. Полтергейст… Так его называют ученые. Медиумы? Они говорят, что всему виной вредный дух, привязанный к этому месту».

* * *


В январе 2017 года я отправилась в архив Общества психических исследований в Кембридже, чтобы найти информацию об исследователе паранормальных явлений Нандоре Фодоре , который изучал случай Альмы Филдинг и Кройдонского полтергейста. Я не ожидала обнаружить что-то существенное: Фодор работал на конкурирующую организацию, Международный институт психических исследований, чьи работы, по слухам, были уничтожены в ходе немецких бомбардировок. Однако когда документы появились в читальном зале университетской библиотеки, я поняла, что среди них есть подлинные записи Фодора. Общество психических исследований, похоже, заполучило архив Международного института, после того как менее крупная организация была расформирована в 1940-е годы.

картинка Count_in_Law
История о полтергейсте была опубликована на последней странице
«Сандэй пикториал» (номер от 20 февраля 1938 года)
Фото: Mirrorpix


К огромной моей радости, среди этих документов нашлось досье Фодора на Альму, ошибочно внесенное в каталог как материал о «мистере Филдинге». В папке лежали стенограммы опросов и бесед Фодора с Альмой, лабораторные отчеты, рентгеновские снимки, копии её контрактов, разрозненные заметки, чертежи, а также фотографии следов повреждений, нанесенных полтергейстом, в доме Альмы и на её теле. Из рассказа Альмы Фодор, к ужасу своих коллег, сделал вывод, что пугающие физические явления могут быть порождены подавленными воспоминаниями.

Еврейско-венгерский эмигрант Фодор ворвался в круг людей, связанных со сверхъестественным, в 30-е годы. Он вступил в Клуб привидений и Лондонский спиритический союз, подружился с членами Общества исследования фей, регулярно публиковал статьи в еженедельнике для медиумов под названием «Лайт». Спиритизм в Британии тех времен был крупным бизнесом. Вера предлагала «нечто действительно невероятное», как говорил Артур Конан Дойл , «какой-то разлом в стене, разделяющей два наших мира… призыв надежды и водительство человеческой расе в годину самого глубокого её потрясения». После ужасающих потерь Первой мировой войны и пандемии «испанки» 1918 года тысячи людей, потерявшие близких, проводили спиритические сеансы. По сути, такие сеансы были добровольным столкновением со сверхъестественным, вызовом призраков, во время которого умершие общались с живыми через медиумов, стучали по столам, а иногда даже позволяли себя потрогать, ощутить или увидеть. Эти формы контакта казались не более диковинными, чем средства связи, вошедшие в обиход после войны. Вскоре, предсказывал Фодор, «механизм психической коммуникации будет изучен и станет использоваться с той же легкостью, что радиосвязь и телефон».

В спиритической прессе печаталась реклама десятков сеансов и частных консультаций, как и информация о лекциях в различных обществах психических исследований, книгах и брошюрах по оккультизму, демонстрациях ясновидения и левитации. Некоторые медиумы утверждали, что проявлений сверхъестественной активности стало так много, потому что мертвые стремятся проникнуть обратно. «Граница между двумя мирами – знакомым и неизведанным – по-прежнему нерушима, – писал известный физик и пионер радио сэр Оливер Лодж , потерявший на войне сына, – но местами она истончается, и, подобно рабочим, занятым бурением туннеля с противоположных концов, среди рева воды и других шумов, мы начинаем время от времени различать удары кирки наших товарищей на другой стороне».

Фодор, однако, познакомился с работами Зигмунда Фрейда и начал скептически относиться к спиритизму. Он верил, что паранормальные явления порождаются не духами умерших, а бессознательным в головах живых, и чувствовал, что Альма Филдинг может стать идеальным объектом для проверки его теорий.

Когда Фодор привез Альму в Международный институт в Кенсингтоне, он и его коллеги увидели, как из воздуха материализовалась бриллиантовая брошь, затем – старинная масляная лампа, белая мышь, жук-скарабей и яванский воробей. Она, казалось, могла астрально переноситься из Кройдона в Кенсингтон и обратно и сама была одержима духами. Чтобы оценить её способности, Фодор использовал все новейшие методы, имевшиеся в его распоряжении: диктофоны, телефоны, фотоаппараты, рентген, химический анализ, гипноз и тесты на словесные ассоциации. Он собрал показания свидетелей и задокументировал сны Альмы, отправил исследователей следить за её передвижениями. Он расставлял ловушки. Если феномен Альмы был мошенничеством, трюком, он хотел знать, как она его провернула. Если нет, то он должен был понять психические механизмы, которые его порождали.

«Есть дверь, которая ведет из разума, который нам известен, к разуму, о котором мы ничего не знаем, – сказал он в интервью "Дейли миррор" в марте 1938 года. – Время от времени эта дверь открывается. Тогда происходят необычные вещи. Манифестации, странные явления, преображения». Когда дверь в бессознательное распахивается, рассуждал Фодор, подавленные эмоции могут вырваться из своего носителя-человека и воплотиться в материальной форме. Он предположил, что медиумы испускают электромагнитные лучи из пальцев на руках и ногах либо выбрасывают особые невидимые психические стержни типа полупроводников или нити эктоплазмы, похожие на паутину. «Совершенно ясно, что вокруг нас существуют необычные силы, о которых мы практически ничего не знаем, – говорил он, – точно так же, как когда-то мы ничего не знали об электричестве».

картинка Count_in_Law
Исследователь паранормальных явлений Нандор Фодор
Фото: ANL/Shutterstock


Фодор заметил, что когда вокруг начинали твориться странные вещи, Альма часто казалась ушедшей в себя, и он предположил, что в такие моменты её скрытые воспоминания всплывали на поверхность и прорывались наружу. Он был заинтригован феноменом психической диссоциации, который наблюдался как у медиумов, так и у жертв травмирующих событий. Эта тема увлекала и писателей. Агата Кристи включила персонажей со странностями сознания и раздвоением личности в свой сборник рассказов Гончая смерти . Главный герой романа Патрика Гамильтона «Площадь похмелья» ( Hangover Square ) безответно влюблен в женщину, которая его отвергает, а потом в его голове что-то щелкает (сам герой задается вопросом, какой звук, щелчок или треск, лучше описывает произошедшее), и его униженное, тоскующее «я» подменяется безжалостным мстителем. Фодор задавался вопросом, не разрушилась ли психика Альмы под давлением запретных эмоций. Возможно, у неё случались периоды амнезии, во время которых она бессознательно творила сверхъестественные вещи? Или, быть может, её обретшее самостоятельность альтер-эго полностью покидало её тело, превращаясь во внешнюю физическую силу? Пинг!

В марте Фодор организовал однодневную поездку в Богнор-Реджис вместе с Альмой и четырьмя сотрудниками Института. Альма, пребывая в игривом настроении, согласилась на эксперимент: изучить, сможет ли её личный полтергейст сделать что-нибудь с кольцом из местного «Вулворта». В ювелирном отделе магазина Фодор и его спутники внимательно наблюдали за тем, как Альма выбрала кольцо с двумя драгоценными камнями, покрутила его в руках, а затем вернула продавщице со словами, что оно невероятно красивое, но покупать его сегодня она не планирует. Продавщица настороженно смотрела им вслед. «Всё это показалось ей подозрительным, – писал Фодор. – Она некоторое время следила за нами глазами. Нам стало не по себе». Когда группа вышла из магазина и зашла за угол, Альма сказала, что слышит дребезжание в шкатулке, которая была у неё с собой. Фодор взял у неё шкатулку, открыл её и обнаружил в ней то самое кольцо, которое она держала в руках в магазине. «У меня мурашки по коже», – сказал он. Все были поражены. Все клялись, что видели кольцо на прилавке ювелирного магазина, когда уходили.

«Чрезвычайно тревожный опыт, – признался Фодор. – Мы совершили экстрасенсорную кражу!»

Некоторые из призраков, за которыми охотился Фодор, прятались в полуразрушенных старых особняках со скрипучими лестницами и замурованными убежищами католических священников, но большинство обитало в обычных городах и пригородах, таких как Богнор и Кройдон. Такие места были тесно связаны с потребительской культурой рабочего класса послевоенной Британии. «Это Англия магистральных и объездных дорог, – писал Дж.Б. Пристли в книге путевых заметок «По Англии» (English Journey), – автозаправочных станций и фабрик, похожих на выставочные здания, громадных кинотеатров, танцевальных залов и кафе, бунгало с крошечными гаражами, коктейль-баров, «Вулвортов», экскурсионных автобусов, радио, пеших прогулок, фабричных девушек, похожих на актрис, собачьих бегов и грунтовых дорог, плавательных бассейнов и всего, что можно купить за талоны на сигареты».

«В этой Англии вам нужны деньги, – добавлял Пристли, – но их нужно не так много. В стране ведется полномасштабная работа по массовому снижению цен».

Полтергейсты были особой разновидностью призраков, характерной для эпохи «Вулворта», вульгарными копиями эфемерных привидений прошлого. Как писала газета «Дейли мейл», они «разительно отличались от честных, добропорядочных привидений, обитающих в полуразрушенных замках и старых зданиях». Они демонстрировали «низкое коварство и скверные намерения», которые стремились реализовать «подлым, коварным образом». Полтергейсты были мелким домашним хулиганьем: вредные, склонные к подрывным действиям, грубые и неуклюжие.

Коллега Фодора, исследователь паранормальных явлений Мод Ффулкс, говорила, что тоскует по старым привидениям, как по «заповедным землям прошлого», землям, что не были осквернены придорожными барами и линиями электропередач, однако Фодор не испытывал подобного снобизма или ностальгии по стране, которая не была его родным домом. Он не насмехался над полтергейстами, они ему даже нравились. И там, где другие видели в Альме типичного представителя её класса и пола – неразумную, авантюрную натуру, склонную к обману, – Фодор видел находчивую, сложную и забавную личность. Он догадывался, что она порой симулирует загадочные явления, чтобы поддержать интерес исследователей, но он прощал ей такие промахи. Он не сомневался, что её страх перед настоящим полтергейстом был искренним, и понимал, по какой причине женщина с богатым воображением родом из рабочего класса может прибегнуть к паранормальным мистификациям.

Дни Альмы были замкнутым кругом бесконечных домашних забот, которые разбавлялись только походами по магазинам и чаепитиями с друзьями. Она должна была вытирать пыль и наводить блеск повсюду, штопать, шить и вязать, стирать и гладить, готовить еду для своей семьи, подметать полы и чистить камины, приносить уголь и разводить огонь, драить кастрюли и сковородки. Во время войны и сразу после неё британские женщины наслаждались свободой, многие из них вынуждены были работать и избавились от привязанности к домашнему хозяйству, однако теперь популярная пресса поощряла их оставаться дома. Их призывали заботиться о своей внешности («Что мужчины ненавидят в ваших волосах» – таков был заголовок статьи в мартовском номере газеты «Миррор») и здоровье семьи. «Дейли Мейл» предостерегала читательниц от слишком оживленных отношений даже со своими вещами. «Не надевайте ожерелье, если вам хочется его крутить, – советовала газета. – Всегда держите в сумке носовой платок, но он не должен быть помят». Идеальной женщине следовало быть спокойной, аккуратной, сдержанной. Однако для женщины с экстрасенсорными способностями действовали совсем другие правила. Медиум мог совершать экстравагантные подвиги – астральная проекция, трансформация, путешествия во времени, левитация – и при этом не ограничивать себя стереотипами собственного пола и класса. Полтергейст Альмы не только крутил ожерелья, но и сбрасывал их с прилавков магазинов; он расшвыривал по комнатам блюдца, скручивал стеганые одеяла, надевал кольца на пальцы. Он осыпал подарками исследователей Института, как будто хотел очаровать их или мечтал сам прорваться в их мир.

Американский писатель Чарльз Форт отмечал, что полтергейсты часто были связаны с людьми, лишенными реальной власти – женщинами, слугами, подростками, детьми. В книге «Необузданные таланты» (Wild Talents), опубликованной в 1932 году, он предположил, что в случае новой мировой войны отряд девушек с полтергейстами может выступить против вражеских войск. Он ярко представлял себе эту сцену, одновременно футуристическую и архаичную, где молодые женщины объединяют свой неистовый дар: «Целый полк вспыхивает пламенем, и солдаты превращаются в факелы. Лошади фыркают дымом, идущим от их горящих внутренностей».

Меня поразило, что одержимость Альмы, как и другие паранормальные явления 30-х годов, стала выражением не только индивидуального, но и национального страха. История о полтергейсте, опубликованная 20 февраля 1938 года, была анонсирована на первой полосе «Сандэй пикториал» рядом с огромной фотографией Адольфа Гитлера, так что заголовок, казалось, исходил из разверстых в крике уст фюрера: «ПРИЗРАК РАЗРУШАЕТ ДОМ», и дальше: «СЕМЬЯ В УЖАСЕ». Той весной в прессе еженедельно появлялись предупреждения о воинственности Гитлера и Муссолини и сообщения об отчаянных попытках британского правительства укрепить обороноспособность страны. Угроза войны пугала всех. Муж Альмы Лес был ранен в ходе последней войны и до сих пор просыпался в ужасе от «траншейных снов», а их единственному сыну Дону, вероятно, предстояло быть призванным в армию в будущем.

* * *


С приближением лета Фодор стал прикладывать больше усилий, чтобы раскопать детскую психотравму, способную объяснить полтергейст Альмы. Отчаявшись, он усилил наблюдение и всё чаще прибегал к нечестным уловкам. Он был убежден, что за бурю насилия в доме Альмы ответственно какое-то подавленное воспоминание. Паранормальные явления, как он полагал, воплощали в себе раздробленность личности и противоречие травматического опыта и нынешней жизни – призрак порождал тревожное чувство, что нечто одновременно было и не было реальным, что событие повторялось, как если бы оно существовало вне времени, подобно нежити.

картинка Count_in_Law
Ричард Джонсон и Джули Харрис в экранизации романа
Ширли Джексон «Призраки дома на холме» (1963)
Фото: Allstar/MGM


Коллеги Фодора пришли в ужас, когда узнали о его выводах об Альме. Осенью 1938 года его исключили из Международного института и конфисковали все документы. Именно эти бумаги я нашла в Кембриджском архиве. Толстая папка с доказательствами показалась мне удивительным предметом – документальный отчет о вымышленных и сказочных событиях, историческая летопись воображения. Некоторые методы Фодора внушают тревогу, но меня тронул его твердый отказ от осуждения Альмы в качестве помешанной или мошенницы.

К тому времени, как в 1958 году была опубликована книга Фодора о полтергейсте в Торнтон-хите, большинство ученых уже не воспринимали психические исследования всерьез. Однако его идеи о психозе полтергейста нашли свое выражение в художественной литературе. Ширли Джексон в романе 1959 года Призрак дома на холме исследует возможность того, что психически неуравновешенный человек может порождать сверхъестественные явления. Она описывает охоту на призраков под руководством исследователя паранормальных явлений доктора Джона Монтегю, в ходе которой странные инциденты, кажется, исходят от молодой женщины по имени Элинор Вэнс. Когда в 1963 году Фодора пригласили в качестве консультанта для съемок экранизации романа, он спросил Джексон, читала ли она его работы, и та подтвердила, что читала.

Создатели фильма предложили Джексон представить события в её романе как галлюцинации женщины, находящейся в психиатрической клинике, но она отвергла такой подход, сказав, что история посвящена реальным паранормальным явлениям. Как и Фодор, она предпочитала не объяснять психические переживания безумием или ложью. Незадолго до своей смерти в 1964 году Фодор написал статью о книге «Призрак дома на холме», в которой заметил, что Джексон сумела продемонстрировать «современный подход» к сверхъестественному: «Скрипы и стоны мебели, неустойчивость винтовой лестницы и аномальные пятна холода – это овеществление душевных мук и холода в душе Элинор, а яростное хлопанье дверей – взрывное проявление внутренних конфликтов».

Схожая нить психологической готики заметна в романах Стивена Кинга Кэрри , где подавленные эмоции униженного подростка выливаются в сверхъестественное насилие, и Сияние , в котором призраки пробуждаются одержимостью живых. Она же проходит через многие другие фильмы и книги, такие как «Дочь ветерана» Барбары Коминс ( The Vet's Daughter ), «А теперь не смотри» ( Don't Look Now ) Дафны дю Морье , Возлюбленная Тони Моррисон , Чернее черного Хилари Мантел , Маленький незнакомец Сары Уотерс , «Бабадук» (The Babadook) Дженнифер Кент. На вопрос, был ли призрак реальным или вымышленным, спрятанным в психике или паранормальным, такие истории давали ответ: и то, и другое. Явление духа можно было вообразить, будучи одержимым эмоциями такой силы, что они обретали сверхъестественную мощь. Как писала Элизабет Боуэн : «Наше иррациональное, темное «я» требует фамильяров».

Материал представляет собой выдержки из книги Кейт Саммерскейл «Призраки Альмы Филдинг» (The Haunting of Alma Fielding), вышедшей в издательстве Bloomsbury Circus 1 октября. Она была номинирована на премию имени Билли Гиффорда за лучший нон-фикшн 2020 года.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ

Источник: The Guardian
В группу Клуб переводчиков Все обсуждения группы

Авторы из этой статьи

33 понравилось 2 добавить в избранное

Комментарии 2

Теперь дело за малым, дождаться когда вышеупомянутую книгу Кейт Саммерскейл переведут на русский язык...

thali, Что-то сомневаюсь, если честно, что переведут :)

Читайте также