Наверное, это мой рай...

​Многим из нас знакомо вдохновение, в том числе и тем, кто не пишет стихи а просто.. любит и живёт.
Марина Цветаева называла его.. дуновением.
Мне иногда кажется, что некий ангел стоит у меня за плечом (хочется думать, что ангел) и словно робкий любовник, дышит мне в шею, порой даже целует… и словно бы плачет.
Всем однажды любившим ( Платонов так хотел назвать свою повесть о переписке влюблённых), а тем более пишущим людям, знаком вечный спутник вдохновения: витание в облаках, часто весьма забавное, словно душа вышла бог знает куда, а тело осталось на земле, и не знает что делать.
У меня это началось ещё в детстве: учительница рассказывает что-то умное, прекрасное, важное.. а я смотрю в окошко, где шелестит солнцем и небом — природа.
Учительница остановит урок, окликнет меня… а меня нет. Дети оглядываются, перешёптываются.. а меня нет. Учительница встревожена: я под партой. Там чудесный мотылёк на полу, куда интересней Пушкина или горы Джомолунгма.
Там, под партой, в 1 классе у меня и случился первый поцелуй: с милой девочкой в очках и тёмных носочках, а не с мотыльком.
 
Но с течением времени это витание (от слова — vita? Жить?) в облаках приобрело странный и даже опасный характер.
Но часто, просто забавный. Я могу выйти на улицу с мусорным пакетом, забыть про мусор и спокойно прийти с пакетом в магазин, где нам галантно откроются стеклянные, яркие двери, сами собой (иногда двери не открываются, словно они и правда не видят меня, в облаках, óблако в белых брюках, и тогда я довольно болезненно целуюсь с мужским и прозрачным отражением).
Был случай: накупив в магазине радостный пакет вкусноты, я шёл по улице, забыв обо всём и витая в облаках вместе с Мариной, строчкой своей и кем-то ещё, и, как ни в чём не бывало, искренне думая, что в руке у меня мусор, со спокойным сердцем выкинул чудесный пакет в мусорный бак.
Однажды я так выронил ключи (держал их вместе с пакетом в одной руке) и мне пришлось, от стыда покачивая головой, наклониться к баку.
Рядом стоял и рылся в баке милый мужичок с бородкой невыспавшегося Толстого, родственно и грустно смотревшего на меня: эх.. такой молодой ещё.. 
Мимо проходили люди, и бросали взгляды на нас, бог знает что думая: хотелось им крикнуть, прижав руки к груди ( особенно одной девушке) — это всё понарошку, я тут случайно, я за… тут я заикаюсь, как обычно, и люди ничего не понимают, как всегда, словно я хотел сказать что-то привычно безумное: я заика? Я забыл как жить? Я замёрз? Я… Замза, Грегор?
 
Не так давно, снова витал в облаках, с чудесной женщиной в чёрных носочках.
Душа нежно обгоняла тело и вся была в образах моей недавней истории.
В этот момент я готовил дома ужин. Пришла подруга, села на кухне и стала что-то рассказывать, но на облаках её было плохо слышно.
Я взял спагетти и спокойным, уверенным жестом, поставил их в бокал для вина на столе: чудесные, стройные стебельки солнца.
Потом взял красное вино и стал наливать в закипавшую в кастрюльке воду.
Улыбчивый голос подруги донёсся на облака: Саш.. а ты что готовишь?
 
А вчера вечером уже не мысли мои, а душа моя могла оказаться на облаках.
Я просто шёл поздно вечером от подруги по бордюру, как лунатик, по карнизу высокого дома, и улыбался зажжённым фонарям: они стояли в ряд, друг за другом, словно в очереди за каким-то счастьем.
 Один даже задремал. Мне подумалось, что забавно было бы и мне вот так вот встать за фонарём… хотя бы просто постоять и улыбнуться: себе и редким прохожим.
На сердце рождались милые строчки..
Я был рядом со счастьем, с той самой красотой, за которой наблюдал в школьное окно: душа была почти растворена в добром шелесте листвы, свете звёзд и редких, перистых облаках, грустных, как перелётные ангелы.
Я шёл с поднятой головой и сердцем: был весь — где-то там, и, выпав из реальности, моё одинокое тело, качнулось вслед моим мыслям, мечте, в сторону мчащейся мне навстречу машине.
Скрип колёс в облаках, свет фар, как два тёплых крыла, меня подхвативших…
Меня вчера сбила машина. Не насмерть, надеюсь, но весьма болезненно.
Лежал на асфальте и смотрел на чудесное небо и звёзды, как князь Болконский.
Из машины вышла чудесная, как ангел, девушка и встала между мной, сердцем и звёздами…