ОБЩЕСТВО МЕРТВЫХ ПОЭТОВ.

Я вспомнил уроки дона Бальтазара и попытался вернуться к благородной размеренности эпических поэм Мильтона. А когда чуть больше поверил в себя – добавил немного романтической чувственности Байрона, сдобрив его истинно китсовским прославлением Слова. Перемешав это кушанье, я приправил его великолепным цинизмом Иейтса и щепоткой схоластического высокомерия Паунда. Покрошив все это, я добавил еще кое-какие ингредиенты. Способность обуздывать воображение я взял у Элиота, чувство места – у Дилана Томаса, обреченность – у Делмора Шварца, осязаемость ужасного – у Стива Тема, тоску по невинности – у Салмада Брюи, спирально-ритмическую схему рифмовки – у Дейтона, преклонение перед материальным – у By, а у Эдмонда Ки Ферерры – его не знающую границ игривость.

Чем больше ты узнаешь, тем лучше понимаешь, как мало знаешь. Раньше в этой фразе мне слышалась доля кокетства, эдакий лукавый ленинский прищур – вот, мол, какие мы умные но скромны, черт подери! За себя в шестнадцать лет могла сказать, что знаю все. А чего не знаю: физики, химии и высшей математики – того, значит, и не нужно. Но о книгах – точно все. К двадцати самоуверенности поубавилось, стала допускать, что и в литературе есть области, в которых не такой уж профи. Однако специалистом по фантастике считала себя до последнего времени.

Хорошо, что есть ЛЛ (кто не в курсе – книжный сайт LiviLib), так-то я там давно, но до последнего года желала делиться сокровищами своей мудрости, а к 2017 накопленные знания конвертировались во многия печали - поняла, что между профи и профаном таки есть разница, и принялась нагонять. В отличие от ядерной физики и молекулярной химии здесь у меня есть шанс восполнить пробелы. Итак Дэн Симмонс – классик американской и мировой фантастики. Хотя назвать его фантастом было бы не совсем верно, говорят, что равно хорош в НФ, мистике, хорроре и фэнтези. О последнем судить не могу, среди четырех прочитанных романов фэтезийного не оказалось. Что до остальных – согласна.

«Флэшбэк» - остросоциальная боевая мужская фантастика с серьезной удельной долей экономики. «Террор» - мистический триллер: много саспенса и хоррора, джеклондоновская северная романтика, суровое мужское братство, бездна заглядывает в тебя, покуда ты думаешь, что это ты смотришь в нее. «The Abominable» («Мерзкое») покорители вершин; «лучше гор могут быть только горы», масса технических подробностей, связанных с альпинизмом, глубокое ретро (1925 год). «Гиперион» - вот тут я затрудняюсь с классификацией. Потому что эта книга шедевр и в ней есть все: фантастика, хоррор, юмор; любовь и ненависть; ужас и восторг; вера и цинизм: нежность и жестокость; преданность и предательство; блеск и нищета – перечислением лишь утомишь.

Когда сталкиваешься с писателем такого масштаба, хочется сказать о нем как можно больше, чтобы не забыть. Только отзыва на каждую прочитанную книгу недостаточно, пишешь часто под влиянием сиюминутного настроения, когда на передний план выдвигается незначительная деталь. Дэн Симмонс покорил мое сердце до того, как начала читать его романы тем, как говорит о книгах и писателях. Это качество называю для себя литературоцентризмом, не уверена, что термин официально существует, но мне он говорит о многом. Любовь к книгам ради них самих; хорошее ориентирование в потоке, но главное – просветительство, популяризация.

Симмонс великий просветитель, он удивительно рассказывает о тех, кто массовому читателю, как правило, неинтересен. Много ли поклонников у поэзии? Немного. А много ли знают о поэтах читатели НФ-литературы? Думаю, что тоже немного. Главным образом, в силу диаметральной противоположности интересов. Не узнали бы и дальше, но Дэн Симмонс непременно включает в свои остросюжетные книги пассажи о поэтах. Долгое, на полглавы рассуждение об ономастике у Шекспира во «Флэшбэке». Вордсворт, Шелли, Байрон – в «Терроре». Рассказ об «окопных поэтах» - погибших в Первой Мировой войне, из которых хорошо помню Лоренса (нет, не с «Любовником леди Чаттерлей», а с недавно прочитанным «Победителем на деревянной лошадке», спасибо Стивену Кингу, рассказ упоминался в Finding Keeping, «Кто нашел – берет себе») и Уилфреда Оуэна, о нем писала и стихи его читала недавно. Все это, как и яростное противопоставление апологетов войны: Киплинга и Честертона (обоих тоже люблю – грешна) в Abominable.

И совершенный фейерверк, россыпь, кимберлитовая трубка и Клондайк в главе о поэте («Гиперион»). Только это еще не все. Джон Китс станет полноправным героем новеллы о детективе. И я тихо млею от восторга, вспоминая другую банальность: «Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше». Салют, Владимир Ильич.