Больше рецензий
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
10 мая 2018 г. 14:26
6K
3 Церкви Ее Величеству Науки Посвящается (и Ричард Докинз Пророк Её)!
Рецензия(Данная заметка носит сугубо субъективный (другого и не бывает, что бы не вещали адепты Науки (здесь и далее обязательно с большой буквы)) характер, и на объективность не претендует, что не помешает адептам Науки (напоминаю, с большой буквы) меня распять как еретика).
Неладное что-то творится с научно-популяризационной литературой. Памятуя о научной литературе середины ХХ века нельзя не обратить внимание, что популяризацией науки занимались или большие ученые, или же может и не большие ученые (типа Перельмана или Гельфанда), но большие популяризаторы, явно хорошо понимающие в детской и юношеской психологии (при всех проблемах, которые испытывала данная наука (здесь можно с маленькой буквы) в советский период). , , … с некоторой долей натяжки, но туда-же можно причислить организаторов образования по отдельным наукам – академика Андрея Колмогорова и пр. Имена популяризаторов науки ушедшего в небытие СССР вызывают уважение и сейчас – книги их (особенно Перельман) регулярно переиздаются, признаны золотой классикой и продолжаются читаться аудиторией.
Если обратить на деятельность популяризаторов науки новой России (и сейчас в меня полетят гнилые помидоры) можно сделать два странных заключения: 1) Список фамилий популяризаторов науки (не в пример загнивающему СССР) расширился многократно; 2) Это именно популяризаторы, слабо имеющие отношение к науке. И если достоинства Льва Ландау как научного деятеля – неоспоримы, то с «новым призывом» в церковь Научной популяризации явно наблюдаются проблемы. Вспомним фамилии: Ася Казанцева, Александр Марков, Станислав Дробышевский, братья Соколовы, Михаил Гельфанд (унаследовавший говорить право от имени науки от своего великого деда, а от имени биологии - от места работы (базовое образование, что примечательно, не биологическое)), Борис Жуков, Александр Панчин – далеко не полный список (можно увеличить раза в три) людей, полностью приватизировавших право вещать о том, что же является Наукой, а что нет. Насколько может быть здоровой система научной идентификации «свой-чужой» в стране, с де-факто разрушенной наукой? Насколько может быть здоровой популяризация там, где, де-факто, нечего популяризировать? Легкое недоумение возникает на стадии перечисленных фамилий – большинство из названных не имеют профильного образования по темам, которые они пытаются популяризировать, ученые степени доктора наук имеют единицы (здесь Александр Марков и, условный, Дмитрий Жуков – редчайшие исключения), а ведь нельзя забывать, что именно методология науки это сфера докторских, а не кандидатских; научный авторитет – и того меньше (здесь можно вспомнить Владимира Сурдина, хотя сложно назвать его именно популяризатором).
В результате дело получается какое-то странное – в стране, где с наукой наблюдаются явно недопроизводство – имеет место очень значительное перепроизводство популяризаторов науки (не в последнюю очередь раздуванию пузыря «научного популяризаторства», как самой коммерациализируемой отрасли науки, способствовало наличие достаточно большого количества премий – сомнительно чтоб даже в странах с очень серьезной наукой и мощными научными традициями (США, Великобритания, Франция, Германия) популяризаторы науки, коя у них, вне всякого сомнения, присутствует, появлялись с такой фантастической скоростью). Но может я просто придираюсь – может действительно при умирающей академической науке возможно бурное цветение сопутствующих отраслей? Взял я книгу, и поверил автору – чудес не бывает. Не случилось их и в России.
По мере изучения первых двух глав испытывал очень странные ощущения – вроде мне нравится и юмор автора, и эрудированность, и полемическо-критический задор – откуда же взялся этот червячок сомнения? Главе к 4-й червячок созрел, заматерел и вырос до размера червя из фильма Дюна, а претензии сформировались – я все это слышал или читал. Как и российский суррогат науки, занимающийся пересказом уже открытых в других странах явлений, и в лучшем случае предлагающих механизмы реализации уже полученных алгоритмов в условиях нашей страны, так и научная популяризация занимается пересказом уже давно известного. В книге щедрой россыпью разбросаны: байки двадцатилетней давности, пересказы пабликов «Интересные факты», «Знаете ли вы» и прочий интернет-фольклор, отрывки из интервью других разоблачителей науки, пересказы передач с телеканала рен-тв и пр. Дело можно было бы поправить, будь в книге научная верификация – но ее нет. «В одном университете, один ученый…» - чем не в «черной-черной комнате»? Процентов 90 из прочитанного в том или ином виде я уже слышал – любой читатель раздела «Наука» на Ленте.ру легко и непринужденное продолжит описание почти всех экспериментов, перечисленных Панчиным. А есть ли здесь что-то большее статей с Ленты? Увы, есть, и это «есть» нельзя признать чем-то хорошим. Но опять придется сделать лирическое отступление.
Из социологии мы знаем, что тенденции к институционализации вообще свойственны человеческому обществу. Лет через 60 после открытия этого факта в академической науке, это открытие совершили участники проекта диссернет – оказывается, фальшивая наука тоже институционализируется! После такого мощного (пусть и слегка опоздавшего) открытия можно было бы сделать вывод об институционализации всего, в т.ч. и популяризаторов науки – увы, этот вывод будет совершен значительно позже. Что мы имеем сейчас? Мы имеем определенную квазинаучную секту, которая причисляет себя к отдельному сегменту науки – популяризации науки, с неоправданном заниженным входом в данную среду. Изучая даже базовое образование нынешних «популяризаторов» выясняется, что чтоб популяризировать биологию – можно и не быть биологом. Но за тебя горой вступится корпорация, обвинив в мракобесии и ереси. Чтож, обвинения взаимны.
Я не случайно начал с Науки (с большой буквы) как церкви – увы, русское самосознание догматично и авторитарно, и черты религии может приобрести и Наука (правда, потеряв остатки научности) – классический пример мы наблюдаем и в книге Панчина. Ученый – это человек, который прежде-всего сомневается. Он знает – истина ускользает от него, и расширение круга знания о предмете приводит к еще большему количеству вопросов. Это естественный процесс научного познания – наши знания не уменьшают, а умножают вопросы. Ученый, с одной стороны, может сомневаться во всем, с другой стороны – должен иметь вещи, усомниться в которых он не может (старейший парадокс, сформулированный еще в Древней Греции – «Я знаю, что я ничего не знаю» - методический инструментарий для его разрешения появляется только в XIX веке, вместе с диалектикой. Увы, диалектика для Панчина прошла мимо). Именно через этот внутренний парадокс (а внутренние парадоксы, и здесь нам убедительно доказала наука (не с большой буквы) ХХ века – вещь абсолютно нормальная для знания), через его восприятие целиком – и возможно научное познание. И зная все это, подходить к современному миру с инструментарием, в лучшем случае, XVII века… «Доказательство – царица фактов» - когда бы это было сказано 400 лет назад, я бы согласился. Но сказано то это в XXI веке – и согласиться с этим уже сложно. Почему? См. вторую теорему Геделя (она же – теорема о неполноте).
Кто может судить, что является научным, а что нет? Ответы на этот вопрос на основе четко проработанного и выверенного инструментария можно было дать 200 лет назад. А сейчас уже нельзя. Почему? Проблемы, возникающие перед современной наукой (с маленькой буквы) настолько сложны, и потребовали настолько мощного развития инструментария, который давно вышел за пределы стандартных А = Б, Б = А. Увы, заметили это далеко не все – и кто-то остался в своем уютном XVII в., без всяких пакостников Витгенштейнов, Лаканов и Гегелей (к Гегелю у автора, я смотрю, личные счеты, старательно коверкая отрывок из «Феноменологии духа» автор пытается доказать, что Гегель вообще шарлатан – этот, вне всякого сомнения, личный выпад (может автора завалили на Гегеле при сдачу кандидатского минимума, или на парах философии он не выучил материал, и его обидел преподаватель – кто его знает) точно не характеризует приверженность автора Науке).
Я не выступаю здесь сторонником гомеопатии (хрен ее знает, почему она существует в развитых странах), акупунктуры (аналогичный вопрос), всяких хиромантий, НЛО и снежных людей – но мне не нравится и слабая подготовка в области методологии науки (если мы отрицаем Гегеля, значит все открытия ХХ века в области именно методологии научного познания – прошли мимо. Как-минимум - мимо прошла диалектика, которая очень серьезно двинула вперед и социологию, и политологию, и вообще, целый корпус общественных наук обязаны именно ей всем), религиозные интонации (пусть и с иным объектом приложения) и кондовый советский атеизм. Аргумент: «Вот смешиваем – соль выпала в осадок, а Бог – нет, значит Бога – нет» хорошо смотрелся в советской школе, на уроке которой я и оказался при чтении книги Панчина. И даже многочисленные аллюзии на Гарри Поттера не спасают.
Для кого эта книга? Вопрос не праздный – тот, для кого она адресована – зритель телеканалов Рен-тв и ТВ3 – не возьмет ее в руки. Просто интересующийся, как я, возьмет – но ничего нового не узнает. В итоге те, кому она могла бы пригодиться – ее не откроют. Так для кого? Ответ очевиден – для прихожан. Для прихожан новой церкви Науки, той самой, которая возникает на обломках старой церкви – христианства ли, буддизма или ислама. И та, фактически личная антирелигиозная остервенелость автора (аргументы, в связи с которыми наукой нельзя ни доказать, ни опровергнуть религиозные тезисы – известны не первую сотню лет), касательно вопросов религия, меня, как атеиста, заставляет ежиться – я вижу здесь не попытку «найти истину» а банальную конкуренцию. Не все ли равно, кому поклоняться – Святому Духу или Духу Науки? Религиозная экзальтация может уничтожить даже самые благие пожелания – здесь цель здравая, но вот от какого-то душка «Научного атеизма» made in USSR опять пробегает неприятный холодок. Что есть атеизм разлива СССР? Вместе со всей идеей коммунизма? Атеизм ли, или просто другая форма религии? Что есть борьба с религией в рамках «научного популяризаторства»? Наука, или же просто другая форма религии? Увы, второго я в книге увидел больше. Не увидел я там главного для ученого – готовности сомневаться. И это прям пятно современной популяризации – отказ от сомнения приводит к отказу от науки. А Наука (с большой буквы) без науки (с маленькой буквы) – просто еще одна религия. Увы, кризисы в науке дают множество «ложных ростков». И да, гомеопаты и попы это одна сторона медали, нам хорошо известны – популяризаторы без базового образования, методологического инструментария и, самое главное, без желания и интереса его нарабатывать – другая. Какая из них лучше не выясняю – обе хуже.
Ветка комментариев
Ну, тут я не совсем согласна. Все-таки изучение математики далеко не ограничивается изучением ее истории. Вы решаете примеры, задачи, доказываете теоремы - это все именно практика.
А вот как Сократ учил философии? У него был собственный метод - диалектика ("в споре рождается истина" и проч.) В настоящее время в головы студентов закладываются суждения, выработанные буржуазной наукой - как оценивать вклад того или иного философа и так далее. В советское время это было заидеологизированно с точки зрения марксизма-ленинизма. Сейчас оценки поменялась на противоположные. И все равно довлеет эта система изучения, при которой в голову студентам закладывают готовые мнения - этого философа сюда, а этого вот сюда... Философия - наука, которая предполагает самостоятельные суждения. Мне кажется, обучение философии - это обучение мыслить, с учетом, конечно, наработанного предыдущими поколениями философов инструментария. В обучение философии, конечно, должна входить самостоятельная работа - написание эссе на те или иные темы, дискуссии и т.п. Если в математике ученые свободно действуют, ставят эксперименты, то в философии этого нет. Есть диктатура инерции, которая определила место для каждого философа. И попробуйте оспорьте это на экзамене.
Конечно, философия - это прежде всего борьба философских взглядов и подходов. Да хотя бы идеалистического и материалистического взгляда на мир. И эта борьба должна происходить в голове изучающих философию. А там пока что сплошное болото заученных фактов о философах прошлого. Так новые философы не родятся. Да и диктатура буржуазных оценок - опасное дело. Нас учат, как думать и как оценивать в рамках капиталистической системы. Я против такого подхода.
Вы немного меня не поняли. Никто не изучают "Историю математики" - саму математику изучают в строгом хронологическом порядке, по мере того как математика развивалась в истории человечества. И как одна теорема была доказана в XVI веке, а другая в XVIII - сначала изучат первую, потом вторую. Сам принцип такой.
Можно ли применить подходы, выработанные 2500 лет назад сейчас? Тогда можно было одному человек изучить ВСЕ научные знания человечества (правда не было инструментов отделения научного от ненаучного - но это иное). Сейчас даже в рамках одной науки, даже в рамках маленького подраздела науки это сделать невозможно. Ни один человек не сможет прочитать ВСЮ литературу XVIII века. А литературовед, если он специализируется по XVIII веку - обязан это сделать. Т,е. уже на входе в профессию стоят невыполнимые требования - поэтому существуют институты квалифицированной критики и пр. И поэтому голоса, условно, Белинского, Писарева и Добролюбова не менее авторитетны чем голоса самих писателей золотого века. Через них мы можем воспринять и контекст, в котором писались эти произведения, и тот эффект что они произвели на то общество.
По философии - по-моему, вы смешиваете понятия из разных эпох. Философ во времена Сократа это просто ученый. Философ сейчас это специалист по истории философии. И да, на Западе научная степень доктора философии самая высокая, ибо они понимают философию не как историю философию, а как науку в целом. Просто разные понимания. Пифагор тоже философ, по меркам своего времени - сейчас бы его, равно как и Евклида, назвали бы ученым. Здесь просто нужно разделять понятия философии и натуральной философии - последнее суть научная деятельность, как мы ее понимаем сейчас.
Ага, а вот тут уже пошла идеология. Потому что если серьезно заниматься литературоведением, то голоса эти не так уж важны - не важнее голосов других исследователей. Эти критики - представители определенной школы, школы реализма. Сейчас их взгляды изучаются лишь в историческом аспекте. Что, мол, да, были такие критики, поддерживающие народническое движение, оказавшие воздействие на умы. Но если мы хотим анализировать произведения Тургенева с позиций современного литературоведения, то тогда, возможно, упомянув Добролюбова в историческом контексте, мы перейдем к анализу по Бахтину, по Шкловскому, по Якобсону и т.д. То есть нет никаких объективных авторитетов. Все определяет подход, который мы выбираем. Вот об этом я и писала - плохо, когда студентам вдалбливают факты типа "Добролюбов не менее значим, чем Тургенев". Разумеется, он менее значим. И нужно, чтобы изучающие литературу это понимали. Для этого они должны уметь рассуждать, а не только заучивать взгляды, которые всегда нам подаются в русле той или иной идеологии.
Что касается Демокрита, Пифагора и прочих античных философов, то это именно философы. Материалисты и идеалисты. А вот еще одна из тенденций современной буржуазной науки - признавать философами только идеалистов, всех остальных отметая, клея на них ярлыки "ученых" и "натурфилософов". Получается, что материализм оказался в загоне, так как стал немоден. По-моему, это большая ошибка. Материалистические взгляды - это огромный вклад в философию, и на Марксе материализм не закончился. Я знаю современных философов-материалистов, и не считаю, что они в чем-то уступают идеалистам. Неверно и называть их "историками", "публицистами" и т.д., снижая тем самым значимость материалистической философии. Эпикурейцы и стоики тоже были материалистами, и их философия остается актуальной и сейчас. Мне кажется, не стоит пренебрегать этим важнейшим течением в философии.
Но ведь мы и об этом. Если мы изучаем литературу, условно, XIX века - значит нам надо понимать, что на тот момент доминировали взгляды реализма? Т.е. их взгляды, пусть они и в контексте школы реализма, неотделимы от изучаемого нами предмета. Я ж об этом. :-)
Думаю, у нас с вами разные методологический подход. В статистике есть разные типы сравнений - цепные и базисные. Базисные - мы выбираем базис, и сравниваем все показатели с ним. А цепные - мы сравниваем с предыдущим . И то и другое важно. Вот вы взяли за базис, условно, сегодняшний день - и все сравниваете в контексте него. Я стараюсь работать цепным методом. Ваш подход может быть более правильный для сегодняшнего дня, а мой хорошо подойдет если мы хотим понять логику того дня. Это просто разница инструментриев.
По поводу "материалистов в загоне" - это каждый приверженец того или иного философского течения думает, что обижают именно его течение. Да, ХХ век разродился очень мощным потоком крупных философов, которых едва ли можно назвать материалистами. Сама концепция модерна отрицает абсолютный материализм, всегда сует этот субъективизм, ставит зависимости восприятия мира от языка, и пр. ХХ век - век поднявшего голову релятивизма. Увы, материалистическая философия сейчас очень плохо себя чувствует и в классической науке - когда в рамках квантовой теории уже доказано, что существуют частицы, которые существуют (простите за тавтологию) только когда их наблюдаешь, т.е. их материалистическое существование поставлено в зависимость от субъективного наблюдателя - какой же тут материализм устоит?
Думаю, само деление на "материализм" в понимании Маркса и "релятивизм" уже безнадежно устарело, и больше путает людей. Уже сколько раз научное познание нам щелкало по носу, что "Не дели на две части - ошибешься. Есть кучи градаций. А делить на черное и белое, на бытие и ничто, на материализм и релятивизм, на мужское и женское не смей - мир сложнее чем твои градации". Надеюсь, что в ХХI веке появится кто-нибудь, кто сможет примерить эти разные полюса. А не заниматься некрофилией, пытаясь доказать что понятия XIX в., несмотря на прорывы в науке, еще на что-то там годятся.
Согласна с вами. За исключением того, что деление на материализм и идеализм устарело. На мой взгляд, деление очень даже актуально для сегодняшнего дня. И релятивизм в квантовой физике, на мой взгляд, вовсе не доказывает существование загробной жизни, ангелов и прочих составляющих христианской идеологии. Тут, мне кажется, все просто: есть философы, исходящие из существования материи и не рассуждающие на тему того, что нельзя проверить научными методами, и другие, которые вслед за Платоном, исходят из существования Идей, Божественного и прочих материй, которые Кант называл "вещью в себе", то есть нечто такого, что не поддается научному анализу. Я вовсе не хочу сказать, что все эти надстройки не имеют значения и их не надо анализировать. Лично мне интересны и Платон, и Бергсон, но в то же время философия, оторванная от жизни, и анализирующая сама себя, выдумывающая метаязык (Витгенштейн) или занимающаяся производством концептов (Даррида) - это нечто менее важное в повседневной жизни, чем философия политическая, материалистическая и стоическая (проведу вот такой раздел). Потому что уводить проблемы философии в область методологии, рассматривать отвлеченные аспекты - конечно, интересные занятия, но для большинства людей понимание такой философии не очень-то доступно. Я считаю, философию пора вернуть в широкое медийное поле. Мне нравится, как с этим дело обстоит во Франции, хотя и там увлечение релятивизмом - магистральный тренд. Однако есть философы, которые все-таки прорвали глухую оборону идеалистов, и анализируют политическую ситуацию и методы социальной борьбы (Мишель Онфре, Земмур и др). Мне кажется, философия должна стать жизненной установкой для каждого человека. Потому что люди не мыслящие - это обычные потребители, а это путь в никуда.
Лучше всего концепцию рушит Курт Гедель, с его знаменитой теоремой о неполноте. Вот не будь ее - я бы согласился. Но я уверен что Гедель был прав - что-то не до конца мы понимаем в архитектуре мира. И в любой достаточно сложной, и логично построенной системе - обязательно будет внутреннее противоречие, разрушающее саму логику системы. В этом смысле, с одной стороны, права диалектика (напомню, что Гегель диалектику создавал для чисто метафизических вопросов), но права не только материалистическая, но вся диалектика.
В любом случае я считаю что мы пока бесконечно далеко от создания единой, стройной, логичной картины мира. И понятно что мир шире чем материализм, но я боюсь что он шире и чем любой идеализм тоже. Если правы современные математики, и теория струн верна, и мы имеем с десяток измерений вместо всем известных 3+1 - боюсь, рамки материализма придется расширять ну очень хорошо.
Хотя вы правы, серьезной дискуссии в России на эту тему нет, как нет вообще диалога. И это грустно.
Теорема Геделя о неполноте относится к формальным системам. Наш мозг не работает как формальная система - это глубокая нейронная сеть. Естественные науки тоже не формальные системы.
Ну вы же говорите за всю науку в целом. Я эту простую мысль и пытаюсь до вас донести - науки слишком много и инструментарий в ней слишком сильно отличается, чтоб грести все под одну гребенку. Ну и чтоб самому решать, где наука а где нет.
Вы написали "Но я уверен что Гедель был прав - что-то не до конца мы понимаем в архитектуре мира." "Архитектуру мира" изучает физика - естественная наука.
Тогда я могу порекомендовать вам очень известную книгу Хокинга "Краткая история времени". Там есть ответы на ваше тезис. От имеющегося сейчас наличия в противоречии между квантовой теорией и общей теорией относительно, до будущих противоречий. И именно Хокинг пишет, что никто не может гарантировать, что физическая система мира будет непротиворечива. И мы опять возвращаемся к Геделю.
1. Я читал книгу Хокинга.
2. Не логические противоречия, а просто разные области применения.
3. Под вопросом возможность создания единой теории, которая объединила бы все известные взаимодействия. К Геделю это все не имеет никакого отношения.
Ну тогда мне тем более непонятно, почему вы уверены, что научная картина мира должна быть и будет непротиворечивой внутри себя. По-моему, такой исход был бы абсолютно прекрасен, ибо обозначал бы бесконечность расширения научного знания. Это в XIX в. считалось, что все законы можно открыть. Увы, боюсь что это не так, и мозг приматов нам не позволит все открыть.