4 Сагасаг

Также рассматривал такие варианты названий: «Родня», «Унесенные ветром (бореем/мором)», «Пир до чумы, во время чумы и после чумы», «Богатые тоже плачут», «Вся Скандинавия в одной книге», «Женщина, которая не стала ложится в кровать на год», «Музей восковых фигур мадам Унсет».

Про такое объемное произведение, более 1500 страниц, нельзя отделаться чем-нибудь таким, не будем показывать пальцем, типа «Х..ня», «Многабукавниасилил» и т.п. Тем более что осилил. Книга читается довольно легко, хотя в некоторых местах у меня и бомбило, из-за чего возникало желание забросить книгу куда подальше. Книга относится к ярко выраженному женскому направлению в литературе. Написано женщиной и про женщину. Я называю такие книги серией «ЖТС» — женщины трудной судьбы, яркий представитель — Гузель Яхина и ее Зулейха. Построение полностью соответствует сериальному мылу для домохозяек. Показан путь от детства до смерти героини. Как меня это бесит в сериалах... Розовое детство, любовь-морковь, рождение детей и их проблемы, старость, внуки... Причем героиню играет та же актриса, только ее искусственно старят, рисуют морщины и красят волосы под седину, смотрится неестественно.

Но если бы книга была только об этом, я бы ее забросил и не стал читать. К счастью, Унсет довольно подробно описывает быт и обычаи норвежского народа. Когда я читал «Кристин, дочь Лавранса» или «Симон, сын Дарре», мне все время хотелось читать это, как «Кристин Лаврансдоттир» и «Симон Дарресон», и так как это в книге встречается постоянно, у меня в голове возникал диссонанс с тем, что я вижу и тем, что звучит у меня в голове. Кстати об именах, у меня возникло ощущение, что Именами (в смысле полными типа Такой-то сын Такого-то) в книге обладают только знатные люди, а простой народ называют одним именем, например, кормилицу звали просто Фрида (может я и неправ, тогда в комментах мне напишите, что вы про это думаете). Про быт норвежской знати узнал много интересного, например, за убийство вполне можно было откупиться деньгами, а само убийство хоть и было грехом, но для знатного человека являлось чем-то вполне нормальным, поэтому они все время ходили с оружием и часто пускали его в ход по поводу и без, что и стало причиной смерти многих членов семьи. Также частью быта норвежцев были болезни и смерть детей; вообще, многочисленная семья Кристин мне кажется скорее исключением, чем правилом, в основном такое ощущение, что из троих детей до 2–3 лет доживал хорошо если один. Несмотря на подробное описание быта, некоторые моменты от меня ускользнули, например, вопрос гигиены (ну типа, как умывались они там, вот про бритье было, даже бритвы у них были, а про туалеты не помню, но наверно гигиена у знати была, просто Унсет про нее стыдливо умолчала, если это я упустил, таки пишите в комментах).

Отдельная история в книге — это религия; насколько я понял, это обычное католичество, причем в народе еще живо язычество, хотя за колдовство(которым называют обращение за помощью к старым богам и некоторые нехристианские обряды, вроде того, чтобы взять земли с могилы для лечения безнадежно больного ребенка) могут и наказать. Христианство и народные обычаи выступают в романе огромным конфликтогенным фактором, когда желания героев идут вразрез с нормами христианской морали или обычаями того времени. В основном это касается внебрачной любви: Кристин понимает нормы и принимает их, но поступает в соответствии со своими желаниями (и огребает за это), потом, конечно, все налаживается и начинается супружеская жизнь, но грех на душу она уже взяла — и это бросило пятно на всю семью и отравляло ей всю дальнейшую жизнь. Интересно в романе подано осуждение народом поведения Кристин. Это не как у Пушкина «Народ безмолвствует», но что-то похожее: такая какая-то толпа стоит и осуждает, есть какие-то отдельные выпады, но они являются лишь небольшими эпизодами на общем мрачном осуждающем фоне... Вот если я за что и уважаю Унсет, так это за отсутствие одноцветности героев: они обычные люди и в романе практически нет однозначно плохих или однозначно хороших людей. Вроде бы сама Кристин должна быть образцом, идеалом и т.п. (ТП ахаха), но нет, у нее полно черт, которые ее не красят — гордость, переходящая в гордыню, ослиное упрямство, нежелание идти на компромисс, нечуткость (как это нормально сказать, ну эмоциональная глухота какая-то), — и когда я это понял, я простил Унсет «мылосериальность» ее романа за честность, за то, что она любит своих героев такими, какие они есть, и показывает их без прикрас, немного пафосно, конечно, но все же разносторонне.

По поводу количества персонажей в романе: их там просто ох.ть сколько, причем более важных персонажей Унсет удостаивает словесного портрета в духе полицейской сводки (рост высокий, волосы темные, глаза серые, подбородок квадратный, был одет в коричневые штаны и синюю куртку, особых примет не имеет, в последний раз его видели в районе реки верхом на лошади), остальные передаются широкими мазками вроде тяжелого запаха, гноящихся глаз, хромоты или полноты. Но за счет объема романа со всеми важными персонажами мы познакомимся довольно тесно, узнáем, что они из себя представляют до самой подноготной, проследим их путь от рождения до смерти, ну и это... нескучно так, по крайней мере, у меня ощущение, что перезнакомился с половиной Норвегии — хотя потом там чума все повыкосила, кто-то да остался... И еще одно ощущение постоянно возникало по мере чтения первой части книги: сидят такие две кумушки деревенские и перетирают за всю родню и знакомых, у кого какие новости, кто женился, кто родился, чего там соседская Манька с ихним Ванькой, и в таком духе, но потом это ощущение прошло, а то уж совсем было заскучал.

Политические интриги тоже есть, но они проходят как-то незаметно, неудачно и без огонька, играя роль еще одного такого неудобственного фактора в жизни, и возникает стойкое ощущение, что герои легко отделались.

Но в общем как-то ощущение, что

Хорошо
Катарсис есть, хотя и пафосный, библейские отсылки — тоже, не зря Нобелевку дали, не зря...

P.S.
Единственный ляп в книге, который не опечатка, и не ошибка оцифровки, это слово «пектись».