5 «А потом, через миллиарды лет, когда я уже успел забыть, кто я такой (или, вернее, когда я успел вспомнить, что никогда этого и не знал), все снова стало одним целым.»

Ахтунг! Если вы ждете от меня каких-то вразумительных описаний произведения, касающихся затронутых тем, сцен, персонажей или анализа книги на основе прошлого творчества автора, то извините, тут я не помощник. Я же лишь вкратце расскажу о своих эфемерных ощущениях от прочитанного.
Вообще, мой опыт чтения книг Пелевина вышел довольно неоднозначным. Первым романом стал «Чапаев и Пустота» (придется перечитать) который я не оценил абсолютно, и от того снова не брался за Пелевина следующие несколько лет. Затем из чистого любопытства я взялся за нашумевший «Generation П» который хоть показался неплохой книгой, но оставил смешанные впечатления. Следующим стал «T», который мне уже не просто понравился, а еще и наделил огромным уважением и заинтересованностью к автору, и от того перерыв между «T» и данным творением сократился до минимума. Крайним моим опытом стала, как вы уже поняли - «Любовь к трем Цукербринам», своими ощущениями от которой я и спешу поделиться.

Ну-с господа. Начнем с того, что роман чрезвычайно емкий по своей смысловой нагрузке, и как автор заметил в процессе повествования, что еще чуть-чуть и он скатился бы в очередной «мистический трактат». Каюсь, я имею некоторое пристрастие к дзен-буддизму как к мировоззрению, и Пелевин в моем понимании черпает многие свои идеи именно из восточных практик. Правда, сказать, что я в должной мере смог переварить то, что автор пытался донести до своей аудитории в данной книге, с моей стороны было бы немыслимым хвастовством, но независимо от того, что я получил в итоге, я также получил колоссальное удовольствие от процесса. Ведь что есть жизнь, как не путь?

«Когда мы вглядываемся в окружающий нас мир с его космосом и историей, когда мы вспоминаем свою жизнь, мы видим не собственное прошлое, а только геометрию той ступеньки, на которой стоит в этот момент наша нога. Завтра мы будем помнить уже совсем другое прошлое, потому что будем стоять на другой ступени. Лестница бесконечна.»

После прочтения романа и правда появилось легкое ощущение, что мне можно скромно надеяться, на то что с помощью сего тома я начинаю хотя бы нащупывать начало длинного пути к той метафизической конструкции, которую Виктор мог бы назвать своим идеальным читателем (привет Умберто). И пусть Быков и его последователи заклеймят меня, как ту самую целевую аудиторию, которой книги Пелевина внушают иллюзию собственной избранности, что уж тут, кто я такой чтобы спорить с подобными умами. Оправдываясь, замечу, что дело не в том, что эта книга мне что-то внушила, рассказала нечто в корне новое или заронила какие-то ростки будущих идей, на фоне которых я с гордостью должен считать себя выше других. На самом деле, я скорее поражен в какой мере данное произведение идет в унисон с моими собственными мыслями, догадками, наблюдениями, размышлениями. Словно кто-то неведомый взял всю эту бесконечную, бурлящую, пребывающую в вечном хаосе кашу из моего сознания, и преобразил в сей труд, расширив и дополнив мои скудные измышления, подобно огранке драгоценного камня.

Поверьте, в романе достанется всем, человечеству и современной культуре, интернету и политике, религии и мистикам, Путину и Януковичу, интернет-троллям и русским классикам, а также разумному, доброму, вечному. Как мне удачно подсказали, книги Пелевина – это всегда искривленное зеркало эпохи, но если в случае, когда вы читаете его былые произведения, то наблюдаете за эпохой ушедшей, то читая «Цукербринов» у Вас есть шанс насладиться его видением нынешней реальности (путь и порой завуалированным до неузнаваемости). Вы словно подглядываете в замочную скважину, с той лишь разницей, что следующий за Вами наблюдатель увидит совсем другую картину.

Потрясающие по своей емкости формулировки коими славится Пелевин, заставили мой изрядно запылившийся мозг в кои-то веки со скрипом потрудиться, а поработать здесь поверьте есть над чем. Впрочем, и Вашему воображению придется неплохо покорпеть, решись Вы приступить к чтению, так как автор в своей манере вновь отнюдь не скупился на сюрреализм. Вы побываете и внутри Angry Birds, и World of Tanks, и даже в Эдеме, не говоря уже о гораздо более экзотических местах и ситуациях.

Ну и напоследок, вот Вам небольшой отрывок, который, по моему мнению, дает неплохое представление, о одной из основных тем романа:

«Ведь какие идиоты вокруг. Они полагают, что система -это Путин. Или Обама. А если очень умные - уверены, будто система-это ФРС и Йеллен-шмелен.

А система-это светящийся экран на расстоянии шестидесяти сантиметров от глаз. С которым мы трахаемся, советуемся и интересуемся, какие для нас сегодня будут новости. Путин, Обама, Йеллен - это на нём просто разные картинки. А экран один и тот же... Мы думаем, что экраном управляем наполовину мы, а на другую половину спецслужбы, но на самом деле сам экран уже давно управляет и нами, и спецслужбами. Вот что такое система. И как, спрашивается, с ней бороться, если про борьбу с ней мы читаем на том же экране?»

На этом, с чувством глубоко сожаления о том, что благодаря скудности моего литературного арсенала не смог передать и части меня заинтересовавшего, все-таки закругляюсь.