0 Кобылин VS чиновники

Сама жизнь, как известно, столкнула Сухово-Кобылина с чиновничьим произволом. В связи с расследованием по делу жестокого убийства Луизы Симон-Диманш он предстал перед судебной системой не только в качестве свидетеля, но и обвиняемого, причем обвиняемого пристрастно, в угоду личностным интересам высших лиц, с намерением «пришить» ему это дело и подтасовыванием фактов. А потому и был он втянут в судебное производство, да накрепко опутан его прочной сетью, как бабочка в лапах паука, но бабочка вовсе не безобидная, а с норовом и характером, готовая защищать себя. И Сухово-Кобылин дал достойный ответ чиновничьей власти. Его пьесы явились отражением горького опыта борьбы за справедливость, честь и восстановление репутации, и написаны были в самые критические моменты жизни драматурга. Постоянно находясь под Дамокловым мечом, он, будучи человеком с сильной волей, словно бы вдохновлялся разворачивающимся перед его глазами чиновничьем самоуправством, его извращенным упоением властью и безнаказанностью. Кобылин изобразил богатую палитру всякого рода мошенничества и подлости, талантливо окрашивая яркими красками иронии, остроумия, сарказма, гротеска, доходящего до откровенного издевательства. В этом плане мне были очень интересны две последние пьесы из трилогии: «Дело» и «Смерть Тарелкина», причем последняя звучит особенно злободневно и язвительно. Недаром автор считал, что вполне отомстил им. Все эти Варравины, Тарелкины, Расплюевы и важные лица, имеющие реальных прототипов, нелепы, смешны и глубоко омерзительны в своей кровожадной алчности и упоением властью. Это уже морально разложившиеся чины, давно забывшие о совести, долге и чести и погрязшие в распутстве эгоизма и своих потребностей. В хищничестве заключена их натура, и в пьесе «Смерть Тарелкина» Кобылин прекрасно показывает, как один из них готов съесть другого, ничем не брезгуя и ни перед чем не останавливаясь. Варравин торжествует, зло непобедимо. Человек бессилен против сложившейся системы. Попав в нее, он может либо стать ее жертвой, либо суметь ускользнуть от ее наказующего перста, пожертвовав всем, что имеет. Бесспорный талант Сухово-Кобылина позволил запечатлеть на многие столетия эти колоритнейшие портреты во всем их, так сказать, блеске, выписанные «с чувством, с толком, с расстановкой» и презрением.
И как при прочтении пьес Сухово-Кобылина не вспомнить небольшой отрывок из комедии Капниста «Ябеда»:

Хватайко
(поет)
Бери, большой тут нет науки,
Бери, что только можно взять.
На что ж привешены нам руки,
Как не на то, чтоб брать?

Все
(повторяют)
Брать, брать, брать.

Наумыч
...И драть.