4.5 Суд, на расправу скорый, и друг, который оказался вдруг

Очень болезненным для меня роман оказался. Сошлись триедино весьма беспокоящие меня темы: дружба между взрослыми, истончающаяся во времени, зависящая от обстоятельств; оголтелость и кровожадность толпы, которая видит только то, что хочет и способна видеть, но всегда готова рвать-метать-уничтожать; шаткость и уязвимость нынешнего бытия гражданина, жизнь которого в любой момент времени могут перетереть в порошок по политическим статьям. Личное все. Это очень большие вопросы без ответов: на что способен ты ради друга, когда у тебя семья-работа в мэрии-жена на сносях, что ты можешь, до каких пределов дойдешь, и сколько раз отречешься, пока начнется пение петухов? Готов ли камень в кармане для тех, кто видит мир космополитно, потому что наказывать - единственный выход, или можно было по-другому? А этот пассаж про свободу слова с проекцией на любые другие свободы - о том, что они возможны, пока не мешают государству, а совпадают с его интересами - как теперь с этим спорить, в современном обществе?

Роман понравится далеко не всем. Во-первых, плотная проза. Во-вторых, много философских отступлений, о таких категориях, как Время, Память, История. У меня неподдельный интерес проснулся только во второй половине, но уже не ослабевал. Не для легкого чтения, но мне его и не хотелось, и теперь не идет из головы. Твердая "четверка".