4

Есть старый глупый анекдот о двух миллионерах, которые поспорили, что такое ходить по нужде - работа или удовольствие. "Конечно, удовольствие!" - выпалил один из спорщиков, - "Была бы это работа, я нанял бы кого-нибудь!"
Призадумаемся на досуге, милые дамы, а по дому у нас работа или удовольствие? При прочих равных наняли бы вы слугу, чтобы стряпать, убирать, стирать, шить и штопать? Возиться с детьми? Исполнять супружеские обязанности, наконец? Тоже иной раз бывает «комо трабаха»…
Тридцатитрёхлетняя Хетти, достигнув семейного счастья, вдруг поняла, что с этим счастьицем ей без напарницы не справиться.

По первому впечатлению, перед нами классический любовный треугольник «господин, госпожа и служанка», разыгрываемый масс-культурой многократно и чаще всего успешно. Однако Уэлдон вносит в затасканную фабулу свои коррективы, превращая розовый романчик в целое озеро высокосортного яда. Ибо повествование ведёт Фрэнсис Уотт, достопочтенная бабушка Хетти.
За одну эту бабку Фэй Уэлдон, одарившая героиню собственными инициалами, заслуживает прижизненного памятника. Бодрая старушка оценивает, критикует, копается в других и в себе, выдаёт на-гора ёмкие, точные определения, теоретизирует и терроризирует, - в общем, являет архетип седовласой мудрости. И уважение к Фрэнсис никуда не пропадает, когда выясняется, что эту мудрость она приобрела, прогуливаясь по подиумам, отплясывая в стриптиз-барах и позируя обнажённой. Нынешний супруг её, кстати, отметил семидесятилетие в нидерландской тюрьме, мотая срок за наркоту, но это уж так, милые штришки, на которые Уэлдон неизменно щедра. Глубокая любовь к внучке (любите внуков, они за вас отомстят!) не мешает боевитой бабуле видеть насквозь и её, и себя, и пресловутую домработницу, и отца семейства…
Да! отец семейства. Уэлдон вообще удаются ничтожества мужского пола, о чём я писала в отзыве на "Дьяволицу", а Мартин – истинный король ничтожеств. Он с места в карьер дает понять, чего ждёт от судьбы: пусть Хетти посвятит себя мне и ребёнку! Насчёт ребёнка, правда, поправочка: Мартин, как большинство ему подобных, не представляет себе, как так можно: заниматься кем-то или чем-то, кроме Его Величества. Я проснулся, желаю близости, а она, ковар-р-р-ная, расселась и кормит своего сосунка! Какая мер-р-рзость! Потомство, дом, профессия – прекрасно, но пусть пашет за меня кто угодно другой, а я… я существую, и обслуживайте меня все единственно по факту моего существования. Дорого бы дала, чтобы хоть на денёк побыть таким Мартином. Как это: 24 часа в сутки чувствовать себя пупом земли?

Концовка, - не могу не согласиться с рецензией killingdream – загублена безнадёжно. Писательница может целый семинар проводить: Как испохабить, слить и отправить коту под хвост концовку вашего литературного произведения. Стоило начинать настолько за здравие, чтобы закончить настолько за упокой. Впрочем, иной домохозяйке скорее польстит, что на самом деле она – могущественная ведьма, заставляющая всех плясать под свою дудку. Я бы поставила точку на традиционном финале всех викторианских романов, а всё, что сверх того, Уэлдон, похоже, соорудила для маскировки правды, которую вытащила на свет Божий в начале. Правды, с которой сталкивается каждая женщина, приложившая все усилия, чтобы уютно устроиться на прокрустовом ложе общественных стереотипов, и внезапно задавшая себе вопрос: «А смысл?»