4

С чего же вы взяли, что он их задушил?
— Прочитала в учебнике истории.
— Правильно. А откуда это появилось в учебнике истории?
— Откуда? Ниоткуда. В учебниках пишут только правду

Слишком уж топорный диалог, но составляющий суть этой книги – детектив лежит в больнице, ему невыносимо скучно, и он решает заняться необычным расследованием, пытаясь разобраться в личности Ричарда III. Всем известно, что он убил своих племянников. Я вот помню, как мы с подругой пришли на спектакль по Шекспиру и сбежали с него, потому что Ричард был ну уж слишком злобный. Современная точка зрения немного исправилась в сторону "может быть он, а может быть и не он". Были мальчики, а потом сплыли.

Наш детектив хорошо разбирается в лицах людей, увидев портрет Ричарда, не зная, кто это, он решает, что это какой-то ну очень четный человек. Как же он мог так ошибиться? Не мог, само собой. Поэтому надо срочно доказать, что Ричард никого не убивал.

Помогает ему в этом американец, который ради того, чтобы сбежать от отцовского дела и самого отца, занимается английской историей. Вместе они раскапывают и анализируют кучу исторических книг и документов – и выстраивают логическую цепочку, которая показывает, что во-первых, нет никаких оснований полагать, что принцы в самом деле были убиты во времена Ричарда, кроме отдельных слухов, а во-вторых, Ричарду это было абсолютно незачем. И весь характер Ричарда, все другие свидетельства говорят о том, что ну никак не получается увязать все вместе.

В книге есть несколько упоминаний о других подобных исторических неувязках – сплетни и преувеличения попадают в официальные источники и становятся истиной. Впрочем, ничего нового. Не только учебникам истории мы верим безоговорочно, но часто и всему тому, что видим по телевизору и читаем в интернете. Я вот лично считаю, что проверке фактов и умению анализировать информацию должны уделять как можно больше времени, когда учат новое поколение.

Ну и прекрасное про то время, когда была написана книга:

Потом он ушел, здоровый разумный человек, каким и должен быть тот, кого в детстве пороли ради его же блага <...>