3 Вампир мне друг, но…

Когда-нибудь я сброшу с плеч наивность и перестану мечтать. Примерю на себя броню читательской непредвзятости и уже не буду домысливать, выстраивать сюжетные цепочки за автора и верить. Не будет ни разочарований, ни праведного гнева, ни сотен, сотен, сотен бесконечных вымученных страниц. Когда-нибудь.

Не подумайте, мне нравятся вампиры. Опасные и притягательные, грубые и насмешливые, мудрые и простодушные, прекрасные и уродливые, спящие в гробах и неспящие вовсе, участвующие в мрачных обрядах и летающие меж деревьев, впивающиеся в податливую горячую человеческую плоть и утоляющие жажду кровью животных, с длинными ногтями и кожей, сверкающей на солнце… Ноющие – нет. Без исключений. Вампиры-нытики, вампиры-зануды, вампиры-фаталисты – не мой вариант, честно. Я оставила позади уже не одну страницу, внушающую, что вечная молодость идет рука об руку с одиночеством. Я с первого раза все поняла… И уж поверьте, то что сотворила Энн Райс по-настоящему подло.
Сколь сильно меня утомил в «Интервью с вампиром» изнывающий от превратностей судьбы-злодейки Луи, столь же сильно меня впечатлил, да и что уж скрывать, покорил Лестат. Тот самый импозантный злодей Лестат, без всяких угрызений совести убивающий сотни людей, обрекший главного героя на бесконечные стенания и безжалостно разрушивший жизнь бедняжки Клодии. Быть может, у меня извращенный читательский вкус, но никогда не устану повторять, что убедительный литературный антагонист всегда будет привлекательнее шаблонно-положительного протагониста… Ну да не будем отвлекаться. За судьбой жестокого наследника феодалов-землевладельцев мне действительно интересно было наблюдать.
Наивно я полагала, что вторая часть, сфокусированная исключительно на привлекательном для меня персонаже, позволит разбежаться и нырнуть в волны черной грешной души… Ах если бы. Здравствуй, Маша, снова грабли. Знаете, что удумала Райс? Она превратила Лестата в Луи, переодела, сменила направления векторов, все карты спутала. С первых страниц меня встретил и проводил в последствии к финалу робкий юноша, пребывающий в вечных поисках смысла жизни, затравленный, болезненный, алчущий любви.
От прежнего очаровательного мерзавца, что приучал Луи быть убийцей и удовлетворять лишь свои потребности, не осталось и следа! Не выпало на мою читательскую душу ни толики страшных вампирских злодеяний, лишь долгие философские пассажи о бессмертии, вздохи да череда странных любовей, то с намеком на нетрадиционность, то с душком инцеста. Спокойно отношусь к первому и, пожалуй, не удивлюсь второму, но частые описания чувственных ртов, сладострастных поцелуев, крепких объятий и слияний в едином экстазе кого угодно выведут из равновесия. Особенно, когда объект страсти меняется ежеглавно, и бедный герой равно увлечен и новообращенной матерью, и другом, и врагом, и наставником, и вон той прекрасной Богиней, что взгляда не отведет, слова не вымолвит. Ооо! Временами казалось, что иногда автор все-таки ловила себя на мысли, что путает Лестата с Луи, и тогда наш главный герой желал устроить настоящий бунт (кхм, весьма оригинально), вселенскую рок-катастрофу, но в потоке постоянного недовольства жизнью, слез и уныния эти порывы звучали как неуместная шутка…

Повествование в романе очень размеренное, динамичных событий почти нет. Каждая глава сдобрена встречами, расставаниями, новыми и старыми печалями, лирическими отступлениями на тему вечного бытия, природы зла и веры. Под финал, уставшая и немного издерганная, я уже не горела энтузиазмом погрузиться в основы авторской философии. В нейтральное восприятие историю вывел лишь цветистый язык повествования, определить чья в том заслуга – автора или переводчика – не решусь. Одно мне ясно точно, подобные сюжетные «переодевания», когда автор не особо убедительно пытается доказать, что все де было иначе, примерещилось тебе, читатель юный и наивный, мне совсем не по душе. Уж не знаю, за что так Райс невзлюбила Лестата, что полностью перекроила его характер. Уж не знаю, за что так Райс безжалостно разочаровала меня…

Опыт, как и всегда, сын ошибок трудных.