Рецензии на книги издательства «Урал ЛТД»

Книга вполне неплохая, странно, что никто её не читал... Другое дело, что написана она в 1967 году и выбор "великих" романов (как говорит нам обложка), мягко говоря, несколько странен...
Большая часть книги посвящена писателям XX века, причем с ориентацией на Нобелевских лауреатов, соответственно, про треть авторов наверно вообще мало кто слышал (люди из скандинавских и прочих маргинальных стран, много французов, русских, немцев, ни одного англичанина)... Вообще, забавно, почти в каждом романе обязательно присутствуют русские персонажи - второстепенные, среднестепенные, главные - все)... -ну так... -я же всегда говорил (и говорю): Россия - один из бенефициаров идеологии современной цивилизации, и эта книжка, например, тому подтверждение.
Книжка интересна ещё и тем, что пробегаясь по прочитанным книгам, многое можно вспомнить, кое-что увидеть по-новому, с чем-то можно поспорить, а несколько (других) непрочитанных книг вполне может быть захочется прочитать.

Я не знаю, что можно здесь написать. Эта книга – огромный труд Виктора Николаевича Дублянского – известнейшего геолога и спелеолога, доктора геолого-минералогических наук. В аннотации указано, что это труд всей его жизни, – охотно верю. Здесь собрано все, что вы хотели узнать о пещерах, но не нашли, у кого спросить. И даже больше.

Несмотря на свой огромный опыт научно-исследовательской работы, а может быть благодаря ему, Дублянскому удалось написать книгу для широкой аудитории не в ущерб содержанию. Ведь, как известно «если ученый не может объяснить пятилетнему ребенку, чем он занимается, то это не ученый, а шарлатан». Так вот эту книгу можно читать всей семьей.

Начинается все с азов: что такое пещеры, как они образуются, какие бывают, как зародилась спелеология. Отдельные разделы посвящены подземным водам и их роли в формировании пещерных систем, климату и фауне (в том числе немного рассказывается о биоспелеологии). Уделено внимание истории зарождения и развития спелеологии в разных странах. (Кстати, первое в мире именно научное общество было образовано в Австрии). Отдельная глава посвящена нашим предкам и необычным «пещерным» находкам.

Вообще в книге можно найти много чего удивительного. Например, почитать про параспелеологию и «фантастические», т.е. вымышленные пещеры, различные мифы и «страшилки» о подземных демонах и проклятьях, а также их научное объяснение.

Информация излагается достаточно подробно, термины вводятся постепенно и объясняются простым языком. Текст сопровождается схемами и поясняющими рисунками, есть фотографии. По сути это – исчерпывающий справочник по спелеологии. Его можно читать как отдельную книгу или обращаться в процессе чтения другой профильной литературы. Очень советую!

А если бы вся жизнь человеческая была жизнью духа?

И Революции не надо!
Ее рассеянная рать
Одной венчается наградой,
Одной свободой - торговать.

Генри Дэвид Торо - теперь всеми уважаем и известен, а вывели его из забытья такие знаковые фигуры прошедшего века, как Махатма Ганди и Мартин Лютер Кинг. Они читали его эссе "Гражданское неповиновение" как настольную книгу, как руководство к действию. Спустя годы и десятилетия Торо вдохновлял их на смелые поступки - да что там, на революцию. На бескровную революцию, скажете вы, и будете отчасти правы. Торо же не был пацифистом и отстаивал правоту капитана Джона Брауна, совершавшего убийства рабовладельцев. И Торо это казалось правильным.

Торо - человек, безусловно, оригинальный. Его дневниковые записи звучат современно, интересна эта упрямая интонация, с которой он формулирует свои собственные истины и афоризмы. Стиль Торо поэтичен, но и конкретен. Он пишет о своих прогулках в лесу и пытается совместить в себе философа и ботаника, называет на латыни растения, наблюдает за птицами. О да, прежде всего, Торо - созерцатель и наблюдатель.  Именно поэтому он не принимает участия в эксперименте "Брук Фарм" - одной из первых попыток создания коммуны,  а в этом участвовали многие друзья Торо, захотевшие провести социальный эксперимент согласно учению Фурье.

Торо, как известно, провел тоже социальный эксперимент - свой собственный, поселившись в хижине на берегу озера Уолден. Целью писателя было доказать, что уменьшив потребности, можно жить простой жизнью на природе, тем самым избежав тяжелой работы на строительстве железной дороги. Торо часто предпринимал какие-то действия из одного только духа противоречия. Так и здесь - строителям железной дороги их работа казалась безальтернативной, ведь надо прокормить семью. Торо идет радикальным путем - отказывается от семьи, от продолжения рода и, соответственно, от романтических отношений, сохранив для себя только преувеличенную по значимости дружбу (которая тоже не принесла тех плодов, на которые рассчитывал Торо - просто расстраивалась со временем). При определенных условиях, считает Торо, можно избежать сидения в конторе, уйти от нездорового образа жизни, нужно лишь сократить потребности и довольствоваться малым. Что, учитывая жизнь Торо на природе, есть бесконечно многое.

Мудрый наставник? Скорее, друг. Читать Торо - все равно что заглядывать в собственную душу или же в душу близкого и дорогого тебе человека. Чувствовать, что вы с автором на одной волне, а значит, обрести драгоценного собеседника. Вот что значит читать Торо, читать о нем, читать его собственные отрывочные записи в дневниках (коим несть числа). Знать примерное течение его судьбы, сочувствовать и удивляться.

Последними словами Торо были лось и индейцы. Надеюсь, что перед смертью ему явились правильные духи. Его душа с ними поладила бы, пари держу. Его размышления всегда шли вразрез с мейнстримом, и чудесно, что по какой-то исторической случайности его писания дошли до нас, они известны, можно купить, прочитать, только протяни руку. Забытый гений. Да что там, просто свободный человек. 

Очередная книга биография и жизнь Л.Н.Толстого. хотя размеры книги внушительные 460 стр, но из них лишь 237 стр биография, которая не похожа на все остальные. Здесь хоть и присутствует его жизнь, любовь, отношения, но больше про творчества. Хотя и встречаем известные действия, его выходки, заговоры с Чертковым, который строит козни против семье, чтобы получить свою выгоду и всё наследство своим родственникам. Однако и присутствуют неожиданные новые факты, которых нет в других биографиях.
Помимо самой биографии, мы встречаем письма Толстого, его мысли, страхи, рассуждения о жизни, жене, коварства.
Фотографий не так много, но разнообразные.
И начиная с 260 стр начинаются рассуждения двух известных личностей, которые не просто рассуждают, а больше осуждают жизнь, поступки Толстого. Много негатива, плохих сторон и выживания его семьи с тираном и психом (со слов авторов).
Это часть истории-книги не похожа на все остальные, она далась тяжело, ТК в ней один лишь негатив. Это не просто биография его работ, а лишь самой жизни. Здесь крики, побег, оскорбления, заговоры, осуждения.
Многие действия происходят как реальная история и от первого лица. С элементами дневника Толстого и его семьи.

Мой мозг, кажется, иногда бунтует и с боем, резнёй и самурайскими выкриками отвоёвывает у меня, нерадивого тела, право на чтение нон-фикшн. Поскольку бои у нас весьма продолжительны, а сдаюсь я всё же довольно редко, то и восхищаюсь нехудожкой я тоже изредка. Может, читай бы я её чаще — не приходила бы каждый раз в экстаз. Но вот пришла.

Наверное, не так много можно сказать о самой биографии, как… но скажу прежде о самой биографии: пока читаешь, действительно начинаешь верить автору, который заявляет тебе в лицо, мол, «тут разные биографы всё путали, кто из дружественного расположения, кто из стремления побольше заработать на сенсации, я же пишу максимально правдивую и беспристрастную книгу». И так всё по полочкам разложено, и так удобно по этим полочкам взбираться — как по лесенке… как вдруг я открываю «Гофманиану» Тарковского и — о боже, буквы бегут со всех ног, сверкая засечками, в панике спрыгивая со страниц и водопадом скатываясь по уже настоящей бетонной лестнице, на которой я сижу третий час в ожидании, когда же настанет утро и меня выпустят (я застрял в пролёте, пытаясь уйти с работы без кодовых замков), мощный поток не в силах вышибить ещё более мощную дверь парой этажей ниже, и пролёт затапливает… затапливает… затапливает… я ухожу на четвёртый этаж… и там тону, захлёбываясь под самой крышей… а дальше всё выше и выше… с мыслью о том, что сбылась моя последняя мечта уметь ходить сквозь стены.
Ну так вот, что это было, спросите вы. А я о Гофмане, да. Вернее, о Тарковском. Вернее, о том, что КАК МОЖНО *ЧЕТЫРЁХЭТАЖНЫЙ МАТ* ПОСЛЕ СТАРАТЕЛЬНО ВЫВЕРЕННОЙ БИОГРАФИИ ПОМЕЩАТЬ КХМ ПРОИЗВЕДЕНИЕ, В КОТОРОМ СНОВА ЖЕ ИСКАЖЕНЫ ВСЕ ФАКТЫ. Будто Тарковский сознательно причислил себя к той плеяде горе-биографов. Нет, поймите, это не художественный вымысел. Он пользуется искажениями вместо клей-момента, дабы склеить намертво одинаковые полюса магнита. И нелепостью этой мешанины пестрит в глазах, режет слух, уродует душу, искажается ясное сознание разума, ну и желудок, конечно же, выворачивает наизнанку… если у утопленника ещё возможен рвотный рефлекс. Ну так вот, о чём я бишь. О том, что Тарковский не знал, как склеить сюжет.

И вот читаю я это наказание, и до жути мне не хватает зрительного ряда и игры актёров, и всё пытаюсь представить, как он это видел. А представляется у меня по этому сценарию не Тарковский, а такой, знаете, наивовсе маркозахарищный Марк Захаров. Хоть тресни. И скучно — потому что иронии нет ни капли. НУ НЕЕЕТ, ЭТО ЖЕ ТАРКОВСКИЙ, говорю я себе, и отчаянно пытаюсь поместить несчастного Гофмана, заблудившегося во времени и в своих произведениях, в этот вот самый водоём с длинными жуткими непрестанно колыхающимися водорослями, в котором захлебнулся уже не единожды… Да уж, хватит меня-утопленника, тут оно конечно четыре этажа, но Гофман слишком велик, не поместится.

Скажете мне, это же сценарий, все сценарии оч бедны на всякую там бутафорию, обстановку, художественность… пьеса же, что с неё взять. Но во-первых, это не пьеса, а оч даже прозаически-описательная зарисовка страниц на писят, а во-вторых Я ЛЮБЛЮ ЧИТАТЬ СЦЕНАРИИ И ПЬЕСЫ. В начальной школе я обожал Михалкова, Метерлинка, в средней — перечитывал по десятку раз Гоцци, Шварца и Ибсена, в старшей любил Брагинского, Горина, Зорина, Вампилова, в универе — боготворил Кальдерона, и настолько, что все поля книжки зарисовывал его персонажами. Почему я так люблю «Моби Дика» — потому что там, помимо бесподобной энциклопедии про китов, Тэштиго лезет на мачту:

— Гм, гм, гм. Хватит греметь. Чересчур много грому там наверху. Какой прок от грома? Гм, гм, гм. Нам нужен не гром, нам нужен ром. Стакан рому. Гм, гм, гм.

Пьесы всегда для меня были БОЛЕЕ ВЫРАЗИТЕЛЬНЫМИ, персонажи сразу вставали и оживали, ходили, ели, пили, скандалили, встревали и привередничали. Так что ежели речь о том, что я не могу преобразить в жизнь условность — то вот не ко мне это.
И от грязноснежного кома Тарковского я в осадке. Если конечно, утопленники, вместо того, чтоб всплывать, могут выпасть в осадок.

Перед сценарием «Гофманианы» в книжке помещён ещё «Дон Жуан» Гофмана. Ясно как день, почему он там помещён — потому что его так неказисто поиспользовал в своём наброске Тарковский, цитируя оттуда слово в слово целые куски. Позвольте, но подобное ведь уже было. «Маленькие трагедии» сняты в дай бог памяти 79-ом году Швейцером. Там тоже несколько (и надо сказать, гораздо больше, пусть и на три серии) произведений нанизываются на одну нить, объединённые личностью Импровизатора (не Пушкина! Там нет привязки к реальному поэту, нет искажения фактов его биографии, поэт в фильме — метафора, и тоже порождение Пушкина). Так зачем же повторяться?! Да ещё так грубо кроить?!.
Ну и да, сам «Дон Жуан» мне никак. Экзальтация сверх меры и неумелая попытка завязать интригу.

А Витткоп большая молодец, вот.

И оформили книжку хорошо, картиной «того сумасшедшего, который сумасшедших тигров в джунглях рисовал», сказал я маме, в очередной раз позабыв фамилию Руссо. Впрочем, она и без фамилии поняла, о ком это я.

Окинуть единым взглядом великую русскую литературу – задача не из лёгких. Этим данная книга и ценна: читая её, ощущаешь себя капитаном некоего корабля, что плывёт по просторам бескрайних морей – таких нам знакомых, но видимых во снах далёкого прошлого; будто летишь на самолёте и оттуда – с высоты птичьего полёта – вновь взираешь на знакомых нам героев, их лица смутно всплывают в памяти, но смотришь на них уже глазами автора. С одной стороны, это нивелирует собственное воображение, но с другой - позволяет расширить восприятие, открыть для себя новые мотивы и проблемы.

Автор не стесняется и прямо утверждает, что данная книга как нельзя лучше подойдёт для школьной и вузовской аудитории. Поскольку «Русские романы. Путеводитель по пространствам велико литературы» включает в себя сведения о 51 романе периода XVIII – XX вв. Это не только краткое описание сюжета, которое в принципе можно найти в интернете. Впрочем, здесь правильно расставлены акценты, заострено внимание на особых моментах. Перед описанием сюжета дна краткая характеристика каждой из действующих лиц, Особый интерес и ценность книге даёт обширный, иногда в несколько листов, авторский комментарий, в котором показана судьба данного романа, особенности построения и авторская идея книги, место в литературе того времени в целом и жизни автора. Есть и рубрика «об авторе», где даны не только сведения о его биографии, но и идеи, судьбы наиболее значительных произведений.

«Кому-то книга послужит справочником, где нужно быстро отыскать нужный факт, высказывание, фамилию и характеристику персонажа, узнать о повороте сюжета или о важнейших вехах жизни писателя. А ещё кому-то книга поможет в учёбе…»

Послесловие Елены Абрамовских «Роман в движении» - настоящий путеводитель по этому жанру в литературе. Подробно описана структура классического романа и его задача. То, как работает сам писатель над созданием его творения, различные принципы и подходы – от зарождения идеи в голове – до написания готового романа. Также дана и классификация романов по типу проблематики, его жанровые модификации, история развития. – Настоящий подарок для любителей литературоведения.

"Поэтические биографии" издателя Флорентия Федоровича Павленкова из серии"Жизнь замечательных людей"(выходила с 1890 до 1915)-первая в Европе универсальная биографическая коллекция. А.М.Горький-не первооткрыватель ЖЗЛ-ки...

Интересно: в "биографической библиотеке Ф.Павленкова" до 1 января 1902 г. вышли 197 биографий выдающихся людей, причем группировка их необычна: так, в "Изобретателей и людей широкого почина"(как хорошо-то!) попали Гутенберг и Дагер,Ротшильд и Фултон, Эдисон и Морзе.

Автор очерка о враче С.П.Боткине -Николай Андреевич Белоголовый, друг и соратник Боткина и сам-интереснейшая личность:
- Ему (Белоголовому Н.) доверяли свое здоровье и интимные переживания Некрасов и Салтыков,Тургенев и Лев Толстой, Гончаров и Гаршин, Крамской и Лорис-Меликов. ..Гонорар за очерк о Боткине Белоголовый пожертвовал на благотворительность...

В целом книга очень неплохая, содержит много дельных советов по уходу за кошками и ясно, что писал ее истинный любитель этих пушистых мяукалок. Единственным даже не минусом, а некой особенностью книги, лично для меня ненужной, является то, что ровно половина ее посвящена разным породам кошек - истории происхождения, стандартам, особенностям характера, а также дисквалификационным признакам, что адресует пособие уже не простым кошколюбам, а заводчикам и профессиональным фелинологам. Обидно, что о моей любимой британской породе сказано очень мало - автор явно больше любит персов). А ведь книга-то называется "Кошка в вашем доме", а не "Как готовить кошку к выставке". Еще подозреваю, что именно эта часть, в отношении пород, теперь уже мало актуальна.
Впрочем, по поводу кормления, ухода, лечения кошек все тоже расписано подробно. Запах лимона моя кошка действительно не любит.

Г. Виткоп-Менардо. «Э.Т.А. Гофман сам свидетельствующий о себе и своей жизни (с приложением фотодокументов и других иллюстраций)»
Очень странная книга с пафосным названием. Конечно, Гофман сам о себе ничего тут не рассказывает. Классическая биография с цитатами из писем, дневников и большим количеством разнообразных иллюстраций (зачастую переснятых, а потому неважного качества). Странна в ней позиция автора. Преследуя цель показать Гофмана объективно – с его страстями, влюбленностями, литературными неудачами, она пытается оправдать своего героя. Жестокие времена, примитивные сограждане, политическая нестабильность в наполеоновскую эпоху, болезнь, наконец, делают Гофмана в глазах читателя мучеником. Еще одна вариация на тему «гения и беспутства». При этом Виткоп-Менардо плотно сбивает биографическое повествование и литературоведческий анализ, от чего мир книги становится еще более фантасмагорическим. И справедливо, что автор не стремится привязать все жизненные перипетии Гофмана к символьному ряду его произведений. Она показывает, что здесь случай, когда не эпоха питает гения, а гений формирует эпоху и создает миры, ей недоступные.

Э. Т. А. Гофман. «Дон-Жуан»
Удивительный образец музыкальной критики в сочетании с потрясающим стилем Гофмана. Герой новеллы слушает оперу Моцарта «Дон Жуан» в провинциальном театре посреди равнодушных обывателей. Через строчки так и сквозит восхищение кумиром, облеченное при этом в достаточно сдержанные фразы. И в эту наблюдательно-аналитическую ткань вторгается мистический, причудливый мир сказочника. Потусторонняя история, рассказанная Моцартом, вплетается в бытовое непостижимым образом. То ли актриса, поющая донну Анну, так увлечена ролью, что не выдерживает и умирает. То ли сам призрак приходит во время исполнения из другой вселенной, чтобы воздать справедливости, а потом исчезает. При этом Гофман успевает и себя похвалить за свои произведения. В темноте театральной ложи та, кто всецело отдает себя музыке, открывается перед героем именно потому, что тот тоже причастен высокому искусству. С некоторым снобизмом Гофман порицает тех, кто потребительски оценивает театр, узко смотрит на силу страстей и эффекты сцены, растворяясь в сытости и довольстве. «Дон Жуан», с его мрачной силой – не для этих людей и этого мира.

А. Тарковский. «Гофманиана»
Остается только сожалеть, что фильм по этому сценарию так и не был снят. В нем самым гофмановским образом сплелись реальная биография Эрнста Теодора и его персонажей. Так, открывается всё «Дон-Жуаном», в котором Тарковский напрямую отождествил героя новеллы и Гофмана. Здесь и его любовь к Юлии Марк, и невероятное терпение жены Миши. Тарковский выводит Гофмана в череде прекрасных безумцев, которые как бы противостояли его времени. Это бунт против пошлой реальности, когда даже в грязи, пьяный, художник утверждает высшую правду. Он может любить только недосягаемую мечту, а на ложе смерти остается неутомимым рассказчиком. Очень трогательно Тарковский представляет себе больного умирающего Гофмана, рассказывающего детям свою последнюю историю. Это сопряжение отчаянности взрослого с жизнерадостной непосредственностью детства – практически гимн всему искусству. И, хотя, финальное видение неземной любви, воплощенной в девушке с голубой лентой в волосах в чем-то может показаться избитым, сцена с двойником просто шедевральна. В чтении сценарий оставляет ощущение неуспокоенности, почти рвущейся слезами восторженности. Таков миф о Гофмане в представлении Тарковского. И судя по биографии в изложении Виткоп-Менардо, это очень близко к реальному человеку.

ФРАНЦИСК АССИЗСКИЙ
Поскольку рецензии на биографии Будды, Конфуция и Мухаммеда выложены мною отдельно, здесь только отклик на последний в книге биографический очерк Пименовой, посвященный жизни Джованни Франческо ди Пьетро Бернардоне, известного как Франциск Ассизский (1181/1182 — 1226). Католический святой родился в городе Ассиз, около 100 километров строго на север от Рима. Отец был богатый торговец и влиятельный человек в Ассизе.

Многие современные христианские проповедники любят рассказывать как они всю жизнь пили, развратничали, принимали наркотики, короче вели беспорядочный образ жизни, но....в один день (почему-то это часто совпадает с какой-нибудь серьезной болезнью произошедшей от излишеств и невозможностью продолжать прежний образ жизни по состоянию здоровья) Бог открыл им истину и они стали наставлять паству на путь праведной жизни.

Не был исключением и Франциск, который в молодости разбазаривал деньги отца в безобразных гулянках с "золотой молодежью". Он участвовал в войне между Ассизи и Перуджей, был в плену. По возвращении из плена снова окунулся в тусовочную жизнь, перенес серьезную болезнь, а через некоторое время решил участвовать в походе с рыцарями в Южную Италию. Однако через день после отправления из Ассизи он вернулся, поскольку увидел во время ночлега сон, указывающий ему на другое предназначение. Вскоре он поехал в Рим, поклониться святому Петру, где, обменявшись одеждой с нищим просил милостыню на паперти. Известно, что Франциск также ухаживал за прокаженными и даже целовал им руки (без последствий для себя).

По возвращении в Ассизи у Франциска произошел конфликт с отцом, который переносил проматывание сыном денег на дружеских пирушках, но никак не мог перенести, что деньги идут на милостыню нищим. Отец вызвал сына на судебное разбирательство, где провозгласил исключение сына из числа наследников. По легенде, Франциск вышел из зала суда, и вскоре вернулся голым. Вернул отцу не только деньги, но и одежду и объявил людям о посвящении себя служению Богу. В первые годы подвижничества в Ассизи Франциск собирал по окрестностям камни, которые пошли на восстановление полуразрушенной часовни св. Девы.

Постепенно у Франциска появились компаньоны. Мобилизующая идея была отказ от всякой собственности и добровольное нищенствование. В то время (и не только в то) церковь погрязла в стяжательстве, роскоши и непотизме, то есть, мягко говоря, отклонилась от первых принципов. На этом фоне развивалось множество альтернативных религиозных христианских движений, которые немедленно получали статус ересей и преследовались официальной церковью. Поэтому, когда у Франциска образовалась обширная группа последователей (раздавших свое имущество!), он предпринял поход в Рим к папе Иннокентию 3-му и испросил разрешение на учреждение официального нищенствующего ордена, то есть, на утверждения устава ордена папской властью. Разрешение дали не сразу.

Через некоторое время Франциск предпринял в поход в Египет (тогда находящийся под властью крестоносцев), где он хотел проповедовать христианство, затем в Сирию. По возвращении через несколько лет в Италию он обнаружил, что его орден сильно изменился в сторону, с одной стороны, большего ужесточения режима (больше постных дней и т.д.), а с другой отход от основного принципа миноритов (францисканцев) - не владеть собственностью, кроме необходимой одежды. Братия начала проживать в собственных домах, выпрашивать себе в управление монастыри и собственность и т.д.

Франциск естественно отказался возглавлять орден, сдал дела своему единомышленнику, который скончался через пол года и управление орденом перешло некоему Илье Кортонскому, который осуществлял вполне конформистскую политику в ордене. Франциск не одобрял происходящего, но и не протестовал против церкви. Последние годы жизни он посвятил странствиям и молитве.

Несмотря на громкое название, претендующее на некую скандальность и раскрытие тайн, книга мне очень понравилась. Она написана легким, слегка ироничным языком, и текст автора в ней перемежается стихотворениями африканских поэтов, а в конце приведен просто гигантский список использованных источников, как русскоязычных, так и иностранных. Вся информация тщательно переработана, так что "Разоблаченная Африка" представляет собой выжимку грамотно связанных между собою фактов, цель которых - пробудить у читателя дальнейший интерес к изучению "черного континента".
Станислав Каюмов не обошел стороною даже мифы и легенды и представил на всеобщее обозрение сюжеты истории: от первобытного человека, проживавшего приблизительно 90000 лет назад до 1994 года и чудовищной резне в Руанде.

Многие из приведенных археологических раскопок и записок путешественников были мне известны и ранее, поэтому особенное внимание привлекли три главы. Одну автор посвятил нечаянному открытию Иоганна Буркхардта - английского разведчика, нашедшего забытый храм. Две же другие оказались менее миролюбивы: людоедство и войны. Покончено ли в Африке с каннибализмом? Увы, нет. Ведь оно завязано не на голоде и недостатке пищи, а на языческих ритуалах, например, становление мальчика мужчиной. Тайные общества и капища - это не то, что быстро изживается временем, скорее, лишь трансформируется, мимикрирует под новые жизненные реалии. Что же касается Руанды - последней главы книги - о ней лучше прочитать самостоятельно, произошедшее там иным словом, кроме как "геноцид" описать невозможно. Та позорная веха истории, которую стараются не выпячивать на общее обозрение и как можно скорее забыть.

"Разоблаченная Африка" подходит людям различных возрастов. Она будет интересна младшеклассникам (первая треть и с родительской цензурой), изучающим Древний Египет и Эфиопию, а так же всем остальным в виде настольно-познавательного произведения.

Книга челябинского издательства "Аркаим" автора Карен Виола "Спокойной ночи, Солнышко!". Книга издана в 2005 году, перевод с английского Е.А. Мищенковой, художник — Чи Чанг. В ней рассказывается о Зайчонке, которому пора отправляться спать после веселого дня. Вместе с мамой и папой он наблюдает, как вечер плавно переходит в ночь. Садится солнце, зажигаются на небе звезды.
Книга обладает очень интересной деталью: страницы имеют разный размер и проклеены с "лагом" для получения очень интересного эффекта. Сначала, когда мы открываем книгу, то справа видим солнце. Далее, читая книгу и перелистывая страницы, слева появляется месяц, а солнышко постепенно прячется.
Иллюстрации сказочные, красочные и нежные, цвета в меру яркие. Страницы из плотного картона, твердые обложки с прорезью на лицевой стороне, в которой виден главный герой книги, образ которого складывается по принципу мозаики из страниц книги. Сама сказка небольшая, поучительная: ребенок узнает, что луна (месяц) приходит на смену солнышку, как ночь приходит на смену дню. Мне нравится и познавательная составляющая: мы видим, как постепенно небо меняет цвет на закате, солнце садится, появляются звезды и всходит луна.
Сказка добрая, написана простым, понятным, но не бедным языком. Здесь нет сложных оборотов, так что история будет интересна и понятна детям лет с двух. Тон повествования спокойный. Книги подходят для чтения перед сном.