Посещая Индианаполис Воннегута

Тэйлор Доррел о городе, в котором жил (но не был похоронен) легендарный писатель

Есть старый анекдот об исповеди. «Святой отец, сознаюсь, что согрешил. Я повинен в краже», — говорит мужчина священнику.

Тот спрашивает: «Что ты украл?»

«Ну, ветчину», — отвечает мужчина.

«Что ты с ней сделал?»

Непонимающий мужчина отвечает: «Спрятал под мостом за городом».

«Так оставь ее там и в наказание три раза прочти «Веру наших отцов».

Мужчина три раза прочел «Веру наших отцов» и оставил ветчину, но не мог понять, почему она должна пропасть впустую. Он вернулся к мосту и обнаружил, что ветчина пропала. Ее забрал священник. Согрешив в следующий раз, мужчина пришел на исповедь, но с опаской. «Святой отец, признаюсь, что согрешил. Я повинен в супружеской неверности». Священник спрашивает: «С кем ты согрешил?» Памятуя о ветчине, мужчина отвечать отказался.

Этот анекдот, который, как говорят, рассказывают польские эмигранты на Среднем Западе, начинается с позиции уязвимости, открытости и подчинения большей силе (священнику). Мужчина совершил небольшую съедобную кражу, но готов раскрыть информацию и раскаяться в потакании своим пищеварительным слабостям. Но оказывается, что не только согрешивший мужчина, представитель трудящихся масс, отступает от своей исповеди, но и священник, представляющий Господа и все потустороннее, совершает еще более тяжелое преступление питательного предательства. Он отворачивается и от мужчины, и от Бога ради ветчины.

Мне нравится считать этот анекдот метафорой, возможно, даже оправданием, для чего-то более отвлеченного от специфики шутки и фетишизации в ней копченой свинины: гейткипинга. В частности, гейткипинга местных достопримечательностей от туристов и не вызывающих доверия знакомых. Как тяжело приехать в новый город и найти места, подобные тем, на поиск которых в своем родном городе ушли годы. И как замечательно случайно наткнуться в новом городе на идеальный парк или книжный.

Когда родившийся в Колумбусе писатель Джеймс Тербер приехал в Париж, он искал достопримечательности не очевидными способами — в туристических картах, спрашивая у местных или у туристов, которые спрашивали у местных, а в своем любимом романе ( «Послы» Генри Джеймса ). Во время своего визита в Индианаполис на Среднем Западе, я опирался не на очевидные способы вроде списков Топ-10 в интернете, советов местных или списков Топ-10, основанных на советах местных, а на онлайн-черную дыру «Реддита». Несмотря на то, что некоторые говорят об этом сайте, это идеальный источник обязательных к просмотру точек в Индианаполисе. Одна из таких точек, или оберегаемая ветчина, — более очевидное учреждение: Музей Курта Воннегута .

Музей и библиотека Курта Воннегута расположены в скромном трехэтажном здании на углу за городскими каналами. Они могут похвастаться такими экспонатами, как печатная машинка Воннегута, его оригинальные рисунки и полное собрание его переизданных романов в продаже. Я не приобрел ничего из его работ, хотя мне понравилась обложка «Судеб хуже смерти», на которой изображен Воннегут, стоящий посреди поля, как будто для выпускного альбома. Однако я купил шапку-бини с эмблемой музея и без ценника. Она стоила 30 долларов — высокая цена носку для головы (но не настолько, чтобы я отменил транзакцию).

Индианаполис, город с внутренним расположением и небольшим населением (меньше 900 тысяч жителей), имеет скромную репутацию. У него нет выхода к морю. Его бе́лки бесстрашны, бездомные многочисленны, а их репутация безнадежно проста. Это место, где жители без раздумий пройдут мимо умершей на тротуаре бабочки, — умершей для мира и правда умершей; город, чье население находит мало вдохновения в свой профессиональной футбольной команде «Кольты», что неотличимо от «Культы» — намного более интересное название для команды. Но Индианаполис также стал пристанищем для двух из наиболее читаемых американских авторов: Воннегута и влоггера и автора подростковой литературы Хэнка Грина, который переехал сюда в 2007 году. Многие посещают город, потому что считают, что здесь похоронен Курт Воннегут.

Будучи летом в Дейтоне в Огайо, я совершил паломничество к могиле известного поэта Пола Лоуренса Данбара , которая находится рядом с могилой знаменитых королей авиации братьев Райт. В одном из стихотворений Данбара есть такие строки: «Пока бегут ручьи / И щебечут малиновки,/ Будем потешаться над старыми тревогами/ И петь перед лицом беды».

Приехав зимой в Париж, я неудобно сидел под лестницей, где рядом с Жераром Ренье уютно расположился прах Ричарда Райта . Я оставил его ужасно нарисованный портрет, чтобы показать, что хотя бы какие-то американцы потрудились отыскать его могилу (она не указана на глупых туристических картах). При посещении городов часто навещают могилы выдающихся людей и даже местные кладбища, как делают некоторые с кладбищем Гринлоун, чтобы отдать дань памяти любимому Джеймсу Терберу и его собаке Маггсу. Но посетить могилу Воннегута в Индианаполисе намного сложнее, чем Тербера в Колумбусе по одной простой причине: ее там нет.

Придя на кладбище Кроун Хилл на севере Индианаполиса, вы найдете надгробие с именем Курта Воннегута и пачки сигарет Pall Mall вокруг него — единственная зависимость Воннегута, несмертельная, как оказалось (он умер, упав с лестницы). Но под землей расположился не писатель. Постоялец — его отец, архитектор Курт Воннегут-старший. Он спроектировал одни из самых впечатляющих строений в городе, например, здание «Телефонной компании «Централ юнион» 1907 года, которое, вместо того, чтобы снести, подняли и повернули на 90 градусов. Затем в 1963 году снесли. Воннегут-страший мог не одобрить сигареты на своей могиле, поскольку умер от эмфиземы легких. Останки Воннегута-младшего, по слухам, кремированы и рассеяны — возможно, по ветру.

Происхождение из Индианаполиса — одна из основных тем романов и интервью Воннегута. Первым, что я у него прочитал, было вступление к изощренному сборнику стихотворений Энн Секстон «Преобразования». Он писал в одном из первых абзацев: «Индианаполис — самый большой в мире город из расположенных на несудоходных водных путях». Будучи сам апологетом Среднего Запада, я уважаю человека, который может найти возможность прорекламировать читателю Индианаполис даже в таком месте, как вступление к сборнику стихотворений.

В романах Воненгута постоянно говорится о Среднем Западе: на первых трех страницах «Бойни №5» он упоминает Дейтон, Огайо и Висконсин, и едва ли можно встретить произведение, где он не касается своего родного города. Вот что он сказал о районе Великих озер:

Я из людей Великих озер Америки, людей ее пресной воды, из континентальных, а не океанических людей. Плавая в океане, я чувствую себя словно в курином супе.

Должен признаться, что реклама Индианаполиса и его пресной воды на меня подействовала. Несмотря на невпечатляющую репутацию и бесстрашных белок, у Индианаполиса много качеств, которыми можно восхищаться. Это город со скоростными автобусами, которые дают фору в 10 лет Колумбусу. Город, который может похвастаться несколькими книжными (хотя ни один из них не был открыт во время моего приезда). В нем есть каналы, которые ставят город наравне с лондонским районом Хакни. И, конечно, в Индианаполисе растущий поток иммигрантов, включая сильное турецкое сообщество, представленное известным кафе «Босфор», расположенным, похоже, в доме 19 века. Как выразилась моя девушка, «Индианаполис — это мой Париж» (она также сказала мне: «Я была во всех штатах, кроме некоторых»).

Главный герой «Бойни №5», Билли Пилигрим, теряется во времени. Воннегут так описывает его первые впечатления:

Его внимание начало перескакивать между событиями всей его жизни, заканчивая смертью, которая была фиолетовым светом. Больше никого или ничего не было. Только фиолетовый свет и гул.

Впервые мы заметили пульсирующий гул в квартире, в которой остановились. Выключив кондиционер, мы поняли, что гул исходил не от конкретного, а общего источника — ядра города. Индианаполис пронизывает шум — пульсирующий звук не совсем промышленного, но скорее технологического или мистического характера. Он продолжался всю ночь и преследовал нас на улицах. Мы привыкли к ядру и боялись последствий для нашего мозга, к которым может привести такое длительное воздействие. Гул был настоящим, по крайне мере, мы так думаем, и в этом зловещем звуке было что-то внеземное и Воннегутовское. Как будто он, преодолев рамки вымысла, заставил сам город потеряться во времени.

Влияние Воннегута на город прослеживается не только через гул, но и в заведениях, которые отсылают к его романам. Ресторан «Синяя борода» назван в честь одноименного романа 1987 года, рестораны вроде «Milktooth» предлагают вдохновленные Воннегутом коктейли, например, «Механическое пианино» — напиток с карамелью из клюквы и коричневого сахара, а кафе «Боваконти Кофе» может похвастаться логотипом, который, судя по всему, навеян культовой иллюстрацией Воннегута к «Завтраку чемпионов» .

Два наиболее важных голоса, произведенных Индианой, оба из которых причисляли себя к социалистам и произвели большое количество письменных работ, — знаменитый кандидат в президенты Юджин Виктор Дебс и наш любимый писатель Курт Воннегут. Известность первого отразилась на Воннегуте, который, вдохновившись Дебсом, одно время сам хотел стать организатором труда.

Как и Твен , в позднем возрасте Воннегут стал более явно политизирован. Самой полемической работой Твена является не сатирическое произведение, а антивоенный рассказ «Военная молитва» . Вымышленная молитва, призванная защитить войска, прерывается ангелом, который расшифровывает ее честным описанием того, что значит желать молодым мужчинам жестокой смерти. Твен боялся публиковать ее при жизни: «Я рассказал в ней всю правду, а в этом мире правду могут говорить только мертвые. Она может быть опубликована, когда я буду мертв».

Воннегут тоже в последние годы жизни не решался издавать свой сборник очень политических работ. Его книга «Человек без родины», собрание статей, написанных для чикагского левого журнала «In These Times», привлекает внимание к другим выдающимся личностям Среднего Запада: Карл Сэндберг, Юджин Дебс и Авраам Линкольн. «Как и я, многие американские социалисты были людьми пресной воды», — писал он.

Воннегуту, так же, как Терберу, нужно было покинуть свой город на Среднем Западе, чтобы писать о нем. Несмотря на долгое пребывание в Нью-Йорке, Воннегут никогда не забывал Индианаполис. В своем письме бывшему главе «Visit Indy» (туристическое бюро Индианаполиса — прим. пер.), который выставлен в Музее Курта Воннегута, он писал: «Несмотря на то, что живу на востоке, я агрессивно и иногда жестко остаюсь человеком Индианаполиса, и буду им до своей смерти».

Тэйлор Доррел (Taylor Dorrell)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ