Проклятый цветок для Тигра

ГЛАВА 1

Получать выволочку всегда неприятно. Особенно, когда ты – принцесса. Особенно, выволочку от простого самурая.

Ладно, не простого. Золотого. Вызолоченного. Простым Такеши Кудо – начальника службы безопасности Благословенных островов – не считали даже заядлые недоброжелатели.

Да будь он хоть сегуном, это не дает ему права отчитывать принцессу, словно она – нашкодивший подросток!

Тэруко Ясуката слушала нотацию и злилась. Хмурилась, надувала губы, бросала злые взгляды исподлобья.

– Ваше высочество, это никуда не годится! Вы ведете себя, как ребенок! Посмотрите на себя!

Тэруко посмотрела. Благо, в комнате у противоположной стены имелось большое бронзовое зеркало.

Ей понравилось.

И чем Кудо, спрашивается, недоволен?! Отличная маскировка, просто превосходная.

Стройная девичья фигура в мужском кимоно не по размеру кажется щуплой. Туго забинтованная грудь, полное отсутствие на лице косметики, без которой благородной женщине не подобает показываться на людях. Облик довершали волосы – неприлично короткие и собранные в небрежный хвост на затылке – и ссадина на щеке. Ну, чем не мальчик?

Ссадина появилась при задержании. Как и синяки на запястьях. Тэруко сама виновата – не надо было царапаться и вырываться. Понятно и ослице, что в одиночку с шестью агентами не справится даже Тэруко Ясуката.

Как они ее вычислили? Ей казалось, она все так хорошо рассчитала на этот раз. Удалось не только сбежать от навязанной охраны, но и добраться до порта и там договориться о месте на джонке контрабандистов.

Скорее всего, сам капитан ее и сдал. А еще золото взял! Скотина!

– Мне казалось, мы обсудили все еще во время прошлого инцидента, и вы поняли, почему побег не просто глупость, но настоящее самоубийство!

Ага, обсудили! Примерно, как сейчас. Кудо читал нотации и объяснял, почему сбегать плохо и неправильно, какой вред этим Тэруко может нанести новоявленной сестре-императрице. Распинался про ответственность перед страной. Призывал к покорности – как-никак, главная женская добродетель.

Нет уж! С покорностью у Тэруко всегда было худо. На змею-сестрицу глаза бы не смотрели, а стране на принцессу Ясукату плевать. Кто она? Всего лишь двоюродная сестра правительницы.

Случись с ней что, народ и не вспомнит.

Тэруко перебирала, растравливала свои обиды, цеплялась за них, лишь бы не допустить мысли, что Кудо прав. Отец учил: воину не к лицу сомнения. Усомнился, помедлил, не сделал шаг, и все – момент упущен.

Начальник службы безопасности вздохнул. И попробовал сменить тактику.

– Думаете, ваш муж будет рад вас видеть?

Тэруко вздрогнула. Откуда он знает?

Джин Хо Ланг-И аль Самхан. Старший сын самханского императора. Он ворвался в ее жизнь и изменил все. Заставил разочароваться в том, что она любила. Взглянуть иначе на все вещи вокруг.

Влюбил в себя и исчез сразу после свадебного обряда.

У них не было даже ночи вместе. Ничего. Не брак – насмешка, издевательство.

От горьких мыслей зачесался шрам на ладони. Иероглиф “жена”, перечеркнувший линии жизни, судьбы и сердца, связавший ее с Джином знак супружества, единственное подтверждение того, что старший принц аль Самхан действительно был в ее жизни.

– Разумеется, я догадался, почему вас так настойчиво тянет на материк, – продолжил самурай. Тэруко почудилась насмешка в его ровном голосе, и она возненавидела его за это. – Я же не идиот, ваше высочество. Но вдумайтесь сами: в Самхане гражданская война. Ваш муж занят объединением бунтующих провинций. У него нет возможности развлекать вас.

Она клялась, что не скажет и слова, но не утерпела:

– Меня не нужно развлекать!

Кудо покачал головой:

– Мечтаете сражаться вместе с принцем? Да, мне известно про ваше увлечение войной. Мне по должности положено знать такие вещи. Но, простите за откровенность, ваше высочество, вы – наивный и глупый ребенок, если верите, что его высочество позволит вам появиться на поле боя. Даже если вы чудом сумеете пробраться через охваченный войной Самхан и добраться до ставки принца, он отправит вас обратно с отрядом. Или запрет в самом надежном и безопасном замке на подконтрольных ему землях.

– Джин этого не сделает! – запальчиво возразила Тэруко.

Такеши Кудо просто не знает его! Джин совсем не похож на других мужчин. Он никогда не пытался навязывать свою волю, не указывал, что делать. Не говорил, что женщине не следует брать в руки оружие. Напротив, сам учил Тэруко сражаться, показывал приемы…

Принцесса вспомнила, чем завершился тот урок, и вспыхнула.

Одна глупая ошибка, которая навсегда оттолкнула Джина от нее. Зачем, ну зачем она подлила ему это зелье?! Надеялась приворожить. Было так больно, что он не обращает на Тэруко внимания…

“Я женюсь на вас, потому что должен. Но будь я проклят, если прикоснусь к вам. Мне хватило этого вечера”, – снова, как наяву, зазвучали в ушах его жестокие слова. И снова вспомнился полный презрения и разочарования взгляд, которым принц наградил ее на прощание.

Он исполнил свое обещание. Женился, как требовали того его отец и политика государства. И сразу уехал на войну.

– Сделает. Послушайте, ваше высочество, – начальник службы безопасности горестно заломил брови. – Ну, к чему такая спешка? Дайте принцу разобраться с делами на материке. У вас целая жизнь впереди.

Кудо никогда этого не понять. И бесполезно объяснять, что Тэруко должна ехать. Должна увидеть мужа. Поговорить, объясниться, доказать ему, что она не такая дура.

Да, она ошиблась, оступилась. Но Тэруко давно все поняла. Неужели она не заслуживает второго шанса?

А если его убьют на этой войне без нее? И Джин так и умрет, считая ее пустоголовой, никчемной девицей!

Или, что еще хуже: он победит, но не вернется. Останется в своем Самхане.

От мысли о том, что она его больше никогда не увидит, Тэруко хотелось разрыдаться.

– Мне очень не хочется прибегать к угрозам, ваше высочество, но еще одна попытка побега, и мне придется заключить вас в темницу.

Глаза девушки изумленно расширились:

– Меня?! В темницу?

Это звучало, как глупая шутка.

– Только для вашей безопасности. Разумеется, мы постараемся обставить камеру с всевозможным комфортом.

Нет, он точно издевается!

– Хорошо, Кудо. Я тебя поняла, – она демонстративно потерла ссадину. – Думаю, ты прав. А сейчас я хочу принять ванну и переодеться.

Самурай сощурился, посмотрел на нее пристально и неприятно. Тэруко показалось, что он ей не поверил.

– Ваше высочество, я серьезно. Пожалуйста, не создавайте мне и себе лишние проблемы.

– Я все поняла! – раздраженно ответила принцесса. – Не буду. Что еще? Мне просить у тебя разрешения удалиться?

Тот усмехнулся:

– Это излишне, ваше высочество, – и, повысив голос, выкрикнул: – Сузука!

В дверь заглянула женщина. Немолодая, крепко сбитая, лицом и одеждой она походила на служанку. Если бы не взгляд – такой же неприятно цепкий, как у ее начальника.

Тэруко уже приходилось иметь с ней дело.

– Сузука теперь всегда будет вас сопровождать. Так нам всем будет спокойнее. Он повернулся к женщине. – Проводи принцессу в ее покои.

Женщина посторонилась, пропуская Тэруко вперед.

– Пойдемте, ваше высочество.

Тэруко плелась по коридору, ощущая себя в родном замке пленницей под конвоем. Сузука ступала неслышно, но можно не сомневаться – она не отстанет и не выпустит жертву из-под надзора.

Но если Кудо думает, что Тэруко Ясуката так просто отступится, он очень сильно ошибается!

***

“Сбежать” проще сказать, чем сделать.

Люди Такеши Кудо теперь были везде, куда бы Тэруко ни пошла. Сузука или одна из двух ее помощниц – две женщины средних лет с такими же невыразительными лицами – находились при принцессе почти непрестанно, доводя до бешенства своим присутствием.

Но этого было мало. На Кудо работали стражники, служанки, даже некоторые фрейлины. Тэруко точно не знала, кто именно, поэтому подозревать приходилось всех.

Прошло всего две недели после коронации. Еще продолжались праздники, знатные гости еще не собрались в обратный путь на родные острова, и при дворе ощущалось радостное оживление. Тэруко угрюмой тенью бродила по коридорам дворца, который когда-то честолюбиво считала своим и отвечала на любые попытки заговорить хмурым взглядом. К клокотавшей в ней глухой ярости примешивался горький привкус отчаяния.

Душа рвалась из столицы. Если не к Джину, то домой, в родное поместье, но Кудо был неумолим:

– Простите, ваше высочество. Но в прошлые два раза, когда вам разрешили уехать, вы сбежали. Нам всем будет спокойнее, если вы пока поживете во дворце.

– Я это запомню, – пообещала ему Тэруко. Жалкая, неубедительная угроза.

Иногда, развлекаясь, она проверяла границы своей тюрьмы. Например, на той конной прогулке, когда принцесса резко пришпорила лошадь, отрываясь от охраны и фрейлин.

Стражник нагнал ее через две минуты. Перехватил поводья лошади Тэруко, заставляя сбавить ход.

– Вам лучше вернуться, ваше высочество. Не заставляйте нас волноваться.

Время тянулось, словно патока. Сплетни. Выезды. Опостылевшие лица фрейлин и надсмотрщиц.

И скука! Ненавистная дворцовая скука.

– Отпустите меня

Наступив на гордость, принцесса пошла к двоюродной сестре с просьбой снова отпустить ее в родовое поместье. Зря. Та лишь улыбнулась своей ужасно раздражающей кроткой улыбкой:

– Я отпущу, если дашь слово не пытаться бежать.

Тэруко насупилась. Слово Ясукаты – не пустой звук. Императрица знала это.

– Тэруко, я не враг тебе. Ты моя единственная сестра.

Не враг?! Ха, пусть расскажет кому-нибудь другому эти сказки! Появилась из ниоткуда, змеюкой пролезла в ее жизнь, украла трон, заперла во дворце, да еще нотации читает!

Чувствовать себя несправедливо обиженной было приятно.

Все ее продали, все бросили. Даже Хитоми – вернейшая подруга, бывшая любимая фрейлина – теперь яростно защищала проклятого Кудо и уговаривала Тэруко смириться.

– Поймите, госпожа! Мы все вас любим и желаем добра.

– Оставь меня, – сквозь зубы велела принцесса.

В бессмысленной попытке забыться Тэруко проводила в зале для тренировок по нескольку часов. С яростными криками рубила воздух перед собой, представляя на месте воображаемого противника Такеши Кудо.

Новости о Джине поступали регулярно. Он объединил под своей властью уже несколько окраинных провинций и продвигался во главе воинства вглубь страны. Выслушивая эти послания, Тэруко до боли стискивала кулаки. Ее муж воюет, рискует жизнью, даже не догадываясь, что Тэруко удерживают здесь силой.

Сны ночами были тревожны. В них принцесса бежала, пыталась кого-то спасти и не успевала. В них вспыхивало зарево пожара, шагала бронированная пехота, таран бил и проламывал городские стены, и пели стрелы, предвещая чью-то смерть.

Встревоженный дворцовый лекарь выписал капли. Тэруко попробовала их раз и поклялась больше не прикасаться к этой дряни. Да, спишь без сновидений, только сон тяжелый и мутный, просыпаешься с трудом и ходишь как будто с похмелья. Такое только врагу подливать.

А время шло, утекало бессмысленно сквозь пальцы. Осень раскрывала Благословенным островам свои объятия. Приближался праздник равноденствия.

***

Даже начальники службы безопасности не вправе идти поперек традиций. В праздник осеннего равноденствия потомки ухаживают за могилами и вспоминают умерших. Препятствовать им в этом – гневить предков, а немилость предков грозит обернуться для всего рода страшными карами.

Отпущенная, пусть под усиленной охраной, в родное поместье Тэруко готова была петь от восторга. Здесь все было привычным, своим. Потемневшие от времени каменные стены. Плетеная из бамбука изгородь. Квадраты рисовых полей в долине. Холмы – местные жители, никогда не видевшие настоящих гор, гордо именовали их сопками.

Сжимая в руке метлу и расшвыривая ногами пожелтевшие листья, Тэруко проследовала по дорожке к замшелым воротам, за которыми начиналось фамильное кладбище рода Ясуката. Миновала домик для духов, изваяние Будды, прошла вдоль высаженных в ряд кленов. Кончики листьев уже начали желтеть. Еще неделя-две, и ветви деревьев вспыхнут багряным, охристым, алым, окрестные леса утонут в бушующем пламени красок. Придет момидзи – сезон красных листьев.

Принцесса сердито дернула плечом. Приставленная Кудо надсмотрщица следовала в отдалении, но Тэруко все равно чувствовала спиной ее взгляд. От него между лопатками чесалось и неприятно свербело.

Почему даже здесь ее не могут оставить в покое?!

Могила отца возвышалась скромной серой стелой. Тэруко обняла ее, прижалась щекой к шершавой поверхности, вдохнула запах сырой земли, прелых листьев и прогретого камня.

– Здравствуй, папа. Я вернулась.

Слуги плохо следят за кладбищем. Надо будет устроить разнос. Тэруко орудовала метлой, выгребая листья, и говорила с отцом.

Кто еще выслушает ее? Кто поймет?

– Я вышла замуж, папа.

Она сняла с пояса флягу, плеснула в деревянную чашу сакэ. Разломила рисовую лепешку. Потревоженный паучок взбежал вверх по паутинке, забился в щель.

– Он бы тебе понравился, я уверена. Он замечательный! Похож на тебя…

Принцесса осеклась. Обращаться к отцу в присутствии соглядатая было противно. Пусть Сузука держалась в отдалении, Тэруко чувствовала ее безмолвное давящее присутствие за спиной.

Не удержавшись, девушка обернулась. Сузука стояла в тридцати шагах от нее у статуи Будды, сложив руки на груди. Ее некрасивое маловыразительное лицо как всегда было бесстрастным, только внимательные глаза цепко следили за принцессой.

Из трех приставленных Кудо надсмотрщиц именно Сузука раздражала принцессу больше всего. С двумя другими можно было договориться, поболтать, пошутить. Пару раз истосковавшаяся по общению и живому человеческому участию девушка даже звала их выпить вместе чай, и те не отказывались. Обычные женщины, которых прихоть судьбы заставила работать на службу безопасности.

Сузука же напоминала глиняного болванчика. По слухам, у первого самханского императора была целая армия таких – неутомимых, неустрашимых, не знающих любви или жалости.

– Эй, ты, – окликнула Тэруко соглядатайшу. – Ты не могла бы уйти отсюда?! Я хочу поговорить с отцом!

– Говорите, ваше высочество, – женщина не тронулась с места.

– Поговорить наедине! – принцесса сделала ударение на последнем слове. – Без всяких… – она не стала продолжать. Слишком хотелось добавить пару крепких словечек, подслушанных в казарме, но отец бы расстроился и рассердился, услышь он от Тэруко солдатскую брань.

Сузука покачала головой.

– По инструкции я не должна удаляться от вас дальше, чем на тридцать шагов, ваше высочество.

Кровь бросилась в лицо, в ушах застучало. Тэруко вскочила. В душе вскипело разом все, что копилось за эти дни: разочарование, гнев, страх потерять Джина и яростное несогласие с собственным бессилием.

– Послушай, ты… – девушка стиснула в пальцах ручку метлы, словно это было оружие. – Ты видишь, где мы?! Это кладбище! Фамильное, твою мать, кладбище! Я пришла сюда в день Сюбун-но Хи, чтобы почтить память отца! Ты видишь у меня припасы?! Может, деньги?! Включи мозг, кто бежит без припасов и денег!

На протяжении этой речи принцесса повышала голос с каждым словом и наступала на надсмотрщицу. Ей казалось, что в душе закручивается тугая пружина. Все, что ненавидела Тэруко – несвобода, необходимость следовать бессмысленным ритуалам и традициям, невозможность быть собой – в этот миг воплотилось в неказистой женщине с цепким взглядом.

Она подошла вплотную к Сузуке, сверля ее полным кипящей ярости взглядом.

Почему Тэруко вообще должна упрашивать какую-то служанку оставить ее в покое?!

– Я принцесса Оясимы. И приказываю тебе уйти! Жди меня в поместье! Видеть не могу твою гнусную рожу!

Женщина покачала головой:

– Простите, ваше высочество. Я подчиняюсь только господину Кудо.

У принцессы потемнело в глазах от бешенства. Она выругалась сквозь зубы и толкнула Сузуку. Примерно так, как пихают друг друга мальчишки перед тем, как затеять драку.

Женщина предостерегающе вскинула руки:

– Ваше высочество, мне придется позвать охрану.

Охрана… Тэруко помнила, каково это – бессмысленно вырываться, рыдая от унижения и злости. Сейчас у нее не было даже катаны, чтобы с оружием в руках отстоять свою честь.

– Просто уйди. Оставь меня одну! – голос сорвался на визг. Оглушил Тэруко, отразился от безоблачного неба, молчаливых могил и кленов, вернулся усиленный десятикратно.

И что-то случилось. Вызванная ненавистью бешеная сырая сила вырвалась наружу вместе с криком. Приподняла женщину, швырнула с размаху о каменную статую. Раздался влажный хруст. Несколько мгновений тело словно висело в воздухе, потом сползло вниз. На раскрытой ладони Будды остался красный отпечаток.

Принцесса заледенела от ужаса. Беспомощно по-девчачьи ойкнула, сглотнула ставшую внезапно горькой и вязкой слюну.

– Сузука? – просипела она. Охрипшее горло отказывалось говорить.

Соглядатайша лежала у подножия статуи, похожая на куль с рисом. Вывернутая под неестественным углом голова смотрела в небеса. В широко раскрытых глазах застыл укор.

Нет! Это не должно, не может быть правдой! Как?! Как вообще это могло произойти?!

Девушка упала на колени, схватила еще теплую руку, тщетно пытаясь поймать биение пульса. Закусила губу, глуша рыдания.

Пусть отец учил Тэруко сражаться, она еще никогда не убивала. Никого! И, мечтая о ратных подвигах, принцесса жаждала почета, уважения и славы, а вовсе не хотела нести кому-то смерть. Не рисовала в воображении, как этот кто-то будет лежать с вывернутой головой и смотреть в по-осеннему прозрачное небо, а капли крови прочертят алые дорожки по щеке, чтобы впитаться в землю…

– Сузука, – губы еле шевелились от ужаса. – Прости… я не хотела.

Как, как это могло случится?! Почему ее дар вышел из-под контроля?

Отец пытался учить Тэруко магии, но женщины, даже высокородные, редко обладают полноценным даром, и Тэруко Ясуката не стала исключением. Ее потенциал был слишком слабым, а способности нестабильными, и отец, в конце концов, махнул рукой, сконцентрировавшись на занятиях кэмпо. Принцесса почти ничего не умела. Только исцелять болезни – редкая способность: то ли благословение, то ли посмешище. Самураи не болеют, а лечить простолюдинов – много чести смердам.

Никогда ранее дремлющий магический дар не проявлял себя так спонтанно и сильно.

Девушка всхлипнула, прикрывая ладонью рот. Да, Тэруко мечтала, чтобы навязанная Кудо надсмотрщица провалилась куда подальше. Но она не хотела, даже в мыслях не было убивать проклятую соглядатайшу!

Нужно кликнуть кого-нибудь из стражи! Позвать охрану.

“Да что вы говорите, ваше высочество, – зазвучал в ушах, словно наяву, ироничный голос Такеши Кудо. – Само получилось?”

– Само, – прошептала Тэруко.

“А может, вы сделали это потому, что хотели бежать?” – продолжал ее невидимый собеседник.

– Не собиралась… – она осеклась. И оглянулась.

Фамильное кладбище глядело на нее в молчании. Серые стелы с выбитыми на них иероглифами. Имена. Даты. Короткие эпитафии.

“Быть может, мне следует запереть вас, ваше высочество, как я и обещал? Разумеется, мы постараемся обставить камеру с надлежащим комфортом.”

– Не надо! – стискивая кулаки выдавила принцесса. – Я не хочу!

“Это исключительно для вашего же блага.”

– Нет! – она вскочила.

Взгляд метался с покрытой сухими листьями дорожки на замшелую ограду. Снова возвращался к Будде с окровавленной ладонью и могиле отца.

Это безумие! Кто бежит без еды, припасов и денег?!

Но если Такеши Кудо узнает о случившимся, кто помешает ему запереть Тэруко в темнице?! Она – одна. Ни друзей, ни родственников. Муж на войне. Вассалы не пойдут против императрицы, а змея-сестрица будет только рада от нее избавиться!

Надо бежать. В Самхан, к Джину. Как и собиралась. Сейчас утро. Впереди день – целый длинный день, на протяжении которого вряд ли кто хватится Тэруко.

А за день можно уйти очень далеко.

***

Чтобы запутать погоню, Тэруко почти полчаса шла по руслу ручья, пока от холодной воды не начало сводить ноги. Понадеявшись, что этой уловки будет достаточно, чтобы сбить собак со следа, принцесса обулась и углубилась в холмы.

Разумеется, карты у нее тоже с собой не было. Тэруко шла и не уставала мысленно благодарить отца, научившего ее ориентироваться по солнцу и еле заметным приметам.

Путь принцессы лежал на юго-запад. Туда, где за малонаселенными дикими холмами лежал морской берег, усыпанный мелкими рыбацкими деревушками.

Что будет дальше – где и как она найдет корабль в Самхан, как договорится с капитаном, Тэруко старалась не думать. Не смотреть вперед дальше, чем на один шаг. Иначе накатывало отчаяние и бессилие.

Оглядываться, возвращаясь мыслями к тому, что случилось на кладбище, тоже было страшно. Призрак убитой Сузуки словно следовал за принцессой по пятам вечным безмолвным укором для ее совести. Можно сотню тысяч раз повторить, как Тэруко не хотела и как ей жаль, это не изменит случившегося. Тэруко убила эту женщину.

Убила и трусливо сбежала, не желая отвечать за свои деяния.

Поэтому девушка стискивала зубы, мотала головой, прогоняя все мысли, и упрямо шла вперед.

Еще шаг. Дойти до вон того холма. А там видно будет…