Мистер Гвин — стр. 2

Писатель Джаспер Гвин, несомненно, добился успеха: написав три романа, стал, что называется, модным автором — как у себя на родине, в Британии, так и за рубежом. Его книги выходят огромными тиражами, ему рукоплещут критики, им восхищаются читатели. Но неожиданно в свои 43 года Гвин публикует в «Гардиан» статью, в которой дает 52 обещания, среди которых, к ужасу преданного литагента Тома, обещание никогда больше не писать книг.

Сказано — сделано: Джаспер Гвин и правда расстается с писательством. Но вскоре чувствует, что в его жизни не хватает самого процесса, уже ставшего привычкой, — упорядочивать мысли, превращая их в слова и предложения.

Гвин перебирает возможные варианты будущей деятельности и понимает, что был бы счастлив, работая переписчиком.

Но где сегодня найти такую вакансию? Случайно в одной из лондонских прачечных, в которых Гвин ищет душевного покоя, он встречает симпатичную старушку; побеседовав с ней, вдруг неожиданно для самого себя заглядывает в художественную галерею, где к нему и приходит спасительное решение. Он будет писать, вернее переписывать, но не книги, а людей, работая в мастерской подобно художнику-портретисту. Но результатом должно стать не банальное словесное описание, а написанный словами портрет, который не отражал бы лишь внешность, а смог бы, по его собственному многозначительному определению, привести заказчика домой.
Гвин обустраивает для своей безумной затеи специальную студию, заказывает приятелю эмбиент-нойзовый саундтрек и находит натурщицу для пробы – элегантную толстушку Ребекку, которая работает практиканткой у все того же литагента Тома. Сеансы в студии будут длиться 32 дня по 4 часа, и девушка, как и все остальные, должна будет позировать переписчику обнаженной.

Пересказывать дальнейшие перипетии опасно, как опасно бывает пересказывать фильмы: кажется, одно неверное слово — и выдашь ключевую деталь.

Алессандро Барикко свободно чувствует себя в любом жанре, с легкостью переходя от нарочитого минимализма и почти графической (даже иероглифической) выверенности «Шелка» к барочной избыточности и тяжелым синтаксическим фигурам «City». Этой же свободой и жанровой всеядностью в полной мере обладает и мистер Гвин — заглавный герой нового романа Барикко, о чем заявлено уже на первых страницах. Более того, выясняется, что он, как и Барикко, связан с музыкой, хотя в несколько пародийно-отстраненном ключе — мистер Гвин занимался настройкой фортепиано (если угодно, в этом — снисходительная оценка своих музыкальных возможностей самого Барикко).

«Мистер Гвин» — еще одна несомненная удача итальянского писателя. Изысканно сделанный, очень личный и в то же время как будто максимально удаленный от итальянского литературного контекста роман. Герой — писатель, но писатель английский. И действие происходит в Лондоне. И вот еще в чем хитрость. Проблема, которая занимает главного героя, универсальна для современной литературы, с одной стороны, и, судя по всему, тревожит самого Барикко — с другой. Это усталость от литературы, от самой наррации, от романного производства, института популярности и литературного потребления (понятно, что от жанровой всеядности до разочарования в самом способе вербального творчества — один шаг), и как следствие — принципиальный отказ от писательства вообще. Потребность в творчестве остается, проблематичным оказывается способ творческого самовыражения.

«Мистера Гвина» можно без зазрения совести назвать его возвращением как в фокус интереса публики, так и к сильному, уверенному литературному творчеству. Его роман, будто хамелеон, меняет свою видовую и жанровую принадлежность по мере движения повествования вперед: сначала кажется, что перед тобой нежная и грустная лав-стори двух аутсайдеров, затем — лаконичная притча о теле и душе. По мере продвижения вперед начинает казаться, что это история о «писателе в кризисе», поднятая на уровень рассуждения о кризисе романной формы как таковой.

Сплетя все эти потоки воедино, Барикко каким-то невероятным образом смог, объединив все эти жанры в один (и уподобившись в этом своему герою Джасперу Гвину), сделать из истории ополоумевшего писателя детектив, устроенный не менее сложно, чем «City», и не менее мрачный, чем «Море-океан». Но при этом — и вот это, кажется, для этого автора ново — со вполне четко выраженным собственным посланием в финале: «Мистер Гвин» заканчивается признанием в любви к книгам и библиотекам.