Рецензии — стр. 2

Книга из серии "что это было?"...
Гимн (или) романтизация ново-старого европейского бомжизма автостопствующего типа?
Или апофеоз бесхребетного, якобы тонкого (псевдо) психологизма?
Не спорю, есть здесь достаточно много психологически-интересных ходов, наблюдений и зарисовок, но... но все они, все эти событийности, в которых репрезентируются весь этот романтизированный "тонкий" лиризм, они абсолютно... искусственные, за уши притянутые псевдо-гуманистические, вызывающие скорее отторжение и раздражение, чем понимание...
По сюжету сначала все более-менее понятно - известный писатель поселяется в небольшом городке... Потом, правда, "писательство" его на этом тут же заканчивается, ибо главный персонаж -некий его бывший друг, которого автор называет "автостопщиком", всю дальнейшую книгу автостопствует себе на уме, а всё остальное, как бы вертится вокруг этого его "автостопства"... - а на что люди живут? какие у них (возможно) жизненные проблемы есть или идеалы, может быть, мечты рушаться (или реализуются?)... а это не важно. Важно: см. выше: его величество Автостопство и всё, что с этим связано: случайные люди, случайные беседы, случайные сувениры, воспоминания, истории и тд. -нет ничего важнее этого.
Если бы не несколько очень даже неплохо прописанных эротических сцен и томлений (единственное, что хоть как-то "цементирует" весь этот дешево-пафосный нарратив) весь же остальной текст - невыносимо нудное, пустопорожнее графоманское самоудовлетоврение (пишущего).
По итогу: за сцены и томления "четыре", за графоманство "два", суммарно: "три".
И отдельное спасибо, что хоть без гомосексуального поворота писатель смог обойтись в самом конце (а ведь мог бы)).

Я наконец дочитала "Седьмую функцию языка" и даже смогла сформулировать свое впечатление в паре предложений:
В этой книге все дрочат и отсасывают. Впрочем, читатель ничем не хуже - он подрочил на красиво-филологично и отсосал у википедии. Ибо нифига не понял, но, безусловно восхитился!

Роман про снобов, написанный снобом

Ничего бы я не потеряла без этой книги, скорее, без нее я бы не утратила блаженную непогруженность в личности авторов, которым тут не смерть, а цельный геноцид. Вот стоит у меня на полке  Рождение тюрьмы  Фуко, но я не смогу теперь воспринимать его как абстрактного автора, теперь для меня это навеки лысый мужик в бане, который витийствует, в то время как ему отсасывает парень восточной наружности. Я понимаю, была задумка вспороть академические придыхания при словах Барт, Кристева и т.д. но грубовато, дорогой автор, грубовато.. 

Книга эта бесполезная по сути своей, стекляшка. Бывает литература интеллектуальная - она требует определенного уровня владения общим культурным кодом. Есть развлекательная - она ничего не требует и позволяет в пику Пуаро расслабить и безобразно вывалить серые клеточки на обозрению всему вагону метро. Бывает литература образовательная (я не об учебной) - она в увлекательной форме знакомит читателя с разными фактами, что-то объясняет, заставляет проводить анализ, делать выводы, выводит на новый уровень. Книги не обойдённого вниманием автора Эко можно смело отнести как к первой так и к третьей категории, в то время как творение самого Бине сиротливо жмется в тени, пряча свою ущербность.

Начнем с культурного контекста. Он, безусловно, есть, для начитанного человека в тексте будет торчать масса ушей. Но все эти пасхалки, натыканные как изюм, ничего не дают глубине понимания сюжета. Кроме того, они тонут в тоннах имен, знакомых лишь специалистам - филологам или политологам (или какому-нибудь французскому старперу, в свое время имевшему претензию на элитарность, либо сутками смотревшему политические дебаты). У нас вот ругают Пелевина за злободневность, которая не будет понятна уже следующему поколению. Так вот Пелевин по сравнению с Бине - Софокл, Шекспир и АСП!
Скажем, если бы сантехник написал конспирологический детектив о том, что власть пришла из канализации, что именно подземная клоака была колыбелью мирового могущества, если бы этот сантехник приправил текст кучей имён и терминов, знакомых лишь изучавшим историю акведуков, ассенизационных приспособлений, прокладки коммуникаций и так далее, если бы он при этом из всего многообразия неогугленных лексем небрежно пояснил бы пару и, сделав умное лицо, отправил всех не дотягивающих до уровня повествования в Википедию.. Думаю, что его книгой восхищались бы не меньше чем творением Бине.

Зачем и кому нужна эта безделушка? Что прекрасного, доброго, вечного она несёт в мир? Какие язвы вскрывает? Какие истины постулирует? Это просто писульки мальчика-филолога, предназначенные для чтения девочкам между парами. Девочки, должно быть, восхищались (кто в шутку кто всерьез), узнавая имена из учебников, а одна даже воскликнула "Ну это срочно в печать!"

Итак, интеллектуальной эту литературу не назвать (скорее специальной), а что насчёт развлекательности и образования? На последнее были большие надежды, ведь для этого и введен, казалось бы, в текст Байяр - человек, который "не в курсе", которому надо всё объяснять и разъяснять. Ему даже пояснили за функции! Но и только. В остальном кроме страпона ничего нового Байяр не получил от путешествия со своим Вергилием. Разобраться в буйстве политических движений во Франции того времени тоже не представляется возможным исходя только из текста, ясно одно - что-то мутят не то коммунисты не то социалисты..
Ладно, ну развлекательное-то начало тут точно есть, правда ведь?! Это же детектив, конспирология и все такое! Нет, мои дорогие, нет тут увлекательного детектива, все становится понятно почти сразу, а что не понятно, то никак не сможете вы логически построить сами, исходя из данных в тексте подсказок. Конспирология тоже так себе - функцию используют как инструмент в политической борьбе - эка невидаль, чего они только не используют! А вот тайное общество и вовсе задротское, ибо не понятно, какой такой властью оно обладает, к какой цели стремится. Так, чисто в пальцы рубятся, у кого язык длинней. В общем, просто читайте. И восхищайтесь, ибо не для средних умов это написано, а для волшебных филологических.. а кто не понял, тот дурак и некультурный, и соваться сюда тому не стоило, не то что в книги этого Эко, который совершенно не блюдет дресс-кода и пускает  каждого встречного-поперечного. Ну так он Протагор, может себе позволить..

Поддержание физического облика в состоянии, способном соблазнить представителей противоположного пола, являлось единственным подлинным смыслом здоровья.

Спорное утверждение, впрочем, у Уэльбека подавляющее большинство таких. Умение жонглировать парадоксальными сентенциями важная часть его имиджа циника, ниспровергателя, интеллектуала. Писатель в современном мире, как поэт в России, должен быть больше. чем писателем, идеальный вариант - стать товарным знаком. Узнаваемое имя Мишеля Уэльбека складывается из последовательного проведения эпатажной, но такой притягательной линии еnfant terrible: дерзкого, эгоистичного, избалованного. Предельно откровенного разговора о сексе с подробными описаниями всех возможных вариантов. И, конечно, большого литературного таланта.

На то, чтобы оценить и восхититься которым, читателю часто не хватает сил. Терпения. Толерантности. Потому что, как бы четче сформулировать: он/а в той же возрастной группе, что объект изображения; носитель того же ментального багажа; принадлежит к тому же социальному слою. Хотя финансовое положение не так стабильно, как у большинства героев Уэльбека - его персонажи имеют возможность вести жизнь рантье. Та вожделенная, когда была недосягаемой, свобода не ездить каждый день на службу, которую все так быстро успели возненавидеть.

Что ж, зато теперь можем лучше понять героев Уэльбека, которых не то, чтобы ненавидели, но явно, недолюбливаем, несмотря на очевидное сходство с ними (а может, благодаря ему). Итак, к роману. Не создай себе автор еще прежде устойчивой репутации постмодерниста и живого классика, "Возможность острова" вполне можно было бы отнести к жанру социально-философской фантастики. Параллельные линии повествования последовательно разворачивают истории нашего современника, успешного шоумена, и его отдаленного потомка. Не совсем корректное определение, но клоном назвать тоже было бы неправильно, скорее генетической копии, относящейся к принципиально новому виду биологических существ, неолюдям.

Новый человек читает дневник своего предшественника, пытаясь перевести на свой понятийный язык его мотивации, и очень мало преуспевает. Насколько психологически нестабильным, зависимым от внешних влияний оказывается наш современник Даниэль1, настолько же погруженным в вечное сияние чистого разума. свободным от оков плоти предстает далекий Даниэль24. В его понятийном диапазоне нет места не только пресловутой тяге к совокуплению, столь важной для предка, но он практически не нуждается в пище и выделении отходов. Основа жизненного цикла неолюдей фотосинтез по растительному типу.

Круто? Не то слово. Делает ли это его счастливым? Скорее нет. Сама по себе фаустианская тяга к знаниям способна дать многие радости лишь человеку, который под то заточен и лишь тогда, когда есть возможность применения. Научные штудии останутся бесплодными без внешних импульсов соперничества, честолюбия и амбициозности. А что Даниэль1, бывал ли он счастлив? О, да! Хотя создается устойчивое впечатление, что только во время секса. Даже не так: во время особенно удачных оральных контактов с двумя женщинами из числа своих бесчисленных партнерш и в очень ограниченный промежуток времени.

Маловато будет? Согласна. Но герои писателя вообще довольно депрессивны, унылы и склонны к человеконенавистничеству. Каждый пишет, как он дышит. Однако за себя могу сказать, что с этой книгой много больше поняла и приняла его, чем с читаными прежде "Элементарными частицами" и "Серотонином". Такая неожиданно приятная возможность Уэльбека.

Посмотри, там вдали копошатся маленькие существа; смотри же: это люди

Вот такое ощущение, что после прочтения этой книги нужно пропустить хотя бы несколько дней, а может быть и недель (как это сделал Бегбедер, пропустив год после теракта), чтобы потом писать своё впечатление от книги что называется с холодным умом… если получится. Хотя вряд ли получится «с холодным», потому что хотя аннотация и утверждает, что Бегбедер «мучительно ищет слова», однако по моим ощущениям, найти эти слова и эту самую необходимую форму для своей книги у него получилось — книга вышла высокотемпературная.

Один из тегов к книге Бегбедера гласит, что она занимает №13 в некоем списке документальной литературы. На мой взгляд это не совсем верно, книга вовсе не документальная, скорее художественно-публицистическая. Ибо добрую половину (если не больше) её объёма занимает история одного неполного семейства — отец и два несовершеннолетних сына, — оказавшегося в тот злополучный и трагический день и час на самой верхотуре здания ВТЦ №1 в расположенном там кафе с названием, давшим название книге Бегбедера. А меньшую (но не менее значимую) часть книги составляют мучительные размышления автора о случившемся и о тех факторах, которые привели мир (да-да, не только США, но и весь мир) к этой трагедии.

При этом Бегбедер вовсе не делает вид, что он выполняет какую-то реконструкцию событий или осуществляет писательское расследование. Он просто старается буквально поминутно расписать то, что могло, по его мнению, происходить там, внутри здания за несколько минут до теракта, во время его и потом вплоть до обрушения башни. И конечно он опирается при этом на те факты, которыми он на тот момент располагает. А вот что именно чувствуют и как именно ведут себя люди, оказавшиеся на верхних этажах башни и отрезанные разрушениями и огнём и дымом от возможности спуститься вниз — тут он может только предполагать и догадываться. И в помощь ему опять же только то, что известно к тому времени — это телефонные звонки попавших в огненную ловушку людей, это их поведение, которое можно было заметить с земли (размахивания белыми тряпками), это выпрыгивания людей из окон...

Мой отзыв на книгу Бегбедера «Французский роман» называется «Фредерик, ты не прав!». И на тот момент и по той теме я ничего в том заголовке менять не хочу. Но зато вот с этой книгой Бегбедера и с его рассуждениями и размышлениями я согласен практически полностью. И потому — «Фредерик, ты прав!».

А вообще рекомендую прочитать эту книгу практически любому читателю (разве что с категорией до 16+ я бы погодил, всё-таки там есть контент, предназначенный для более старшего возраста). Умная книга. И болезненная, конечно же, тоже. Ну, что делать, такая тема...

Такие семиотические фантасмагории трудно читать, но еще труднее их написать, наверное, поэтому чаще всего их создают профессиональные лингвисты, философы или теоретики литературы. Начав читать в рассчете на остроумный коктейль из науки и беллетристики, я сразу подумала, что нечто подобное в моей жизни уже было: ассоциации с «Пеной дней», «Академическим обменом», «Рассказом лектора», «Следующей историей», «Днем поминовения» и далее по списку вплоть до «Обладать» и «Алисы…» не покидали меня до самого конца.

Насколько я поняла, авторский замысел состоял в том, чтобы через квазидетективно-квазишпионский-квазиполитический сюжет погрузить читателя в мир семиотики/семиологии, вручив роль неофита полицейскому Байару, более чем далекому от постмодернистских «завитков логоса» и лингвистического поворота, а вместо иллокутивных актов знакомого с совсем другими актами (вы что сейчас подумали? - с правовыми, конечно же). Роль своеобразного Вергилия, проводника Байара-Данте в таинственном лесу смыслов, отдана аспиранту-семиологу Симону Херцогу. А вместе с ними в романе действуют реальные разрушители гуманитарных основ XX века Р. Барт, Ж. Деррида, Ж. Делез, Ж. Лакан, У. Эко, Ю. Кристева, Дж. Серл, М. Фуко, Ж.-П. Сартр, Н. Хомски, Ф. Гваттари и даже Р. Якобсон, а также персонаж Д. Лоджа Моррис Цапп. И это если не считать многочисленных ссылок на другие знаковые имена и не принимать во внимание политическую линию, где действуют французские президенты Ж. Д’Эстен и Ф. Миттеран. Конечно, это книга написана в первую очередь для французов, и в ней упоминаются имена массмедийных персон, многое говорящие современному французу и лишь чуть-чуть – отечественному читателю, оказывающемуся в позиции наивного субъекта, до конца не улавливающего нужных контекстов.

Воспринять книгу просто как детектив, сатиру, китч или пародию мне в полной мере не удалось – она перерастает любую форму. Или, возможно, это был тот редкий случай, когда образование мешало, как кость в горле, тормозя рефлексы, тонко рассчитанные автором. Мне было немного неловко соединять в сознании великие имена с наркотиками, мастурбацией, разнузданным гомосексуализмом и тем более с убийствами. В этих сценах меня охватывала странная жалость к самой себе, ведь после прочтения уже ничто во мне не будет, как прежде. Я, конечно, далека от мысли, что слово «хороший», примененное к ученому с мировым именем, распространяется на все остальные его личные контексты, и видела тому тьму примеров, но в этот раз это было все равно как увидеть учителя, повлиявшего на твое мировоззренческое и личностное становление, голым, обдолбанным, размахивающим надутым, как воздушный шарик, презервативом, и писающим в фонтан Треви в окружении малолетних проституток всех полов. Есть вещи, которые знаешь, конечно, но хотел бы не знать. Поэтому, честно говоря, мысль о потайной цели Л. Бине, создавшего именно такой сюжет и так отвязно зафантазмировавшего своих героев, мучила меня на протяжении всего чтения. Ведь, если следовать букве и духу Р. Барта, то он затеял все это не стёба же единого ради? И не из зависти же к схеме Дэна Брауна, где тот же галоп по миру и расследование «культурного» преступления в паре с непрофессионалом на фоне древних артефактов и спекулятивных современных мистерий?

Тем не менее книга подействовала на меня, как упавший в грязь (!) Иванушка на Несмеяну. Ощущение прикольной словесно-смысловой игры настигло меня сразу же на первой странице и усиливалось, грозя перейти в умственную эйфорию, в неукротимое буйство интеллектуальных эмоций. «Седьмая функция…», безусловно, явление на литературном небосклоне и достойна отдельного места на гарвардской полке будущих филологов. Я чувствовала себя теннисным мячиком в замысловатом поединке опытных лингвистов-теннисистов, который оказывается то на стороне семиотики, на поле знакомых имен и цитат, то на стороне ничего не понимающего Байяра, листающего французско-ролано-бартский словарь и продирающегося через Коллеж де Франс, левацкий Венсен, «Клуб Логос», конференцию в Итаке и прочие дискурсивные локусы и топосы с их соблазнительной французской заумью.

Не стану утверждать, что в этой квестоподобной книге все было понятно. В ней полно заковыристых цитат, исторических вставок, оригинальных терминов, пьяной абракадабры, лозунгов, фейков, аллюзий и кажущихся беспредметными холиваров. Она требует от читателя некоторой подготовки или предзнания, но, может, даже в большей степени – естественного любопытства к расшифровке знаковой реальности и адептам деконструкции. Поэтому, вооружившись учебником по современной семиотике, парой словарей, а если повезет, и личным проводником (филологом или философом), можно получить полнейшее удовольствие от текста, как и завещал нам великий… нет, не Ленин, а, конечно же, Ролан Барт.

Не стояла у меня эта книга в списке на прочтение, тем более на ближайшее время.
Но хорошая коллега мне ее предложила, а я, имея на больничном больше времени на чтение, решила все-таки ее прочитать.
И я очень благодарна тому, что познакомилась и с автором, и с самим произведением.

Конечно, я сражена этой книгой.
Чтение ее - сильное потрясение, да.
И большой труд - душевный и интеллектуальный.

Я уважаю автора - именно сейчас, после прочтения романа. И очень хорошо понимаю его. Понимаю его поток мыслей - ожесточенный, провокационный, вытрясывающий из нас это самое понимание.
Он бьет нас по щекам, хватает за грудкИ, выплескивает нам в лицо стакан с той жидкостью, которую мы пьем, - чтоб только мы не позевывали в своих уютных гнездышках, лениво и сыто отмахиваясь от того, что будоражит весь человеческий мир.
Он не понимает ничего сам в этом мире - пытается разобраться, выстроить какую-то логическую цепочку во всем происходящем - и не дает нам праздно наблюдать за этим.

Вопросы патриотизма - истинного и мнимого, семейные ценности и разрушение оных во всем мире, размышления о любви и о ее суррогатах, отношения отцов и детей, сочетание карьеры и личного счастья, закулисье шоу-бизнеса, судьбы мира - во всём этом автор пытается разобраться, честно признаваясь в своей неидеальности, заставляя при этом и нас признать свои НЕ-.
"Я обвиняю общество потребления в том, что оно сделало меня таким, какой я есть: ненасытным. Я обвиняю моих родителей в том, что они сделали меня таким, какой я есть: бесхребетным. Я часто обвиняю других, чтобы не обвинять себя самого."

Да, конечно, сидящая глубоко во мне ханжа порой недовольно морщилась: "Фу, как это пошло, как неприглядно, как цинично..." - но вот книга прочитана, а я и не помню всех этих чересчур откровенных сцен и моментов - не осталось ни следа от секундного раздражения. Зато такой сильной ощущается боль и тоска - в том числе и оттого, что наше человечество НИЧЕМУ НЕ УЧИТСЯ, увы...

...В общем, пишу я очень быстро, наскоком, мыслей в голове очень много, главное скажу: у меня было довольно предвзятое отношение к этому автору, сейчас оно изменилось.
Я поверила ему.

(А история погибших в башнях-близнецах отца и двух маленьких сынишек - это.... это.... Но я думаю, что автор нашел нужные слова, чтоб не превратить роман в злоупотребление страшной трагической темой.)

Это было увлекательное чтение, прекрасный актуальный современный роман о важном просто, но не упрощенно. Замечательно.
Роман писательницы из Франции, а есть стереотип, что французы к любви и сексу относятся намного проще, чем пуритане англо-саксы. Тем интереснее почитать о современном феминистском движении, а также трендах против насилия (важных и нужных) с французской стороны. И вот.
Роман делится на три части: первая предыстория персонажей: как они дошли до жизни такой. История Жана, преуспевающего журналиста, человека ХХ века, человека сформированного в прошлом веке, которому удалось пробиться к вершинам успеха буквально с социального дна. И сейчас его главная борьба: против старости, против молодых «выскочек» и за продолжение карьеры. Его жена Клэр, которая выходила за него замуж будучи намного моложе него, и больше по расчёту, чем по любви. И вот сейчас она оказалась захвачена неистовыми страстными отношениями с другим мужчиной. И их сын Александр, которому с детства пришлось нести почти непосильный груз родительских ожиданий, и расти в семье, где у родителей всегда были более важные дела, чем воспитание сына. Любовник Клэр, Адам, к которому страсть ворвалась как казалось бы вполне благополучный брак, с любимой когда-то женой и двумя дочерьми.
Во второй части описывается день который разделил судьбы всех персонажей на до и после.
И в третьей идёт разбирательство дела, и попытки докопаться до того, что же случилось на самом деле.
Большой плюс этого романа в том, что автор не ставит своих акцентов, а просто беспристрастно рассказывает то, что случилось. Оставляя делать выводы и давать моральные оценки персонажам уже читателям, согласно их ценностям и моральным убеждениям. От этого роман очень хорош, для обсуждения в разных книжных клубах и совместных чтениях. Когда интересно обсуждать не столько литературные достоинства книги, а именно поведение людей, и пытаться понять, что же случилось на самом деле. И где та грань, что отделяет нормальные отношения от принуждения.

Дальше будут спойлеры, и мои рассуждения на тему, если не читали книгу, можете остановиться здесь.