Цитаты — стр. 3

Именно благодаря ему, Ева открыла для себя японскую литературу, которой инстинктивно сторонилась раньше, привыкнув к знакомым водам европейской и русской прозы. Теперь она читала мятежного Юкио Мисиму, всю жизнь тщетно искавшего покой; проникнутого сдержанной религиозностью Сюсаку Эндо и акварельные новеллы Рюноске Акутагавы. Когда под утро, вся в слезах, она дочитала «Молчание», она мысленно возблагодарила португальца за то, что тот привел ее к такой пронзительной книге. А на следующий вечер в киноклубе они с Густаво взахлеб обсуждали перипетии романа, восхищаясь стойкостью падре Феррейре.

Девушка писала картины, неосознанно подражая Модильяни – удлиненные лица, миндалевидные глаза, выразительная чувственность поз. Восхищалась «Илиадой», которую Ева пока не читала, потому что боялась не понять до конца. Когда она спросила, не слышала ли та про Элену Ферранте, очень популярную ныне итальянскую писательницу, Анна-Мария растерянно ответила, что ничего не знает о современной литературе.

Посещая очередную швейцарскую деревушку, Ева любила рассматривать домики, отдыхая в ореоле их пасторальности. Подходила совсем близко, слушала звуки старенького радио или неуверенные трели пианино, терзаемого ребенком; дребезжание тарелок, призрачные звуки поцелуев, супружеские ссоры. Размышляла: смогла ли бы она жить так, наедине с природой, не требуя ничего взамен? Тихие вечера в семейном кругу, прогулки по колено в полевых цветах, редкие поездки к родственникам на тарахтящей машине, воскресные мессы в тихой церквушке, где всех вокруг знаешь. Роскошь знать все наперед и не мечтать о большем.
Она невольно сравнивала это с ритмом большого города, в котором прожила большую часть своей жизни, и приходила к закономерному выводу о том, что во всем нужен баланс. В каком-то смысле Женева идеально отвечала этому требованию: вроде бы город, даже если маленький, но окруженный лабиринтом природных богатств – в любую секунду можно сбежать, променять камень на траву. Но иногда так не хватает привычного московского шума, оживленной суеты, пестрого метро, разнообразных кафе на каждом шагу, сотни кинотеатров, в которых можно посмотреть что угодно в любое время суток. В Женеве было всего несколько кинотеатров и обычно она не могла отказать себе в удовольствии тут же посмотреть все интересующие ее новинки, и следующие несколько недель приходилось копить на новые, испытывая духовное и вполне материальное чувство голода.

Возможно, виной всему было плохое настроение, но все прохожие, которых она видела по пути домой – на улице, в автобусе, подъезде – сегодня казались ей скользкими и неприятными. Черты их лиц казались чрезмерными, как в фотообъективе с увеличенной резкостью. Ее злило то, как они смеются, как двигают руками и ногами, как громко разговаривают.