Рецензии на книги — Рафик Шами

Несмотря на серию Зарубежные любовные романы, на поверку книга оказалась гораздо глубже и интереснее, чем очередная любовная драма, могущая тут быть. Но чтение её, как и каллиграфия, о которой идет речь в романе, требует смирения, на мой взгляд. С наскоку Восток не поддается, при всем желании.

Книга, словно волшебный цветок, раскрывается далеко не сразу и только дошедшим до конца, будет дана возможность узнать многое, но далеко не все. Увы, Восток -дело тонкое, как известно, не требующее суеты и западной спешки.

История, рассказываемая на страницах романа, начинается с её конца и кажется тем самым любовным романом, который и заявлен, но при этом за ширмой завязывающихся или уже имеющихся отношений мужчины и женщины одновременно скрываются политическая ситуация в стране в первой половине…

Давно я не помню такого, чтобы книга полностью забирала в себя, заставляла восхищенно вздыхать, а потом — делиться эмоциями буквально со всеми подряд, потому что невозможно держать их в себе. Совершенно не ожидала, тем более что в жанрах был указан «любовный роман», а у меня с этим плохо. Но по мне так, любовного тут немного. Если, конечно, не иметь в виду любовь к шрифтам.

Сирия, Дамаск, середина двадцатого века. Район гудит слухами о бегстве Нуры — жены самого лучшего каллиграфа в городе, если не во всей стране. Скандал! Богатый ловелас заказывал у каллиграфа Фарси любовные письма, а потом внезапно оказалось, что получала их Нура, жена этого самого Фарси. И Нура сбежала прочь от позора...

Казалось бы, обыкновенное дело, пусть и пикантное, но не все так просто. Роман расскажет историю…

История Рафика Шами как раз и расположилась на перекрестке трёх кварталов. И середина XХ века все так же шумит на улицах Дамаска - и старый город, и еврейский квартал, и узкие улочки, змеящиеся между домами и домишками...и мечеть Омейядов. Все тот же Дамаск, из века в век. И все те же пересуды соседей, и все те же извечные жизненные, общественные, религиозные проблемы.

Дом каллиграфа на пересечении жизней. И то что было заявлено как любовный роман, оказалось совсем другой историей и, сбежавшая в самых первых строках Нури, жена каллиграфа, через пару страниц предстает перед нами маленькой девочкой, которой предстоит вырасти и совершить свои ошибки...как каждому из нас. Впрочем, как и Салману, лопоухому мальчишке, которые умел очень громко кричать, чтобы защитить свою маму. И даже тот…

В некой идеальной вселенной наши чувства имеют значение для Другого. Наша любовь кому-то нужна. Наша нежность для кого-то ценна. Но что есть на самом деле эти чувства для другого? Что есть любовь? Бесконечно большое, отчего сердце готово разорваться на части. И бесконечно малое, фрагменты и частички. То, что наполняет нежностью без остатка… Любимые глаза, любимая улыбка, поворот головы. Ямочка у самой ключицы. Любимая родинка. Пунктирные линии прикосновений. От виска по щеке и шее вниз. Нежность… Что это? Ничто. Потому что нет никакой идеальной вселенной.

Вершина первая. Она. Описание детства трогательной и милой девочки. Робкая, умная, любознательная, храбрая, впечатлительная. Читатель привязывается к этой маленькой девочке, которая «верила, что мать может прочитать на лбу все ее…

Люблю я арабские сказочки с перечислением всех перипетий жизни каждого соседа в огромном многоэтажном доме или истории жизни бесконечного количества дядюшек и тетушек со старой дамасской фотокарточки. Девяносто процентов этих красочных сплетен никак нам не пригодятся ни для раскрытия, ни для понимания сюжета или чего-то иного, но без них невозможна арабская эстетика.

О чем-то похожем я говорила в рецензии на Томаса Вулфа, что, мол, он много времени уделяет второстепенным героям, которые по сути появляются в книге всего однажды, чтобы потом уйти в небытие. Потому что в жизни тоже так происходит.

В юности я думала, что все циклично. Что люди появляются в нашей жизни, потом исчезают, но рано или поздно снова возвращаются. Потому что я жила в захудалом городке, и каждый встреченный молодой…

Из аннотации я вынесла твердое убеждение, что действие будет происходить веке так в пятнадцатом, а жанр произведения можно будет охарактеризовать как любовно-приключенческий роман. Каково же было мое удивление, когда, открыв первую страницу, я попала в Сирию середины XX века, а именно в 50-е годы, и передо мной классическая семейная сага в арабских тонах. Не имея ничего против, я приступила к чтению, но сейчас, уже закончив его, нахожусь в некотором недоумении.

Книга начинается с того, что Нура, жена знаменитого каллиграфа Хамида Фарси, сбежала с любовником. Пикантность ситуации придавало то, что некий поклонник забрасывал Нуру любовными посланиями, написанными рукой... ее мужа. В строгом мусульманском мире это был настоящий скандал, повлекший гибель репутации самого Фарси и его…

Что ожидать от книги, читая такое название? У меня в голове возникла картинка с подробными описаниями процесса написания витиеватых строк, антуража мастерской каллиграфа, школы юных последователей и вообще тайн, передающихся из поколения в поколение с древних времён. ⠀ Поскольку, я с детства очень люблю всё связанное с письменностью, то взяла книгу в предвкушении чего-то захватывающего, и... для меня это очередное разочарование. ⠀ Каллиграфия, как и мастера, здесь, конечно, есть, но они выступают фоном к семейным, политическим и любовным отношениям. Описанию нетрадиционной ориентации посвящено не меньше строк, чем процессу написания букв. Пусть автор нас и знакомит с процессом смешивания красок, заточкой пера и другими тонкостями искусства, но для меня слишком часто это всё переплеталось…

Это любовный роман или производственный, роман о глупости или о мудрости, роман о востоке или о том насколько восток связан с западом, об искусстве или о людях? Наверное, обо всем этом. Это настолько эклектичная вещь, даже начинает местами рябить в глазах, путаешься в трудных непривычных слуху именах персонажей. Иногда меня раздражало отношение к женщинам и женам мужчин, но и женщины , оказывается, в Дамаске вели себя достаточно свободно... Описание города. Это главное достоинство книги. Без неё не понятна была бы подоплёка всех тех хитросплетений судьбы, раскрываемых в книге. Колорит и обстановка здесь решают все... Обстановка именно людская, человеческая что ли.... Персонажи. Их много. У одного вообще четыре жены и каждая подробнейшим образом описана...Персонажи здесь- главное,…

Дамаск середины прошлого столетия. Нравы, обычаи того времени, положение женщин, восточные базары с умопомрачительными запахами - и посреди всего этого история каллиграфа.

Ох, долго я мучила эту книгу. Какая-то нудная, тягучая, весь сюжет вокруг да около, а самого каллиграфа нет и нет. Лишь к середине романа он только начинает появляться. Но даже показав читателю главного героя, автор упорно продолжает сдвигать его с центрального места. Что за странная манера?!

Собственно, и вся книга такая - писатель рассказывает нам о чём угодно: об уроках шитья для девочек, о походах мужей налево, о том, насколько быстро распространяются слухи - нарочно уводит от темы каллиграфии. Чтение походе на езду на норовистой лошади - пытаешься удержаться и не свалиться.

Даже не знаю, понравилась мне книга или…

Каллиграфия есть танец, и каждая строчка – музыка для глаз.

Было в книге место, где два мастера не согласились друг с другом: каллиграфия – музыка для глаз или все-таки для души? Почему в заголовок отзыва вынесла первый вариант, потому что для меня сама книга оказалась музыкой лишь для глаз… Я так и не смогла понять, что с этой книгой не так. Казалось бы, все составляющие захватывающей истории налицо: место действия – Сирия, страна, ни разу не попадавшаяся мне на страницах литературы; всецело, до отрицания иных вещей в жизни, преданный искусству каллиграфии Мастер; любовь между замужней мусульманкой и юным арабом-христианином; фанатики «чистые», испокон веку сражающиеся за стерильность ислама; пресыщенный богач, проститутка, гей – фанатик-исламист (да-да, хоть и оксюморон, есть и…

Когда ты полностью безоговорочно доверяешь человеку , то в результате получаешь одно из двух : или человека на всю жизнь , или урок на всю жизнь. حينما تثق ثقة كاملة وبدون قيود لانسان، فالنتيجة تحصل على إحدى الاثنين: أما انسان لمدى الحياة، أو درس لمدى الحياة.

Дамаск, или по-арабски Димашк-аль-Шам, как же я тебя люблю!!! Древнейшая доныне обитаемая столица мира, в которой происходят события этой книги. Пускай она написана немецким автором сирийского происхождения, чувствуется, что Дамаск он любит и считает его местом, наделенным собственной волей и разумом. Сирия, которую философ Андре Парро назвал колыбелью цивилизаций и второй родиной каждого человека на Земле, всегда занимала особое место в моем сердце. И уж конечно пройти мимо такой книги я не могла.

Минусов у этой книги я не нашла.…

Один слух, одна история, один неоспоримый факт. И две точки зрения - два зерна истины. Множество мест, предпосылок и людей, столкнувшихся в один момент в истории и вновь разлетевшихся каждый в свою сторону. История целой страны и людей, проигравших свои битвы. Неоспоримый факт - от каллиграфа сбежала жена. Слух - он писал письма для богатого клиента, который искал внимания жены каллиграфа. Но чтобы дойти до этого факта, читателю придется пройти долгий путь, состоящий из историй совершенно незнакомых друг с другом людей. Разные миры, разные религии, разные образы жизни. И всё равно все они придут в одну точку - от каллиграфа сбежала жена. Истории дружбы и предательства, любви и прагматичности. Истории взросления, становления и принятие собственных решений на пути к собственному счастью. В…

Прочитав аннотацию, от этого произведения я ждала большего. А в итоге - в попытках дочитать книгу до конца периодически засыпала. Если вы любитель динамичного сюжета - вам точно не сюда. Здесь повествование течет патологически медленно. Но дело не только в явной неторопливости сюжета. Что у нас с жанром? Это произведение не есть любовный роман. Списать на то, что это Восток, какие там романы, не получится. Автор подробно нам рассказывает о проститутках, о ласках 14-летних, о лесбиянках в бане и еще много о чем, от чего несколько коробило. Да и любовная линия есть... Но ей отведено незначительное место. Вывод - это не любовный роман... Название гласит - Секрет каллиграфа, то есть сюжет связан с деятельностью ГГ. Тогда непонятно, почему сам каллиграф во плоти появляется только ближе к…

Глубокая книга, в которой можно при желании наковырять много самых разных мыслей, тем, идей, думствований и прочего в том же духе. Не скажу, что я осталась от нее в восторге, хотя читалась она ровно, без спотыканий. Но, наверное, именно это "ровно" и оставило после себя пресное послевкусие. Некоторые места в книге мне было читать скучновато. Не потому, что автор плохо пишет, совсем нет. Вероятнее всего мне просто поднадоело погружаться в глубины тонкостей восточного мышления и образа жизни. Да, наверное, так.

Понравилось, как Шами затейливо одурачил читателя, замаскировав главного героя этой книги. Хотя, может быть, кто-то сразу понял, где тут, собственно, ГГ. Я вот нет (даже несмотря на название). Еще понравилось, как он преподносит образ персонажа: от полного отторжения до смирения,…

Мы привыкли к тому, что женщины, как товары на полках, терпеливо ждут своего покупателя, а мы заходим в лавку, рассматриваем их, вертим в руках и выбираем, что больше приглянулось, — пожалуй, эту… или вон ту? И если они мирятся с этим, мы довольны и почитаем это доказательством женской скромности, порядочности, респектабельности. Но стоит одному из этих выставленных на продажу предметов возвысить голос в защиту собственного достоинства…

Джон Фаулз Любовница французского лейтенанта

Страшный скандал в тихом и респектабельном квартале Дамаска: сбежала жена каллиграфа, который помогал своему клиенту, богатому бею, добиться расположения своей же собственной супруги с помощью искусства составления любовных писем. Бедная женщина ушла из дома, вознегодовав и не вынеся позора. Но почему же её…

Современная классика - полностью согласна! И впрямь, необычная книга, особая вселенная. Есть в этой книге и немного Востока от Кровь цветов Анита Амирезвани , есть много описаний родственников и семейных истории по типу Дневник свекрови Мария Метлицкая (которые порядком надоели:как раз они и были водой, из-за которой ловила себя на том, что сижу читаю и вздыхаю, когда же всё это кончится, и мы дойдем до сути). В книге, для меня, есть множество достоинств и недостатков. Я не люблю, например, когда в книге много героев. Могу подзабыть историю одного героя, пока наслаждаюсь повествованием о жизни другого. Какая натуральная, реальная жизнь показана в книге, как у Золя в "Западне". И отец-алкоголик, бивший жену и сына, и бедный Двор Милосердия, и вечно несчастные и невезучие девушки и…

Эффектное название, за которым мы иногда подозреваем такой же броский сюжет, который, единственно, может восприниматься как дешевый. Но нет, с первых же звуков и запахов мы оказались в старом Дамаске, где голова кружится от обилия ароматов, а старые улочки, пронизанные духом времен, ведут нас все дальше, рассказывая свои истории, показывая нам своих героев, начиная с их детства. И где же здесь любовный роман - вопрошала я, уже потеряв надежду на любовные перипетии ... но ровно на половине и повстречались наши два одиночества.

Здесь я сделаю паузу и не буду рассказывать о непосредственно любовной интриге, а расскажу, как много здесь хождений налево сирийских мужчин. Не всех, но здесь это ощущается, как прямо какое-то сирокко. При том, что иные из мусульман имеют и по три-четыре жены,…

Каллиграфия как искусство меня завораживает. Все эти выписанные буковки, вензеля, завитушечки, линии… и… перья…. Было время, когда я писала перьевой ручкой. Да, современной, но меня, что называется «пёрло». И да, почерк на тот момент был куда лучше :) Отдельный кайф – я застала перьевые ручки на почте! И в паспорте мой первый, корявый, автограф тоже стоит перьевой ручкой.

Второе, с чем ассоциируется у меня каллиграфия – Япония. То, как мастера могут даже огромными кистями идеально начертить сложный иероглиф! Это просто (моему) уму не постижимо!

Арабская же вязь для меня одно из самых непонятных писем: как люди разбираются в этих нескончаемых волнах с вкраплениями крючочков и точек? Конечно, если это все учить, то непонятное становится понятным :) Но в процессе чтения я периодически…

«Слова заканчиваются, смысл длится бесконечно» Необычным для меня было погружение в атмосферу Дамаска, так и хочется сказать "древнего", так как ощущение почему-то было, что действие происходит в средние века, но нет: середина 20-го века, небольшие райончики неподалеку от Прямой улицы, самой известной улицы в Дамаске: она ведет в старый город через христианский квартал Баб Тума, еврейский квартал, и разветвляется на мусульманские улочки и переулки, заканчиваясь в окрестностях мечети Омейядов. На всём протяжении Прямой улицы, дома очень близко находятся друг к другу, так что жители очень легко могут подглядывать в окна соседей на противоположной стороне, от чего пища для сплетен не исчезает никогда. Дом известного каллиграфа находится на пересечении трех кварталов... Таким образом…

Странно сейчас читать подобные книги, когда знаешь, что творится в Дамаске, когда видишь на экранах телевизоров, руины города Алеппо. Во времена, когда происходят события романа, войны еще не было. И шел тогда 1956 год.

Благословенный Дамаск живет мирной жизнью. Богатые богатеют, бедные прозябают на грани нищеты. Заботы у них разные - или еще больше разбогатеть, или найти еду, чтобы прожить день - но одинаково мирные. Жизнь течет - люди влюбляются, женятся, живут семьями, важнее которых нет ничего в жизни.

И эта жизнь совершенно отлична от той, которой живем мы. Начиная от того, что мужчина может иметь несколько жен (если он в состоянии их прокормить), до положения женщин в семье и в обществе. Арабский мир - это совсем другая песня.

Роман начинается со скандала. Жена одного уважаемого…