Рецензии на книги — Марина Палей

Читая Марину Палей я думала об антиутопии. Ведь что есть антиутопия? Отражение нашего мира в кривом зеркале, где недостатки людей и мироустройства выпячены, а достоинства заретушированы. Вот читаешь Палей и внутренне споришь с автором: "Марин, ну не всё же так плохо! Не всё же так мрачно! Человек, конечно, несовершенен, но не до такой же степени, чтоб во главу угла всегда ставить вопрос о хлебе насущном!" Споришь и чувствуешь себя тем самым мягкотелым идиотом, которого Палей (устами своего героя, потому как Марина по обыкновению прячется за маску) довольно жёстко высмеивает. Вот так читала я, читала, и попала на один семинар. И на этом семинаре вполне себе взрослые и благополучные люди (назовём их условно Доктора) пытались поделить оборудование (назовём его условно шприцы). Чтобы шприцев…

Господи, до чего пошло! У меня и моих одногруппников эта книга вызвала бурю возмущения. Но как читателя, оставила меня равнодушной. Даже не помню толком, о чем она. Смутно помню, что о проститутке. И вспоминать не хочу. И перечитывать не буду. Помню, читать было противно.

Ну почему всегда о самых лучших книгах сложнее всего писать? Боюсь, дело тут в магии литературы, которую никакой пересказ не в состоянии передать. Можно пересказать сюжет - благо повесть небольшая и его здесь почти что нет. Африканец двадцать лет назад учился в России, и всё никак не может забыть нашу оригинальную страну и своего институтского приятеля Ваню Телятникова. Вот о жизни и характере этого в высшей степени необычного и столь же характерного русского парня и идёт речь. Жанр портрета и в живописи сложен, но в литературе особенно. Здесь нельзя спрятаться за занимательными событиями, шутками-прибаутками, лирическими отступлениями и красочными описаниями. Главный (и по сути единственный) герой - как на ладони, как одинокий микроб под микроскопом, ты видишь все его прекрасные и…

На мой примитивный взгляд, основную мысль романа, не мудрствуя лукаво, можно выразить одним предложением: Что русскому "Хор"(ошо), то немцу (нидерландцу) – смерть.

Андрес Виллем Францискус Мария ван Риддердейк (ничего себе Ф.И.О.!!!) - главный герой романа - типичный нидерландец. Типичный нидерландец - а что это значит?

Цитата: "Типичный нидерландец – это человек, в первую очередь, непреложного ("клинического", "паранойяльного") здравомыслия, а также рационализма – притом рационализма такой плотности, который готов к своему овеществлению в курьезный туристический сувенир; это человек дисциплинированных повседневных чувств, умеренный абсолютно во всем, и, главным образом, позитивист".

И надо же такому случиться! - женился Андрес на девушке из русскоязычного Полесья (имя намеренно не…

сначала кажется, что ничего особенного, но потом понимаешь, что это очень крутой текст.

история про то, как чувак из Петербурга влюбился в чувака из Германии по имени Клеменс, когда тот приехал в Питер и снял у него комнату. и вот часть, где описываются чувства первого чувака к Клеменсу, его восприятие Клеменса - это то, что делает этот текст очень крутым. я даже не могу сформулировать, как именно автор об этом пишет, но от этого остается впечатление какой-то хрустальной прозрачности, ясности, хрупкости, тонкости. это довольно дурацкое сравнение, но мне больше ничего в голову не приходит. и еще ощущение какой-то несопоставимости что ли, связанное с контрастом самих героев и тем чувством, которое во всяком случае один из них испытывает, и тем, как это чувство разрешается впоследствии.

оба…

Щов "вперед иголка".

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.

Сейчас я буду изменять родине, предавать свои убеждения и менять свои взгляды на жизнь, людей и художественную литературу. Для этого появилась веская причина: я прочитала книгу Марины Палей "Клеменс". И мне холодно и пусто.

Представьте длинную тонкую иглу. С длинным стальным ушком. Тонкая длинная нитка послушно вползает в это ушко. Хоп. Узелок на хвосте. Потащили. Я - нитка. В начале повествования белая и прочная. Ловко вдетая в ушко несгибаемой иглы. Что вышиваем? Посмотрим. Начало захватывает. Питер. Жуткий фильм: фашисты - евреи. Привычный кошмар. На фоне этого кошмара к герою является Клеменс. Он немец. Герой - еврей.

Дальше...

" И начались сеансы. Что бы мне хотелось "увековечить"?…

Палей в прозе - как Цветаева в поэзии: ни на кого не похожая, не вписывающаяся ни в какие рамки. И слог у неё такой же - звонкий, полнозвучный. Она рассказывает о самых простых, приземлённых вещах, но нет в ней ни скорбной сухости Улицкой, ни интересничания Рубиной, ни бабьего надрыва Горлановой. Это абсолютно не женская проза - глаз остр, а язык ещё острее, и в то же время это очень женская проза - человечная, принимающая человека со всеми его слабостями, вскрывающая самую суть отношений. Дело происходит двадцать с лишним лет назад. Молодая женщина с маленьким сыном приезжает из Ленинграда отдыхать на эстонский хутор. Первый шок - жизнь здесь устроена совсем по-другому. Второй шок - никто не стремится с ней пообщаться, напротив отторгают решительно. Одиночество почти экзистенциальное.…

Вот и закончилось моё знакомство с очередным сборником рассказов. На начало года таких сборников мне выпало много, впрочем,я не жалуюсь, а наоборот. Я люблю малую прозу, мне интересно читать, как произведения одного автора, так и сборник рассказов нескольких авторов сразу, только во втором случае задача оценки усложняется, ведь каждый автор по-своему понимает этот жанр, и уж тем более каждый автор по-своему понимает любовь. Честно скажу, что в книге «Тринадцать фантазий о любви», призванной «популяризовать рассказ», как жанр, я не всегда видела рассказ, и что более странно, ещё реже видела любовь, особенно ту самую любовь между мужчиной и женщиной. И даже подходя с более широким пониманием этого чувства, для меня так и осталось загадкой любви к чему посвящены фантазии «Сказки…

В центре истории - на мой взгляд стареющая (хотя на самом деле молодая) дама, поселяющая в своей комнате другую молодую даму. Их жизнь, их любовь. Точнее, жизнь главной героини, ее любовь. Он нее исходит еле уловимый запах гниения...наверное, поэтому мне и представляется, что она стареет. Внутренний мир ее богат, разнообразен, тонок. А весь в мир, внешний мир - ужасен, вульгарен, жесток, отвратителен. И в этом грубейшем снобизме и высокомерии героиня мне отвратительна. Свою любимую она даже не удостаивает именем - зовет ее просто "девочка". Лишает ее души, сводя ее эмоциональность к истерии, ее красоту и изъяны - к пупсовой розовости и совершенству, ни разу не пытаясь проникнуть за...Пусть я банальна, но главная героиня такая же мерзкая, как и Гумберт Гумберт. Повествование ведется от…

Молодой немец-аутист Клеменс приезжает в Петербург, где поселяется у Майка, еврея-переводчика. Клеменс странный, необычный, непохожий на остальных людей. "Сизая дымка принципиально другого времени плотно зависала везде, где он появлялся... Особенно плотная возле его тела". И Майк, ненавидящий собственную жену, как нечто непонятное и чужое, влюбляется в Клеменса. Несмотря на гомоэротизм, книга весьма целомудренна, история чувства, но не история отношений. Экзестенциальный роман о любви.

Клеменс - это книга, в которой высокое сочетается с низким, чёрный юмор соседствует с лирическим настроением, специфические термины употребляются с жаргонными словечками. Самое интересное - понимаешь, что если вдруг взять и вырвать одно из таких предложений из Клеменса и вставить в обычный и ровный по стилю текст, то смотреться будет просто чудовищно.

Дублер его детородного органа растет из моего (да уж, "моего") лица.

Или вот например:

Когда противники выворачивали друг другу кишки с помощью похожих на мороженое-эскимо гранат… Когда, стрекоча с вертких, как стрекозы, аэропланов, военные авиаторы изящно переводили суетящиеся внизу тела из вертикали в горизонталь…

Понятно, что автор, кружа читателя в вихре слов, обманывает, не иначе. Но этот тот случай, когда и сам обманываться…

Сначала читаешь и удивляешься, как здорово слова подобраны-подогнаны - и сочетания небанальные, и выражают максимально точно. Потом поражаешься, как до жути правдоподобно описанное - фонетические особенности речи слышишь явно, а ужас сна про инквизиторскую баню ощущаешь, словно собственный. Финал же просто оглушает. Сидишь в ступоре и пытаешься собрать по кусочкам развалившуюся картинку. Безжалостно мощная и страшная своей правдоподобностью книга. Такая громадная метафора про то, что мы любим не того человека, какой он в "реальности". Насколько 2 большие разницы – мир в нашем представлении и его объективный (?) исходник… А ещё там Питер, сны, Бродский, колоритнейшие персонажи и каждое слово – максимально уместно и максимально энергетично. И… меня как-то коробит уже полученное романом…

не берусь пересказывать содержание романа - ни к чему это, да и не получится в двух словах. стоит ли читать? - по-моему, да. написано, на мой взгляд, замечательно: интересно, тонко, местами очень иронично. мне, в целом, понравилось. однако от того, что написано замечательно и "мне понравилось", произведение не перестаёт быть "дамским романом". только это хороший дамский роман. не ларёчное чтиво, нет. в романе для меня не нашлось ничего такого, от чего в моей голове произошёл бы "переворот"), но определённую порцию эстетического удовольствия я получила. единственное, меня смутил факт эксплуатации темы гомосексуализма. возможно, это коммерчески удачный ход, но без "вот этого вот" было бы лучше. я уже представляю, сколько "начитанных дев" будет с удовольствием эту тему смаковать и…

В сборник вошли рассказы Андрея Битова, Михаила Веллера, Александра Кабакова, Афанасия Мамедова, Александра Мелихова, Марины Палей, Натальи Ривкиной, Виктора Славкина, Александра Хургина, Асара Эппеля. Очень разные тексты, что естественно и законно!

К любимому мной Битову, хочу добавить Марину Палей, которую еще не читала. Это, однозначно, свой стиль. Ощущается какая-то скорость. И нерв. Определенно заслуживает интереса.

Интересно, занимательно, волшебно, чудесно и просто здорово!!! Я всегда как-то настороженно отношусь к так называемой "женской прозе"...ну, как-то так получается... Здесь как раз тот случай, когда меня буквально покорила эта небольшая повесть... тот случай, когда автора хочется читать еще и еще... Сюжет - девушка с сыном приезжает на лето дачницей на эстонский хутор. Здесь много всего - описания чудесной прибалтийской природы, сделанные с такой любовью, с такой щемящей тоской о чем-то несбывшемся... здесь попытка разобраться в межнациональных отношениях, в отношениях между людьми казалось бы одинаковыми, а копни глубже - будто с разных планет... Да, как у многих современных писателей, есть в повести так называемая боль за отечество...когда вроде как обвинения предъявить просто, а что…

Вторая книга (наряду с "Цветами для Элджернона"), которая вынесла мне мозк в 2008 году. Первый раз я испытала уважение к женскому роману и к женщинам-писателям. Почему? Потому что роман написан в жесткой форме, обычно не свойственной "женскому перу". Потому что остросоциален, потому что многогранен.

Сквозь главную сюжетную линию взаимоотношений (и отношений) молодого немецкого юноши и петербургского еврея - столько еще всего разного обсуждается, затрагивается, мыслится.

Фильм Киры Муратовой "Перемена участи": интересно, смотрела ли его Марина Палей ? Думаю, да; она 1955 года рождения и в 1987-ом фильм был таким событием, мимо которого ни один более-менее интеллектуально развитый человек пройти мимо не мог, а Марина-то тем более.

Поэтому вопрос номер два: зачем делать концовку своего романа такой же, как концовка фильма "Перемена участи" ? То есть не просто похожей, а вообще один к одному. По незнанию - вряд ли, значит специально.

Тогда вопрос номер три: имеет автор право на откровенные цитаты? Да. Автор свободен делать что хочет. Кажется Стравинский сказал: "Когда я сажусь сочинять музыку мне страшно оттого, что мне ВСЁ можно".

Ну и, наконец, вопрос четыре:"Да, цитата, знаю, да, имею право, сделано специально, интеллектуально развитый читатель должен…

Достаточно сложная для восприятия книга, сюжет которой может поместиться в двух главах. Однако, автор, уводит нас в мир человеческих грез, фантазий, в мир чувств, но не легких и радостных, приносящих нам радость и счастье, а в сложный, запутанный, мрачный, сложный, скользкий мир бытия. Много философии, психологии... Я иногда, ловила себя на мысли, что Фрейду было бы интересно пообщаться с героями книги, живи они в реальном мире рядом с ним))) В одной из рецензий к книге, читателю не понравилось, что ГГ обращается к своей "любимой" не называя ту по имени. Я же думаю, что имена роли не имеют, они ни к чему, в книге практически вообще нет имен, в этой книге важно другое - переживания, ощущения. Кстати, нигде в книге нет прямого свидетельства о том, что героинь связывает любовь…

"Сочная", наполненная живыми и яркими эмоциями книга. Порой даже захватывало дух от созданных автором образов. Для меня это одна из тех книг, прочитав которую, остаешься с чувством глубокого удовлетворения, и большей частью не из-за того, куда автор в конце концов завел сюжет, а из-за качественного, насыщенного текста. Как после обеда в хорошем ресторане. "Правомерно ли назвать этот роман гомоэротическим? Да - в той же степени, в какой "Лолиту" в свое время именовали романом порнографическим," - написано в аннотации к роману. Я бы не назвала этот роман гомоэротическим, ведь эротики в нем почти и нет, да и сравнение с "Лолитой" мне не нравится (я так и не прочувствовала "прелести" педофилических размышлений Гумберта). Зато в "Клеменсе" есть чувства, сильные и разные. Любовь на уровне душ…

Роман представляет собой книгу в книге. Том Сплинтер - транссексуал и путешественник - сочинил памфлет-апокриф о своём приятеле Георгии (Жоре) Елисеевиче Жирняго - "хватком смоквенском беллетристе, перебравшемся в первопрестольную Смокву из Петрославля". Он является представителем семейства Жирняго, чей род восходит к "не менее продувному петрославльскому вельможе начала XVIII века Петру Аристарховичу Жирняго, получившему дворянство в награду за подлость". Пётр Аристархович "в доаристократический свой период звался как-то совсем незатейливо — Петров, Петраков, Петрищев, Петрухин — что-то в этом духе... он..., заполучивши дворянство, собственноручно вымарал в церковных архивах все сведения о венчаниях, крещениях и отпеваниях, относившихся к его линии. Ему хотелось начать жизнь с нуля.…