Рецензии на книги — Михаил Шишкин

Бывает, с некоторыми книгами словно теряешь чувство времени - до того увлекательно они написаны, что оторваться от чтения будто не в силах. К роману Михаила Шишкина, современного русского прозаика, это тоже относится в полной мере, но я сейчас не о том. С романом Михаил Шишкин - Записки Ларионова будто теряешь само ощущение времени, попадая в девятнадцатый век, описанный очевидцем.

Да, признаюсь не раз во время прочтения данной книги меня поражало то, как она написана. Книга, вышедшая из-под пера современного литератора, но написанная в соответствии со строгими канонами русского классического романа, и сюжетными, и языковыми, словно отсылает нас к творчеству Лермонтова, Куприна, Тургенева, Чехова, мягко и ненавязчиво, но весьма ощутимо. Не зная, кто написал роман, его вполне можно…

Почему мы не пишем друг другу письма? Почему мы вообще так мало пишем? Куда жизнь наша, если не записать её словами или на фото, или на видеоплёнку. Умрем - исчезнем. Или - нет?

*** Я люблю тебя, Володенька, который письма пишет Сашеньке, а совсем не мне. А потом читаю, вчитываюсь и думаю: "Нет, мне! Это же я, я - Сашенька!" И становлюсь Сашенькой для него, и Володя оживает, он тут, рядом со мной, живёт своей жизнью, которая на войне, и ждёт, когда закончится это всё "люди убивают друг друга, чтобы выжить", и он приедет, и сможет положить голову на мои колени, потому что я ему дорога, потому что меня любит. Я люблю тебя, Сашенька, со всей твоею жизнью, с твоими родителями, твоим мужем-немужем, твоим домом-недомом и с девочкой-Снегурочкой твоей. Я люблю тебя, Сашенька, потому что он погиб,…

Эта книга отравила меня.

Как все хорошо начиналось. Красивый, трогательный текст, который будоражит, освежает, читаешь про чужую любовь и сама от этого любишь сильнее и сильнее. Потом что-то неуловимо меняется, что-то становится не так. Душа начинает болеть, как в отрочестве – вот это тяжкое «весь мир болит». А потом вдруг дочитываешь книгу и обнаруживаешь себя съежившейся и постаревшей, погрязшей в несчастье, в рутине, в нескончаемой глухой боли, которая и есть жизнь – хотя до того, как открыла эту книжку с обманчиво уютной обложкой, все было хорошо. Теперь сижу, скорчившись, внутри глухо болит, руки поднять не могу.

Невероятной силы текст. Не могу похвастаться таким уж толстым панцирем, но все же так сильно раскарябать мне душу мало какая книга может. После нее становишься очень…

...все великие книги, картины не о любви вовсе. Только делают вид, что о любви, чтобы читать было интересно. А на самом деле о смерти. В книгах любовь — это такой щит, а вернее, просто повязка на глаза. Чтобы не видеть. Чтобы не так страшно было.

Шишкин вот так раз: и рассказал всё сам же про свою книгу. Просто взял и выложил на блюдечке, остаётся только возмущённо вздыхать, дескать, а нам, простым смертным, как теперь рецензию писать? С горем пополам...

Нет, конечно здесь есть любовь: вагон и маленькая тележка. Поначалу даже сдуру кажется, что это и правда роман о любви, влюблённая девушка пишет юноше на фронт, а он пишет ей в ответ, и всё у них прекрасно: сад вспоминают, объятья, ночи звёздные, ветерок в кронах тополей... А потом закрадывается нехорошая такая мысль, что это ведь не…

Писательство - это труд, который накладывает свой отпечаток на мировоззрение и формирование жизни человека, и конечно же писатель может рассказать о писателе что-то такое, что другому и не придет в голову. Чем и занялся Михаил Шишкин - он выбрал троих писателей не очень популярных среди читателей. Хотя двое из них "на слуху", читают и обсуждают их очень редко. Шишкин рассказывает о их жизни, чтобы привлечь к ним внимание.

До этого сборника эссе о Роберте Вальзере, швейцарском поэте и прозаике я ничего никогда не слышала. Основная особенность ореола писателей в том, что люди придают им некое божественное существование, отрицая тот факт, что писатели такие же обычные люди как и все остальные, они также сталкиваются с трудностями, жизненными неурядицами, и делают многое обыденное, помимо…

Он и Она. Их души – в письмах. Их жизни начертаны на бумаге, их мысли читаются меж строк.
 
Роман эпистолярного жанра – письма двух влюбленных о чувствах, человеческих взаимоотношениях, страхе и надежде на скорое воссоединение.

Он пишет с войны, она – из мирной жизни. Кровавые картины бесчеловечной резни в русско-китайской войне 1900 года смешиваются с заурядной бытовухой советской (или постсоветской) реальности.
 
Их письма вне времени и пространства, а сами герои как будто существуют в разных измерениях. Послания не находят своего адресата, но чтобы воссоединиться, влюбленные разрывают нить времени и доверяют друг другу свои истории. О детстве, сложных отношениях с родителями, мучительных выборах и прекрасных надеждах на будущее. Они словно говорят – будь у нас шанс и всё сложилось…

Второй тур игры "Открытая книга", и уже вторая прочитанная "открытая" книга становится настоящим Открытием не только по тегу, но и на самом деле. И книга, и (надеюсь) автор. Вообще "Письмовник" у меня был скачан ещё около года тому назад, но всё никак не доходили руки, всё время вклинивались какие-то более первоочередные книги — то библиотечные (ужасно не люблю задерживать и продлевать книги, взятые в библиотеке!), то обязательства по годовому Флэшмобу (хотя иду с опережением личного графика), то по Долгострою... Так что "Письмовник" терпеливо вылёживался "на полке", пока не пришла наконец его пора стать "открытием".

Роман в письмах. Сначала всё выглядит как обыкновенная романтическая история любви двух молодых людей. И так и читается — романтические отношения, обнажённость чувств и…

19 век. Симбирск(сейчас Ульяновск). Мемуары помещика Александра Ларионова в трех тетрадях. Сначала детство Сашеньки. Потом учеба. Кадетство. Военная служба. Семейная жизнь. Только вот детство у него запомнилось не такое уж счастливое, в кадетском корпусе с друзьями ему не повезло. Семейная жизнь не счастливая. Отношения с сыном не сложились. Сплошное "не". А еще он оказался не другом - предателем. Чуть спойлерну)) поразило меня до какой степени время испортило восприятие некоторых моментов. В книге: учитель-биолог в закрытом на ключ классе на ухо мальчишке читает стихи. Вот что бы вы подумали о такой ситуации? В самой жизни нет ничего особо примечательного. Среднестатистическая жизнь среднего помещика, дворянина. Примечательны здесь политические и не только разговоры между "господами".…

Подношу мышку к звездочкам: на мгновение зависает между "6" и "7" - и кликаю на шестерку. Даже неуютно оттого, что хорошо написанный текст недооценила. Чувствую, нужно объясниться.

Если меня спросят, о чем книга - я буду долго думать, а потом не отвечу. Потому что как объяснить, что там несколько (сотен?) историй, рассказанных вперемешку. Сначала автор накручивает на палец локон одной истории, потом берет другой локон - и крутит поверх первого. А дальше начинаются такая путанница и колтуны, что хоть бери ножницы и вырезай. Ведь уже и не прочешешь...

"Венерин волос" вызывает двойственные чувства: на вкус - это Настоящая Литература с живым и трепещущим художественным языком. Только успевай удивляться тому, как "камни размножаются крошением", как "яблоки в траве спят голова к голове" и что "в…

Все литературные критики хором утверждают, что в современной русской литературе есть три великих писателя: Пелевин, Сорокин и Шишкин. Творчество Пелевина я люблю как-то эмоциональной неоправданной любовью, так что тут ничего сказать не могу. Сорокина читала мало, не очень вдохновило, но в принципе, за что почитают понятно. И вот я наконец-то добралась до Шишкина и в каком-то тихом ужасе. Я знаю, что есть такой тип людей, который смыслом своей жизни делает какого-то одного конкретного человека, и если вдруг что, то хоть в петлю. Но это отдельные, редкие люди, в книге же такие все. И ладно бы только это, абсолютно все герои какие-то ограниченные, глупые, мерзкие, низкие (пьяницы, изменщики, завистники, вечное самобичевание, вечная жалость к себе). Они все зациклены на какой-то детской…

Странная книга. Хорошая, но чужая. Это как с обувью - возьмешь в руки хрустальную туфельку, полюбуешься, да и отложишь - не для наших дорог, нам бы что попроще. Давно такого не читала. Да и то, все больше у зарубежных авторов. Она серьезно озадачивает, потому что в ней столько мелких интересных деталей, что непонятно, куда их пристроить. Спору нет, красиво, добротно сделано. Быть может, даже «на совесть», но мне-то на что все эти сокровища. Все эти сказки о спрятанной в яйце игле и звере, о считалочке с негритятами и пытке двумя корытами, о гнилых бананах и завязанных под столом шнурках, о сброшенных с балкона вещах и ведре для щенков, о горошинке и записке, приклеенной на спину. О том, что каждому считалочкой назначено, как и когда умереть. Как назначено, так и случится. И никакой…

Корни травы живут себе и не знают, что кто-то уже ее сжевал

Михаил Шишкин ''Венерин волос''

А из корней снова вырастет новая трава, новая жизнь, новые побеги, а отросшие побеги вновь сжуют, или опалят огнем, или скосят и вновь останутся только корни, там в глубине земли останутся корни, из которых вновь и вновь будет пробиваться новая жизнь, новые побеги, новые ветви, новые витки истории, наши дети и внуки, их потомки будут жить, когда уже нас не будет. За рождением следует смерть, за смертью вновь рождение, а между двумя точками - начало и конец - вместилась вся наша жизнь. В-с-я н-а-ш-а ж-и-з-н-ь. А до наших жизней были другие жизни, а после будут иные и мир продолжит свое существование уже без нас. И так сложно понять кто же на самом деле Тристан и Изольда? Те, кто жил много веков назад…

"Взятие Измаила" — это колыбель в море слов, в которой ты плывёшь не знаю куда, покачиваясь на волнах и погружаясь в дрёму. Сам автор сравнил произведение с оперой: в опере не особенно важен сюжет, мы приходим в неё, чтобы послушать звук, вот и тут важен сам звук, сам стиль, сами сплетения. Бесконечное упражнение со стилями, завязками, обрывками и клочками сюжетцев, через которые смутно проглядывает что-то напоминающее центральную идею. Идея, как мне кажется, в том, что Россия-матушка — тоже опера из клочков и смутно связанных между собой арий, объять её нельзя, понять тоже, разложить по полочкам так и вовсе никогда не получится. Как традиционный русский салат: новогодняя оливьешка или винегрет, где всё порублено, перемешано, сервировано и подано.

Измаил из романа, который штурмуют все…

Как меня замучила эта книга! Благодаря таким произведениям, я понимаю, что больна книжным мазохизмом. Читаю, читаю и дочитываю книги, которые мне с первых страниц не понравились. Надо бросать, но не могу, мучаю себя и глажу маленького котенка по имени Надежда.

Наши пути с русской литературой разошлись давно, и на это есть ряд причин. Мы с ней не сошлись характерами. Русская литература впитывала и продолжает впитывать всю боль нашей нации. А уж там есть где развернуться. Крепостное право, войны, нищета, социальное неравенство, цензура, тотальный контроль. Все это порождает одиночество, непонимание и безысходность. Страдали, страдаем и будем страдать. Я страдала в школе с классиками и страдаю с современными писателями. И в какой-то момент моей жизни сил на страдание больше не осталось.…

Произведение написано в эпистолярном жанре и состоит из писем двух влюблённых друг другу. А письма такие личные, интимные, такие искренние.... Иногда становилось стыдно за то, что я как будто бы читаю то, что мне нельзя читать, лезу в чужую жизнь. По этой же причине я никогда не лезла в личное пространство своих уже бывших мужчин и безумно расстраивалась, когда нарушали интимность моего. Это то самое, чего мне не удаётся простить. . Ну да ладно. Отступление. . Эта книга больно била меня в одну и ту же точку на протяжении всего повествования. В поступках и мыслях главных героев я так часто видела себя! . Тот момент, когда на протяжении нескольких лет чувствуешь себя неимоверно одинокой, а по факту - какая ты одинокая, когда у тебя есть мама и папа, бабушка и дедушка, любимый брат?! Те…

Иногда интуитивно чувствуешь: вот эту книгу тебе читать не надо. Не потому, что она плоха или глупа, просто вы разные, не срастётся. Когда-то я пыталась начать «Венерин волосок», он не пошёл совершенно, и с писателем Шишкиным я решила больше не пересекаться. Какой смысл? Лишний раз раздражаться? Но «Письмовник» достался мне в качестве «кота в мешке», так что читать пришлось. И хотя пишет Шишкин легко и даже изящно, мне было настолько скучно, что я, грешным делом, подумала: надо завязывать с играми. Потому что больше всего я не люблю, когда чтение превращается в мучение. То, что это никакая не переписка, стало ясно через несколько страниц. Может быть, с огромным трудом и можно вообразить одного молодого человека, выражающегося столь цветисто-вычурно, но представить парочку – невозможно. Я…

Впечатления: Я к Швейцарии абсолютно равнодушна. Не интересует меня эта страна ни историей, ни культурой, ни красотами. Но вот взглянуть на эту Швейцарию с разных точек зрения писателей и путешественников мне показалось любопытным. Вот, например, Шишкин в предисловии приводит цитаты о Швейцарии, вышедшие из под пера Карамзина и Нечаева. Один восхищен красотами этой страны и вдохновлен на литературные свершения, другой испытывает лишь скуку и даже признанные всеми пейзажи и великолепные закаты его не трогают. Два кардинально разных восприятия и взгляда. Это любопытная тема для размышлений, ее-то и выбрал для своего эссе Шишкин, правда от писателей его позже понесло к революционерам.

Автор говорит о том, что многие природные достопримечательности Швейцарии стали не только известны далеко за…

У каждой книги имеется авторская задумка. Почему Михаил Шишкин решил воплотить свои мысли в чужие письма, перемешав их во времени, сделав посланиями в один конец? Нет, я не знаю ответа, но во время прослушивания в моей голове придумывалась история о том, как письма русского солдата, заброшенного волею судьбы и приказом командования в далекий чужой Китай 1900 года, сохранились и попали в руки писателю, ведь как говорит герой книги: "не доходят только те письма, которых не пишут". Именно в этих письмах чувствуется отправная точка. Они настолько настоящие, а рассказанное в них настолько страшно и мучительно, впрочем, как любая война, с которой сталкиваешься впритык. Когда смерть подстерегает на каждом шагу: от ножа или пули, укуса змеи, лихорадки, дизентерии.., когда каждая минута может…

Я не просто прочла эту книгу, я переболела ею. Роман, от которого мне невозможно было оторваться: настолько музыка этого произведения созвучна той мелодии, которую время от времени издают струны и моей души... Сюжет прост. 19-ый век, симбирский помещик пишет три тетради о своей жизни, чтобы затем передать их знакомому врачу, ибо сам он одинок, стар и немощен. Мемуарами свои воспоминания он не считает, поскольку

Чтобы писать мемуары, надобно выслужиться у истории, а я в этой службе не выбился и в унтеры, сами знаете.

Так мы знакомимся с главным героем романа, Александром Львовичем Ларионовым. И, читая эти три тетради, мы ещё раз вместе с ним проживём его жизнь, в которой, как в жизни любого человека, было и хорошее, и гадкое. Сначала мы встречаем Сашеньку маленьким избалованным мальчиком,…

Ты занят делами, ты грезишь о чём-то желанном, О завтрашнем дне рассуждаешь, как будто о данном, Как будто вся вечность лежит у тебя впереди… А сердце вдруг – раз! – и споткнулось в груди. Кому-то за звёздами, там, за последним пределом, Мгновения жизни твоей исчислять надоело, И всё, под ногой пустота, и окончен разбег, И нет человека, – а точно ли был человек?… И нет ни мечты, ни надежд, ни любовного бреда, Одно Поражение стёрло былые победы, Ты думал: вот-вот полечу, только крылья оперил! А крылья сломались – и мир не заметил потери. М.Семёнова В страну прошлого билеты не продаются, как писалось «в круге первом». Путёвки туда тоже не найти, с проводниками не договориться, на перекладных не добраться, пешком по компасу не дойти, нет такого конечного пункта. Но по прошлому ходят…