Рецензии на книги — Сергей Яров

Когда хочется настоящих ужасов, беру и читаю документалистику. Я подозреваю, что страшным сущностям вроде вампиров или древнейшего зла я мало интересна, а маньяки найдут себе жертву попокладистее, так что пугают меня вещи, которые потенциально могут случиться со мной. Я искренне надеюсь, что блокада никогда не повторится, но вариант с полной задницей военного характера, когда придётся жрать сто граммов хлеба в сутки и проживать без "современных удобств" я иногда рассматриваю всерьёз. Мало ли.

"Повседневная жизнь блокадного Ленинграда" выделяется из ряда документалистики про блокаду, потому что большая часть книжек была написана в советские времена и изрядно "облагорожена" или зацензурена. О многих вещах в принципе нельзя было говорить публично, чтобы не замарать подвиг советского народа и…

Читать такие книги тяжело, а писать отзыв право совсем не хочется, да и незачем казалось бы . О блокаде Ленинграда читали ,думаю, многие и немало. Многие авторы описывают блокаду с точки зрения того , какой подвиг совершили ленинградцы, выстояв, выжив, пытаясь отстоять свой город .Здесь также есть главы, где описывается работа служб города, меры по спасению от фугасных и зажигательных бомб и многое другое. Но основное в книге это описание именно жизни города и простых ленинградцев на всем протяжении блокады, как менялся быт с каждым прожитым днем. Читать про те нечеловеческие условия в которых удавалось существовать горожанам просто тяжело. Автор не скрывает ни антисанитарных условий, ни того как под воздействием голода отчаявшиеся, люди превращались чуть не животных. В книге много…

Снова моя любимая серия книг "Повседневная жизнь". Сергей Яров написал интереснейшую книгу о блокаде Ленинграда. Непередаваемо интереснейшую. Я, читая ее, плакала на каждой странице. Многие скажут, что автор сделал компиляцию (собрание текстов о блокаде, воспоминаний и поместил их в одну книгу). Да, по большей части это так и есть. Но Сергей Яров высказывает и собственное мнение, ссылаясь на свидетельства очевидцев и других писателей. Это книга-исследование. Книга, которая рассказывает читателям о невероятном подвиге ленинградцев. Яров подмечает многие детали блокадного города, например, вставшие трамваи, которые видны на многих фотографиях и, если можно так выразиться, стали символами блокады. Яров рассказывает нам о Ленинграде, как о живом человеке, к которому пришла беда. Он пишет о…

Господи, мы знаем, кто мы такие, но не знаем, чем можем стать. У. Шекспир. «Гамлет»

Именно так начал свое предисловие Сергей Яров. Эти строки всегда актуальны, в любой момент человеческого существования, и что уж говорить о самых жестоких, ужасных и горестных моментах истории. Именно об этом и рассуждает автор на протяжении всей книги. О том, кем эти люди могли стать, кем стали, кем, казалось бы, должны были стать. Конечно, практически невозможно рассуждать о том, что происходило за стенами блокадного Ленинграда, так как нам посчастливилось не оказаться в этом полном несчастья в 41-42-м годах городе. Именно поэтому все события, происходившие во время блокады, взяты не из документов, а из дневников тех, кто там находился. Тех, кто выжил. И тех, кто проиграл битву с голодом и отчаянием.…

"...рассказ о страданиях блокадников не будет бесстрастным — как и любой рассказ о людях, прошедших все круги ада и «претерпевших до конца."

Великая Отечественная Война - это рана нашего народа, которая, на мой взгляд, никогда не заживет. Невозможно перечислить, сколько ужасных трагических моментов было на протяжении этих 4 лет. Одна из страниц этой летописи смерти и горя - Блокада Ленинграда, которая продолжалась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года. Книга Сергея Ярова посвящена быту ленинградцев во время осады. Здесь все: и как питались, и как одевались, и, даже как развлекались во время блокады города. Впрочем, в книге затронута более глубокая проблема: поведение людей в экстремальных ужасных условиях. Кто в таких условиях остается человеком, а кто теряет свое лицо и моральные…

Ленинградский художник Вячеслав Владимирович Пакулин за работой над пейзажем «Дом книги. Проспект 25 Октября», 8 марта 1942 года. Здание с проломом — это дом Энгельгардта, Невский проспект, дом 30, образовался вследствие попадания немецкой бомбы в ноябре 1941 г. Дом стали восстанавливать уже в 1944 г., а в 1949 г., как раз в месте пролома открылся Малый зал Ленинградской филармонии.

Это весной, на книжной ярмарке non/fictio№ сколько-то там я увидел книгу покойного Сергея Ярова (1959 - 2015), сразу вспомнил как мне понравилась и как потрясла его монография Блокадная этика, и не задумываясь купил эту, ставшую последней, книгу автора о блокаде с прицелом на "смертное время" месяцев на стыке 1941-42 годов. В чем-то эта книга идет проторенными путями, много сюжетов, фактов и примеров если…

Учительница музыки Нина Михайловна Никитина и ее дети Миша и Наташа делят блокадный паек. Ленинград, февраль 1942-го. Фотография, конечно, немного постановочная, тут есть свет и чистота, чего были лишены слишком многие жители города.

Еще одна книга по социуму блокадного Ленинграда, авторства покойного Сергея Ярова (1959-2015), пересекающаяся с предыдущей прочитанной в плане источников информации, но исследующая куда более сложный, тяжелый и запутанный вопрос - как трансформировалась этика человеческих отношений в "смертное время" с осени 1941-го по весну 1942-го, когда сотни тысяч ленинградцев умерли от голода и холода. Книга, надо признать, очень тяжелая, особенно контрастирующая с обстановкой морского курорта, на берегу которого я пишу эти строчки. Воистину заглядываешь в бездну…

Как по-разному люди воспринимают тексты. В одной из рецензий на эту книгу были высказаны претензии о "высовывании негатива" и задавался вопрос, зачем вообще нужна вся эта правда. Отвечать, зачем нужно знать прошлое, нелепо - да и вопрос, понятно, был риторическим. Но и с "высовыванием негатива" абсолютно не согласна. Как по мне, вся книга, наоборот, гимн милосердию и нравственной стойкости.

Строго говоря, это социологическое исследование о перерождении моральных норм в условиях тотальной катастрофы. Как меняются представления о нравственном и безнравственном? Что сильнее удерживает нас в рамках морали - внутренние убеждения или давление социума? Как долго человек в состоянии противостоять распаду? Где предел, за которым удержаться невозможно? Выводы нельзя назвать сенсационными: очень…

Сборник из пяти статей питерских историков, рассказывающий о жизни Петрограда в революцию и Гражданскую войну (не смотрите на обложечного Николая - гореть в аду тому дизайнеру, кому пришло в голову, что царь будет здесь уместен). Эссе касаются вопросов городского управления, культуры, снабжения продовольствием, преступности - в общем-то всего, что касалось любого горожанина (от китайского рабочего на военной фабрике до "красного царя" Зиновьева) в то, мягко скажем, нелегкое время.

Книга насыщена фактурой до предела и весьма интересна, но не благодаря тому, что авторы как-то замечательно пишут (пишут они по большей части как будто для справочника), а просто из-за темы - очень уж специфическое время было. Из пяти статей первые две не имеют конкретной темы, их авторы хватаются за все подряд…

Пожалуй, это одна из самых психологически сложных книг, которые я когда-либо читала. Конечно, о блокаде Ленинграда я не раз слышала, когда-то читала. Но чаще это были рассказы о мужественных, стойких и неунывающих ленинградцах, которые несмотря ни на что театр не закрывали, елки детям устраивали. В этой книге тоже сказано о стойкости и мужестве этих героических людей, но помимо положительных сторон людей показано и то, как из-за голода, холода, страха, потерь люди превращались в животных. Какими были жестокими, безразличными, опустившимися. Несмотря на то, что в этой книге говорится о воровстве, каннибализме, взяточничестве, жестоких поступках по отношению к слабым, больным, к старикам и детям, все-таки общее ощущение у читателя остаётся неизменным: страх и ужас и неимоверная гордость…

Не могу сказать, что я прочитала эту книгу...после первых глав просто ее пролистала. В силу возраста, не довелось (слава Богу) жить в блокадном Ленинграде, родилась там в 1980-м. Но знаю людей, кто пережил блокаду. Прадед руководил цехом на заводе блокадного города, благодаря земельному участку кормил рабочих, спасая их жизни. Усыновил сироту, потерял сына-героя война... Мне было крайне неприятно читать эту книгу. Зачем выносить все это на свет? Узнать правду? Ради чего? Зачем высовывать негатив? Чтобы показать, что во все времена люди есть люди? Или для того, чтобы сказать, вот какие тогда были плохие - не все герои, имели слабости..какие плохие... А сегодня? Мы сильно изменились? Все грехи побеждены? Достаточно повнимательнее присмотреться к людям и приходишь к выводу, что и мы уж…

Нашумевший опрос телеканала «Дождь» заставил всерьез задуматься: «Надо ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?». Книга Сергея Викторовича Ярова о буднях осажденного города помогает определиться с ответом – и для каждого этот ответ будет свой. Безусловно лишь одно: Германия и ее союзники сделали все возможное, чтобы город пал, а он – благодаря неимоверной воле своих умирающих жителей к жизни – устоял.

Если отметить главный признак голода, унесшего жизни миллиона ленинградцев, то таковыми прежде всего будет быстрота физиологического и духовного распада человека.

Выход из строя городских коммуникаций, полная антисанитария, холод, голод, болезни, нескончаемые смерти… Поражает лишь одно: как в смертное время удалось спастись выжившим? Как бы цинично не звучало, но ни…

- У нас живет женщина на кухне, если что услышите не удивляйтесь – сказала Наташа, и понимая, что сейчас последует вопрос, начала пояснять – Эти дома простояли всю блокаду, здесь в каждой квартире кто-то живет. Напротив живет мужчина, у нас женщина. Она всегда посудой гремит, если в раковине оставишь, и холодильник проверяет. Можете не верить, я спокойно уже живу, привыкла, плохого ничего не делает ведь нам.

Примерно с такого диалога начались наши приключения в Санкт-Петербурге. Конечно, я лично не поверила, но ощущение какого-то погружения в историю испытала. Шла по лестницам и понимала, что совсем недавно по ним поднимались изнуренные голодом домочадцы, наступая ногами в нечистоты и испражнения, тихонько обходили трупы и плелись к своей двери. Спала в комнате, где боролись за жизнь,…

Не хотела писать рецензию, потому что поставила пять баллов книге, но "понравилась" — не то слово здесь, конечно.

Одна из самых пронзительных нехудожественных книг о Блокаде. Хотя бы потому, что в книге не так чтобы много конкретных душещипательных историй о стойкости и героизме. Зато очень много бытовых подробностей, из которых страница за страницей складывается картина повседневного блокадного ада.

Книга разделена на отдельные темы: город, улицы, дома, магазины, голод, бомбы и т. д. Каждая тема рассмотрена очень подробно. Столько свидетельств, столько деталей, столько всего, о чём молчат учителя истории в школе, о чём не прочитать в зацензуренной напрочь "Блокадной книге". Я всегда интересовалась темой Блокады, потому что для меня это одно из свидетельств вопиющей жестокости войны,…

Очень непростая для чтения книга. Хороший пример по возможности беспристрастного анализа бесчеловечной ситуации, экстремальной и безвыходной для тысяч людей. Ситуация интересная (простите) именно с академической точки зрения, препарирование уже случившейся трагедии дает очень многое для понимания феномена гумманости и человечности, этики и границ, за которыми эти элементы культуры начинают трансформироваться и рушиться. А еще, гуляя по современному Петербургу и вспоминая о историях о бесценных для множества людей двух-трех листах капусты, горсти жмыха или полстаканах соевого суррогатного молока, да даже просто кипятка, не получалось отойти от мысли о сегодняшнем изобилии, кажется, что та еда, которая выкидывается, списывается и пропадает во всех заведениях, расположенных сейчас на…

Прочитала эту книгу и как-то читая невольно видела лучшее в ней, лучшее в людях, которым пришлось пережить голод, холод, одиночество, нечистоты. Были вопиющие случаи подлости и скотства, но они скорее исключение, чем правило.

После этой книги совершенно иначе смотришь на людей тебя окружающих, иначе ходишь в большой супермаркет, где творится хаос при полном обилии продуктов - как-то нутром уже понимаешь, что надо себя ограничивать, в том числе в еде, для того чтобы научиться оставаться человеком в человеке при голоде и холоде. Меня всегда пугали эти переполненные тележки, но сейчас как-то особенно остро это всё воспринимаю.

"Блокадная этика" заставила меня задуматься не столько о тех людях, которые оказались там, в Ленинграде, а о тех, кто рядом со мной сейчас, и в первую очередь о себе -…

Эта книга трудна для чтения, но необходима для прочтения. С одной стороны можно позавидовать мужеству и стойкости ленинградцев, но с другой... не дай бог каждому, как говорится, жить тогда и ими воспользоваться. Трудно найти сейчас книгу о том военном времени без примеси субъективизма автора, оглядывающегося на свой политическом лагерь. Поэтому текст книги тем и импонирует, что он, как мне показалось, максимально объективен.

Блокада Ленинграда - совершенно особенная страница войны. Очень страшная тем, что это такая исключительно человеческая трагедия, ее квинтэссенция. В центре - не военные действия, не ужас гибели на поле боя, не грохот танков, лязг железа, а человек, со всем тем, что ему присуще. И книга - она о об этом. О человеке, который выживал в нечеловеческих условиях. Менялся. И мне иногда кажется, что менялось что-то чуть ли не на генетическом уровне, настолько глубоко все это проникало, настолько все это было страшно, противоестественно... Условия, среда, которая, как известно, формирует. Не отпускает мысль: какой злой рок - в такие страшные условия был поставлен город, всегда считавшийся городом интеллигенции. Самые воспитанные, утонченные, возвышенные, достойные, высокоморальные люди попали в…

Детальное исследование жизни и быта людей Ленинграда в период блокады. Книга, просто сокрушительная по эмоциональному эффекту. Несмотря на то что это документальная литература, автор не ограничивается сухими сведениями. Львиную долю содержания составляют свидетельства очевидцев страшной трагедии. Это история о людях, выживавших в нечеловеческих условиях. Талант рассказчика оживляет слова «голод», «цинга», «обморожение», превращает смерти миллионов людей из статистики в трагедию.

Контекст

Тема блокады для меня невероятно болезненна, воспринимать ее могу только через призму личных ощущений. В прошлом году прочитала у Энн Фадиман про то, что у каждого книголюба есть своя странная полка, где собраны книги совершенно нетривиальной тематики. У меня такая полка тоже есть, и книги на ней связаны с ужасами Великой Отечественной войны: Холокост, концентрационные лагеря, история Третьего Рейха, блокада Ленинграда. Всякий раз, когда беру какую-нибудь книгу с этой полки, задаюсь вопросом, как человечество допустило это. К сожалению, книга Сергея Ярова далеко не в полной мере ответила на мой вопрос.

Читаю уже вторую книгу из серии «Живая история» и могу сказать, что первая мне понравилась несоизмеримо больше. В той автор не оставил ни одного вопроса, осветил все аспекты жизни в…