4 Хроника пикирующего бомбардировщика

Эрудиция Дмитрия Быкова столь же безмерна, как и его работоспособность. А цикл из 150 лекций по русской и мировой литературе (сейчас на телеканале «Дождь» стартовали еще 100 передач по той же тематике) не имеет аналогов. Хотя, лекциями, в общепризнанном смысле, назвать его выступления достаточно трудно. Как он сам признается, по формату – это, скорее, классическая литературная критика, превратившаяся в России в нечто маргинальное. Толстые журналы сейчас мало кто читает, а для прочих мест публикации – слишком большой формат. Вот и получается, что чуть ли не единственным способом оперативного донесения своих критических мыслей до широкой аудитории являются вот такие публичные лекции, тиражируемые далее на аудио и видео-носителях.

Но Быков не был бы самим собой, если бы ограничился только изложением общеизвестных фактов. Каждое его выступление содержит некую оригинальную концепцию, часто позволяющую взглянуть на предмет обсуждения под совершенно иным углом.
Что касается Виктора Олеговича Пелевина, то лейтмотив лекции был задан самим названием – «Путь вниз». Но констатация этого очевидного факта уже не требует особых доказательств. Гораздо интереснее ответить на вопрос: почему это произошло? И Быков попытался это сделать, увидев ответ в произошедшем изменении мирового общественного менталитета.
***
Слушая лекцию, мне сразу же вспомнился документальный фильм, посвященный 50-летию Пелевина, и прозвучавшие в нем интервью с сотрудниками журнала «Знамя», где появились первые публикации В.О. Ничего особо загадочного тогда в нем не было. Регулярно встречался с редакторами, готовившими к печати его рукописи, вносил в текст рекомендуемые правки. Правда, вся речь по поводу вручения ежегодной премии журнала уложилась в одно слово: «Спасибо».

Это уже после начались отстраненность от мира, непременные черные очки и ореол отшельника, избегающего всех контактов с миром паблисити. Но эта отстраненность только усиливала градус его славы, апофеозом которой, наверное, можно считать объявление о выходе романа «Чапаев и Пустота» в программе «Время» по Первому каналу. Выход книги приравнивался к новости общероссийского масштаба – факт, учитывая ее содержание, вряд ли мыслимый в настоящее время.

Пелевин справедливо считался надеждой новой русской литературы, а его бэкграунд, не смотря на явный эзотерический уклон, вызывал всеобщее восхищение. Следуя лучшим традициям «шестидесятников», он включал в свои тексты целые трактаты, как например, доклад лорда Крикета о кундалини в «Священной книги оборотня» (к слову, к книге еще прилагался диск, содержащий все упоминаемые в романе музыкальные композиции). А за филигранного «Затворника и Шестипалого», живи Пелевин в средние века, его обязательно причислили бы к святым, по крайней мере, у суфиев.
***
Так что же, собственно, случилось после?
Быков считает, что наступила ПустотА. Именно с ударением на последнюю букву (в отличие от Петра ПустОты – героя пелевинского романа). Закончилось противостояние двух великих держав, а вместе с ним и отпала необходимость в постоянном напряжении умственных способностей. Наступила эпоха всеобщего «уплощения» (о чем сам Пелевин предупредил еще в 1993 году в своем эссе «Джон Фаулз и трагедия русского либерализма»), причем не только в России. Не случайно Быков проводит параллель между творчеством В.О. и Дэвида Фостера Уоллеса, покончившего в 2008-м жизнь самоубийством. Оба они принадлежат к «великому несостоявшемуся поколению». Как правильно заметил Дуглас Коупленд – они были задуманы для мира великой сложности, а творить им пришлось в мире великой пустоты.

Настало время, когда интеллектуальные изыски Виктора Олеговича стали элементарно не нужны. Главенствующий «гламур», вытеснил его прозу на периферию, за пределы тусовочного мира. Мира, в который все старались попасть, а если это не получалось, то хотя бы подражать его героям.

Наиболее ярким воплощением той эпохи можно считать передачу «Страшно красивые», где юные девицы с незамутненным сознанием (кстати, все они либо имели высшее образование, либо находились в процессе его получения), не могли ответить на элементарные вопросы, касающиеся истории, экономики или даже быта. Наибольший скандал вызвал ответ двух сестричек из Владимира, которые посчитали, что Холокост – это вид обойного клея, а евреи рождаются в любом смешанном браке, например, когда отец – таджик, а мать – украинка. (Кто не верит, можете посмотреть здесь).
Для таких сестричек, Пелевин находится где-то за гранью понимания. Точнее, слой, доступный их восприятию, однозначно проигрывает пятидесяти оттенкам серого, синего, голубого и прочих цветов. Но именно им подобные стали составлять основную массу потребителей.

Перед В.О. встал выбор - либо оставаться кумиром маргиналов, либо приспособиться к новым условиям. Он выбрал второе. Добавьте к этому кризис творческого метода, помножьте на контракт, обязывающий каждый год выдавать по роману, и мы получаем, по мнению Быкова, современного Пелевина. Писателя, которому литература, как таковая, стала просто не интересна.

Этому современному Пелевину и посвящена вторая часть лекции «Путь вниз».
Продолжение.

P.S. Прекрасную статью о творчестве Дэвида Форстера Уоллеса и его романе «Infinite Jest» («Бесконечная шутка» или «Бесконечное остроумие») можно найти здесь.

PP.S. Рецензии на другие лекции Дмитрия Быкова:
«Пастернак. Доктор Живаго великорусского языка»,
«Чехов как антидепрессант»,
«Цветаева. Повесть о Сонечке»,
«Стругацкие. Пикник на обочине».