Почему Рэймонд Чандлер так сильно ненавидел «Незнакомцев в поезде»?

У Рэймонда Чандлера были сложные отношения с Голливудом. Если у вас возникнет желание покопаться, можно найти множество интересных, а иногда и шокирующих историй о его работе в киноиндустрии, и он, конечно же, оставил после себя множество острот по этому поводу. («В представлении Голливуда "производственная ценность" – это потратить миллион долларов на приукрашивание рассказа, который любой хороший писатель выбросил бы прочь».) Моя любимая из них несколько полегче, чем большинство известных. Это на сегодняшний день легендарная, возможно, даже апокрифическая история об Уильяме Фолкнере , которого наняли для адаптации «Глубокого сна» под сценарий. Он, отчаянно пытаясь проработать сюжет романа, однажды спросил у Чандлера, кто же из его персонажей убил шофёра Стернвуда, на что Чандлер ответил: «Я не знаю». В этом есть урок для писателей. Не обязательно хороший или явный, но способный помочь вам преодолеть несколько трудных дней борьбы с незавершённой работой.

Но имела место и несколько более ожесточённая вражда, всегда захватывавшая моё воображение. В 1950 году Альфред Хичкок, не сумев договориться об услугах с Дэшилом Хэмметом , обратился к Чандлеру с просьбой адаптировать «Незнакомцев в поезде» , дебютный роман тогда ещё неизвестной Патриции Хайсмит . Идея была воплощением тёмного гения: двое мужчин, встретившись в поезде, соглашаются между собой совершить убийство от имени другого. Чандлер взялся за эту работу, и после нескольких консультаций с режиссёром приступил к написанию первого наброска сценария. Не получив от Хичкока никакого отклика, он попробовал свои силы ещё раз, написав другую версию сценария и отправив её вслед за первой. Если вы помните, в то время Хичкок был уже довольно знаменит, но ещё не считался мастером саспенса и голливудским титаном, которым стал впоследствии. Он снял «Ребекку», «Дурную славу» и другие фильмы, заслуживающие восхищения, но пока что мы обсуждаем период, предшествующий таким его шедеврам как «В случае убийства набирайте "М"», «Головокружение», «Птицы», «Психо» и другие. Конечно, Чандлер знал, что имел дело с опытным мастером, но, полагаю, мы можем допустить, что он считал себя достойным как минимум взвешенного ответа со стороны человека, нанявшего его для выполнения всей этой работы.

Однако этого так и не случилось – Чандлер так и не получил отклика Хичкока о заказанных им же сценариях. Хичкок фактически взял черновики и, как имел обыкновение, чем особенно прославился в последующие годы, полностью разобрал и распотрошил работу, выполненную ранее. Вы можете, конечно, возразить, что это вполне нормально для Голливуда, и, вероятно, окажетесь правы. Но мы говорим о Чандлере – натянутом стержне, дрожащем от выдающихся способностей и искреннего негодования. К концу года ему всё-таки удалось организовать показ фильма, снятый в конечном итоге по сценарию Ченси Ормонд, протеже Бена Хекта , известного как «голливудский Шекспир». Показ привёл Чандлера в довольно разгорячённое состояние. Не в самом хорошем смысле. После некоторого волнения по этому поводу он решил написать Хичкоку, своему бывшему предполагаемому работодателю, к которому он ласково обратился: «Дорогой Хитч», – после чего приступил к критике в истинно чандлеровской манере.

Обоснованы ли возражения Чандлера? Вполне вероятно, что нет. Фильм «Незнакомцы в поезде», вышедший в прокат в следующем году, был впоследствии признан классикой жанра. Это достижение перенесло Хичкока на новый уровень признания и сделало Хайсмит знаменитостью, хотя сама она отнеслась к экранизации довольно безразлично.

Однако что бы вы ни думали о добросовестности фильма, нельзя не восхититься поэтичностью, по каплям отмеренной Чандлером в его отравленное письмо, адресованное Хичкоку. Это письмо, беспрестанно перескакивающее между самоуничижением и напыщенностью, пониманием и осуждением, мольбой и откровенным оскорблением, является истинным шедевром.

Вот полный текст этого послания:

6 декабря 1950 г.

Дорогой Хитч,

Несмотря на ваше обширное и щедрое игнорирование моих к вам обращений по поводу сценария «Незнакомцев в поезде» и вашу неспособность дать на его счёт хоть какой-нибудь комментарий, а также несмотря на то, что я не слышал от вас ни слова с тех пор, как начал писать этот самый сценарий (по поводу чего, должен сказать, вовсе не таю злобы, поскольку подобный порядок действий кажется частью уже устоявшейся голливудской безнравственности) – несмотря на это, а также несмотря на данное чрезвычайно громоздкое предложение, я чувствую, что должен (просто чтоб вы знали) сделать несколько высказываний по поводу того, что имеет название «окончательный сценарий». Я мог бы понять, если бы вы по тому или иному поводу придрались к моему сценарию, считая, что такая-то и такая-то сцена была слишком длинной или такая-то и такая-то техника была несколько неуклюжей. Я мог бы понять, если бы вы изменили своё мнение о том, чего конкретно хотели, так как некоторые из этих изменений могли быть навязаны вам извне. Чего я не могу понять, так это того, что вы разрешили свести сценарий (который, в конце концов, всё же обладал некоторой живостью и жизнеспособностью) к этой слабохарактерной массе клише, группе безликих персонажей и к диалогам, которые каждому сценаристу приводятся в пример как ни в коем случае не допустимые, – то есть те, что всё повторяют дважды и не оставляют ни актёру, ни камере места для интерпретации. Конечно, у вас должны были быть на то свои причины, но, цитируя однажды придуманную Максом Бирбомом фразу, потребуется «гораздо менее блестящий ум, нежели мой», чтобы угадать, в чём же они заключались.

Вне зависимости от того, появится ли моё имя в титрах на экране, я не боюсь, что кто-нибудь подумает, будто всё это было написано мной. Все, безусловно, сразу же поймут, что это не так. Я бы ни в коем случае не возражал, если бы вы написали сценарий получше, уж поверьте мне. Нет, что вы. Но если вы нуждались в сценарии, написанном до последней капли обезжиренным молоком, то начнём с того, на кой чёрт вы вообще решили обратиться именно ко мне? Какая пустая трата денег! Какая пустая трата времени! Нельзя сказать, что мне хорошо заплатили. Никто не может обеспечить адекватную плату за зря потраченное время.

— Подписано: «Рэймонд Чандлер»

«Написанном до последней капли обезжиренным молоком». Вы когда-либо встречали более резкую критику?

Так почему же Чандлер так сильно ненавидел «Незнакомцев в поезде»? Мы можем ломать голову над письмом в поисках ответов, что я, собственно, и делал. Полагаю, всё сводится к тому, что фильм получился не его. Чандлер, особенно в последние годы жизни, был безжалостным партнёром по переписке, а часто ещё и жестоким. Вскоре после этого он приступил к работе над «Долгим прощанием» . На мой взгляд, это его величайшая работа, возможно, даже величайший детективный роман из когда-либо написанных и, вероятно, самый среди его работ свободный от иллюзий. Внутри него скрывается глубокая и богатая жила негодования. В этом позднем мире Филиппа Марлоу и Терри Леннокса на Лос-Анджелесе лежит особое клеймо.

Не знаю, имеет ли этот подлый маленький эпизод с Хичкоком какое-то отношение к «Долгому прощанию», но хотелось бы так думать. В любом случае это чертовски восхитительное письмо. Мелочное, язвительное и, вероятно, необоснованное, зато с какими проблесками гениальности.

Дуайер Мёрфи (Dwyer Murphy)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ