Разрекламированная до смерти

Встреча, состоявшаяся в один теплый февральский понедельник прошлого года в небоскребе делового центра Манхэттена, получилась напряженной.

Четверо латиноамериканских писателей и активистов уселись с одной стороны длинного стола переговоров. Напротив них поместилась группа белых редакторов и руководителей издательства Macmillan, которое недавно выпустило в продажу Американскую грязь , самую спорную книгу года, или, возможно, даже века. Представитель Опры Унифри присоединился к встрече по телефону, посередине стола — тарелка с сандвичами. По воспоминаниям активистки Мириам Гурбы (Myriam Gurba), она к ним не притронулась: «Это были вражеские сандвичи».

Месяцы, предшествующие публикации «Американской грязи», издательство Macmillan позиционировало ее как увлекательное чтиво, повествующее о бегстве матери и сына от мести мексиканского картеля, как наиболее точную хронику иммигрантского опыта. Роман удостоился хвалебных отзывов, пророчащих Нобелевскую премию, от известных людей. Писатель Дон Уинслоу отозвался о нем как о « Гроздьях гнева нашего времени». Опра, отобравшая роман для своего книжного клуба, написала: «Эта история изменила мой взгляд на мигрантов». У Гурбы, американки мексиканского происхождения, было другое мнение. В своем эссе для Tropics of Meta, академического блога, она раскритиковала книгу за бессодержательность, наличие пагубных стереотипов и написание «травматичного порно, прикрытого фиговым листом социальной справедливости». С ней многие согласились. Ранние положительные отзывы сменились потоком негативных: в многочисленных статьях и твитах подвергались осуждению личность автора, сама книга, и, самое главное, интенсивная маркетинговая кампания, которую упрекали в безвкусице и искажении фактов. Многие планировали протестовать во время книжного тура Камминс по стране. Через неделю после выхода книги в продажу тур был отменен. «Ввиду явных угроз в адрес книготорговцев и автора романа, мы пришли к выводу, что существует реальных риск их безопасности, — написал Боб Миллер, президент торговой марки Flatiron издательства Macmillan, которое выпустило книгу. — Мы огорчены тем фактом, что художественное произведение, написанное с самыми благими намерениями, вызвало такое резкое негодование».

Гурба принадлежала к группе латиноамериканских писателей Dignidad Literaria, которая сформировалась в преддверии выхода «Американской грязи» с целью обличения, по словам ее членов, системного расизма в издательском бизнесе. Группа запросила встречу с представителями Flatiron в надежде на то, что компания прислушается к их некоторым предложениям. В ходе детальной презентации активисты призвали Macmillan к найму бóльшего числа латиноамериканских редакторов и запуску программ производственной стажировки для привлечения новых талантливых сотрудников. Они настаивали на том, чтобы компания открыла торговую марку для печатания книг латиноамериканцев и предоставила им тот же уровень поддержки и рекламы, которую получила Камминс. Миллер согласился на встречу в стремлении понять их точку зрения и надеясь утихомирить волну критики, которую подняла эта книга. «Казалось, он думал, что когда он их выслушает, — сказал один из сотрудников издательства, — они перестанут столь яростно нападать на автора. И, таким образом, вопрос будет решен. Но не думаю, что это когда-либо входило в повестку дня».

Со стороны издателей говорили по большей части Миллер и Дон Вейсберг, в то время занимавший должность президента Macmillan. Эми Эйнхорн, редактор книги, в основном молчала. Руководители выразили свою заинтересованность в предложениях активистов, но также хотели обсудить тон высказываний в Сети. «Миллер принадлежит к тому поколению, которое высоко ценит “вежливость”», — заметил один сотрудник компании. «Его можно обвинить в контроле за правилами хорошего тона», — добавил другой. Гурба, которую накрыла лавина гневных писем с момента опубликования эссе, беспокоил тот факт, что Миллер будто «приравнивает критику Камминс со смертельными угрозами, которые достались ей». Во время спора между Миллером и Гурбой один из служащих издательства проговорился, что лично Камминс не получала никаких смертельных угроз. «В комнате настала мертвенная тишина», — отметила Гурба.

Последние несколько лет писатели с темным оттенком кожи выдвигали дискуссии на тему расового неравенства и репрезентации на передние позиции в мире подростковой литературы, тем самым заставляя издательства изымать спорные книги из публикации. Однако владельцы издательств коммерческой литературы, казалось, были парадоксально невосприимчивы к этому процессу. Несмотря на то, что редакторы и авторы с темным оттенком кожи годами поднимали вопросы расизма в индустрии, в этом уголке книжного мира подобная дискуссия была переведена в разряд обсуждений различными группами во время конференций — до прошлого года, когда книга о гуманитарном кризисе, разгорающемся на нашей южной границе, форсировала кризис общественного мнения в издательских домах Манхэттена. Помимо всего, книга оказалась в числе бестселлеров года. Я обсудила взлет и падение «Американской грязи» с различными сотрудниками Macmillan. Все они просили не разглашать их имена и должности из опасений потерять работу. По их мнению, если посмотреть на проблему в ретроспективе, шквал критических замечаний должен был рано или поздно настигнуть одну из книг издательства. И все же, публикации этого романа сопутствовали некоторые уникальные обстоятельства, которые, по словам одного работника, «позволили кое-каким процессам выйти из-под контроля».

«Американская грязь» впервые оказалась на редакторском столе весной 2018 года. Одна редактор, добивавшаяся приобретения рукописи своим издательством, вспоминала, что при чтении первых страниц в салоне, где она в обеденный перерыв делала себе педикюр, ей пришла в голову мысль: «Ни черта себе, не могу оторваться!» В центре повествования лежит история Лидии, вполне обеспеченной владелицы книжного бизнеса в Акапулько, у которой все в жизни идет хорошо, пока ее муж, журналист-расследователь, не написал биографию босса картеля, оказавшегося харизматичным завсегдатаем ее магазина. Когда картель убивает всех ее родственников, Лидия с сыном пытается скрыться от опасности в США. В первом предложении романа пули свистят сквозь открытые окна, к восемнадцатой странице Лидия и ее сын уже в бегах: они направляются к «Ла Бестии», скоростному грузовому поезду под контролем мафии, на который рискуют взбираться лишь самые отчаявшиеся.

«В издательском бизнесе бытует поверье, что книги про иммиграцию не работают, — заметила одна белая редактор. — Я помню, как убеждала своего начальника, что наконец-то появилась книга об иммиграции, которую будут читать люди, совершенно не интересующиеся этим вопросом». Она не брала в расчет личность писательницы, возможно, частично потому, что, по ее словам, в биографии Камминс не все было ясно. В авторской колонке «Нью-Йорк таймс» от 2015 года Камминс указала, что ее бабушка родом из Пуэрто-Рико, но она отождествляла себя с белой расой. Когда ее агент стал рассылать рукопись, он слегка преувеличил взаимосвязь между писательницей и темой ее романа. «Дженин — наполовину пуэрториканка и свободно говорит по-испански, что помогло ей глубоко вникнуть в проблемы беженцев из Мексики, и что придает «Американской грязи» такую с трудом достигнутую и впечатляющую достоверность», — именно так она написала в своем обращении к издательствам. «В то время таким вопросом никто в издательствах коммерческой литературы не задавался, особенно если учесть, что книга была безумно захватывающей, — сказала она. — Скорее, думали так: “Вау, это бесподобно! Наверняка дороговато будет. Во сколько же она обойдется?”»

Многих редакторов посетила эта же мысль. Девять издательских домов участвовали в аукционе, который длился три дня и завершился семизначным авансом, суммой, которой ежегодно может похвастаться лишь горстка писателей. Победительницей вышла Эйнхорн, белый редактор Flatiron. Она уже обладала репутацией «создательницы хитов», согласно одному эксперту издательского дела: «У нее хорошо наметан глаз на то, что будет продаваться». Под руководством Эйнхорн Flatiron стало известным издательством, специализирующемся на доступной литературе для самых широких читательских масс. К ее карьерным хитам относят Большую маленькую ложь Лианы Мориарти и Прислугу Кэтрин Стокетт, еще один вызвавший разногласия бестселлер, написанный белой женщиной с точки зрения персонажей с темном оттенком кожи. (Через своего публициста Эйнхорн отклонила просьбу дать интервью для этой статьи.) В интервью 2014 года для Poets & Writers [журналу литературной благотворительной организации в США – прим. пер.] Эйнхорн заявила, что она не учитывала личность Стокетт при публикации «Прислуги». «Если биография автора влияет на ваше мнение в той или иной степени, это становится проблемой, — сказала она. — Сама книга должна взывать к читателю».

Во Flatiron приобретение Эйнхорн «Американской грязи» было встречено с воодушевлением и немедленно стало предметом обсуждения на совещаниях по продажам, привлекая внимание, которое многие книги, если и удостаиваются, то лишь непосредственно перед опубликованием. Команда из четырех человек, все белые, работала с Эйнхорн над изданием книги, однако «она единственная принимала все важные решения перед публикацией, практические ни с кем ничего не обсуждая и не советуясь», — сказал один из сотрудников Macmillan. Как редактор и издатель, Эйнхорн находилась на редкость в выгодном положении. Она сумела сосредоточить и бросить на разработку этой художественной книги значительные ресурсы: шестизначный маркетинговый бюджет; 10 000 предварительных копий, разосланных книготорговцам, многие с рукописной надписью; организация роскошной презентации в BookExpo [крупная книжная ярмарка в США – прим. пер.] более чем за полгода до выхода романа. «Я никогда не видел ничего подобного, — сказал один сотрудник Macmillan. — В эту книгу вкладывались ни с чем не сравнимые ресурсы и внимание».

Первые отзывы были восторженные. Владельцы книжных магазинов в нее просто влюбились. Знаменитые авторы отзывались о романе в благоговейных тонах, наподобие «морального компаса» ( Энн Пэтчетт ) и «изобилия достоверных деталей» ( Джон Гришэм ). Хвалили книгу не только белые писатели. Сандра Сиснерос , американка с мексиканскими корнями, автор Дома на Манго-стрит заявила: «Это не просто великий американский роман, это великий роман las Americas». Тот факт, что Опра отобрала это произведение для своего книжного клуба, лишь укрепило мнение, что ему суждено стать бестселлером. Подобная реклама подстегивала и без того высокие ожидания Flatiron. «Вне сомнений, существовала цепь обратной связи», — сказал один из сотрудников издательства. Книжные клубы склонны отбирать потенциальные будущие хиты, а издательства рассчитывают на то, что клубы обеспечат бóльшую огласку тем книгам, на которые бизнес возлагает надежды. Полмиллиона копий было заявлено для первого тиража «Американской грязи»; и хотя цифра для книги с семизначным авансом не такая уж неслыханная, это обратило на себя внимание.

По словам нескольких сотрудников Macmillan, Эйнхорн и другие поначалу рассматривали книгу как коммерческий увлекательный роман, но по мере приближения даты публикации, редактор, казалось, больше склонялась к определению ее как литературного шедевра. Изначально на предварительных копиях красовалась цитата Стивена Кинга — «Чертовски удачный роман о хорошей женщине в бегах со своим чудесным сыном!» — но когда появилось высказывание Уинслоу о сравнении с «Гроздьями гнева», ее сменили. «Существуют определенные способы повысить значимость книги, так что кажется, как будто это высказывание описывает опыт прочтения», — объяснил один из сотрудников Macmillan. Эйнхорн придерживалась мнения, что «Американская грязь» — это одна их тех редких, «глубоких» книг, которые «меняют наши взгляды на мир». В примечании редактора, прикрепленном к предварительным копиям, она подчеркивала моральный замысел автора, отмечая, что Камминс затеяла этот проект, потому что иммигрантов на границе изображают как «безликую коричневую массу». По ее мнению, писательница «стремилась дать этим людям возможность обрести собственное лицо». В свою очередь, в своем пространном примечании Камминс развила эту мысль: она надеялась, что когда читатели видят мигрантов в новостях, они, может быть, станут их считать «тоже людьми». Она призналась, что временами хотела, чтобы «кто-нибудь с более темным оттенком кожи, чем я» написал эту книгу, но ее уверенность в важности своего замысла победила. «Я подумала, что если у кого-то есть возможность быть мостом, то почему бы им не быть?»

В офисе активно обсуждали то, как Эйнхорн расхваливала этот роман. Несколько сотрудников вспомнили выступление редактора на торговой конференции, где она сравнила «Американскую грязь» с романом Корни чернокожего писателя Алекса Хейли , получившим Пулитцеровскую премию. (Через своего публициста Эйнхорн сообщила, что не помнит, чтобы она такое говорила.) «"Корни" — роман, который объяснил природу и дал определение рабству, — сказал один из сотрудников. — А Дженин должна была стать тем автором, который дал бы определение мигрантскому опыту». Все эти действия превратили книгу в «нечто большее, чем триллер, в то, что должно было быть важным».

Где-то за четыре месяца до публикации Эйнхорн предложили должность президента и издателя Holt, другой торговой марки Macmillan. Однако она продолжила опеку над изданием «Американской грязи», что было весьма нетривиально, согласно мнению других сотрудников. «Она надеялась сделать книгу хитом, — сказал один из них. — Она также хотела проследить за тем, что лавры достанутся лишь ей одной».

В своем эссе «Идиотка, ты не Стейнбек: Моя придирка к литературе дерьмовой социальной справедливости» (Pendeja: You Ain’t Steinbeck: My Bronca With Fake-Ass Social Justice Literature) Гурба критикует «Американскую грязь» за использование «изрядно передержанных» стереотипов мексиканцев, за либо излишне комически отрицательные, либо сверх меры ангелоподобные персонажи, за ошибки в испанских словах, выделенных курсивом и разбросанных по всему тексту, а также за «белый взгляд» авторского видения, согласно которому Соединенные Штаты Америки являются «манящим оазисом». Опубликованное в маленьком интернет-журнале, эссе не наделало много шума, но месяцем позже рецензия книжного критика «Нью-Йорк таймс» Парулы Сегал взорвало всемирную сеть. «Я не переставала вздрагивать, пока читала роман, но не от опасностей, стоящих перед героями, а от растерзания английского языка», — написала Сегал. Она не считала, что личность Камминс должна была ей помешать писать книги на подобную тему. «Но это должно быть хорошо сделано», — заявила она мне. Она «ужаснулась от такого беззаботного отношения».

По мнению многих, Flatiron сам невольно выставил себя на посмешище. «Как только они заявили, что эта книга — литературный шедевр, они попали под новый уровень критики, — заметил один из инсайдеров. — Они привлекли внимание читателей, понимающих в расовой и иммиграционной политике, и они, несомненно, станут разбирать книгу по косточкам». К моменту включения романа в читательский список Опры более 140 писателей, включая Вьет Тхань Нгуена , Кьесе Лаймона и Ребекку Солнит , подписали петицию с просьбой изменить ее решение. Салма Хайек извинилась за рекламу книги в «Инстаграм», сказав, что она ее не читала.

Возможно, неодобрительная шумиха вокруг романа и поутихла бы, если бы критики не обнаружили некоторые странноватые особенности рекламной кампании. Гурба наткнулась на безвкусное фото в «Фейсбуке» Камминс с вечеринки, которую Flatiron устроил для нее в BookExpo. Цветочные украшения в центре стола были увиты искусственной колючей проволокой — ссылка на иллюстрацию на обложке. В то время как все современные информационные кампании в издательском бизнесе просят авторов сравнить свой личный опыт с темой их произведений, в случае с Камминс этот опыт был беззастенчиво преувеличен. Писательница ранее отождествляла себя с белой расой, но в профиле Times, вышедшем незадолго до публикации романа, говорилось, что она «белая и латиноамериканка». В редакторском примечании Эйнхорн писала, что Камминс замужем за бывшим нелегальным иммигрантом, а в своем примечании автор описала свои опасения по поводу его возможного ареста и депортации. Ни одна из них не упомянула, что муж по национальности ирландец, — этот факт удивил некоторых сотрудников Macmillan. «Из презентации книги я подумал, что он родом из Южной или Центральной Америки, — сказал один из работников издательства. — О том, что он ирландец, я узнал после публикации, и, надо сказать, у меня просто челюсть отвисла».

Камминс отклонила просьбу об интервью для этой статьи через своего публициста. В марте прошлого года она сказала в интервью Evening Standard, что сожалеет о написании авторского примечания, и добавила, что это была своего рода идея Flatiron: «На всех редакторских встречах они первым делом спрашивали меня, почему я написала эту книгу. Но мой ответ их никогда не удовлетворял». (Авторское примечание было убрано из второго издания книги.)

В день, когда фото с искусственной колючей проволокой разлетелось по всему Интернету, сотрудники Macmillan проводили свое ежегодное всеобщее служебное собрание. Большинство из них не имели отношения к публикации «Американской грязи», а многие служащие помоложе были обеспокоены событиями, предшествующими изданию романа. Кто-то попросил Джона Саржента, занимавшего в то время пост генерального директора издательства, поделиться своим мнением. «Считают ли читатели, что этот автор не должен был написать это произведение? — спросил он. — Ведь женщина может написать книгу с точки зрения мужчины». Некоторые с ним согласились. «Саржент придерживается определенной издательской традиции, — объяснил один из сотрудников Macmillan. — Он ярый защитник свободы слова и публикует книги, высказывающие самые разные взгляды. Когда кто-то критикует книгу за то, что автор не принадлежит к национальности своих героев, это расстраивает его из принципа». Другие посчитали его ответ «невразумительным». Если личность автора не имела значения, то тогда зачем Камминс и Эйнхорн преувеличили связь писательницы с Латинской Америкой и делали упор на достоверность в качестве маркетингового инструмента? «Он не до конца понял, что именно беспокоило читателей, — сказал еще один сотрудник и добавил: — Проблема заключается не в том, что писательница не была мексиканкой, а в том, что опубликованная книга, согласно нашему высказыванию, характеризует мексиканцев».

Днем спустя издательство Macmillan опубликовало заявление о том, что «все предъявленные замечания, включая вопрос о том, кто имеет право на какую историю, были обоснованными». Однако, «мы неизбежно возвращаемся к замыслу произведения», продолжилось в заявлении. Эта история «дает нам возможность соболезновать нашим близким, которые страдают в поисках убежища в опасном мире». «Заявление было плохо написано и сформулировано, — посчитал один сотрудник Macmillan. — Все в Flatiron были им недовольны». Внутри компании руководство настаивало на том, что издательство должно удвоить усилия в поддержку автора. «Эми говорила окружающим: “Не обращайте внимания. Со временем все утрясется”», — вспоминал один служащий.

Не утряслось. Активисты взялись за организацию протестов, намереваясь проводить их вдоль маршрута промо-тура Камминс по стране, в рамках которого было запланировано 40 остановок. Книжный магазинчик Blue Willow, расположенный в западной части Хьюстона, в квартале, населенном преимущественно сторонниками республиканцев, должен был стать местом для одной из таких остановок. Владелица магазина Валери Коелер, белая женщина, была в восторге от «Американской грязи». Ее мнение разделяли работники магазина. Летом они все прочли и обсудили книгу в доме Коелер во время заседания их книжного клуба. «Не буду скрывать, мы все сошлись во мнении, что это очень хороший триллер», — сказала она. Им всем импонировала главная героиня — женщина среднего класса, мать, которая работает в книжном магазине. «Она работает в книжном магазине в большом городе, мы работаем в книжном магазине в большом городе. А как бы мы поступили, если бы нам нужно было защитить своего ребенка? Это мы и обсуждали».

Коелер и ее сотрудники были удивлены, узнав о негативной реакции на книгу. «Мы переглянулись между собой с мыслью: В чем дело? Чего мы недопоняли?» Коелер сказала, что была готова к открытому обсуждению недостатков книги, но ее обескуражило электронное письмо от ведущего латиноамериканской радиостанции в Хьюстоне. Несмотря на вежливый и формальный тон письма, извещающего ее о том, что он и другие местные активисты планируют устроить протест у дверей ее магазина во время встречи с Камминс, оно ее «встревожило». «Ведь я хочу, чтобы люди приятно проводили время в моем книжном», — добавила она. Коелер поставила Flatiron в известность о том, что она больше не желает принимать участие в промо-туре. Несколько часов спустя она узнала, что издательство решило отменить тур полностью после аналогичных разговоров с другими обеспокоенными владельцами книжных магазинов. Компания опубликовала пространное заявление, признавая «совершение серьезных ошибок» и одновременно обвиняя в этом же критиков книги. Они объяснили причину отмены тура «получением угроз физической расправы» и «соображениями безопасности». (Один сотрудник Macmillan рассказал мне, что сама компания никогда не получала и не рассматривала никакие предупреждения о расправе, но некоторые книготорговцы заявляли, что им угрожали.)

Это второе заявление оскорбило многих работников издательства даже больше, чем первое. «Они обозвали критиков книги опасными, злобными дикарями», — заявил один работник Macmillan латиноамериканского происхождения. Он также добавил: «Одной из проблемой романа является то, что латиноамериканцы представляются в ней злобными, опасными дикарями. Это наихудшая идея, которую вообще можно было выдвинуть». Чувствуя недовольство служащих, издательство провело несколько собраний коллектива с целью выявления причин возмущения. В ходе этих дискуссий несколько работников-латиноамериканцев выступило с заявлением, что они высказывали претензии к книге еще до ее публикации. «Очень удручает, что эти претензии остались неуслышанными», — сказал один из них. Ни Камминс, ни Эйнхорн не наняли читателя для оценки культурного восприятия, но автор показала рукопись ряду латиноамериканцев и попросила их его оценить. Служащий из Гондураса поинтересовался, видел ли роман кто-нибудь из его соотечественников, поскольку один из главных персонажей именно оттуда. Эйнхорн ответила, что не знает. «Огорчает тот факт, что вы нас даже не различаете», — заметил он. Кто-то полюбопытствовал, «откуда взялись» центральные украшения, увитые колючей проволокой. Оказалось, один из работников Macmillan послал рисунок с обложки координатору мероприятий из Gramercy Tavern в качестве руководства. «Дело в том, что мы не видели здесь проблемы, — объяснил Миллер служащим, — для нас это было словно белое пятно». (Флорист, создавшая эти центральные украшения для стола, тоже сожалеет о случившемся. «Я получила книгу в последний момент, и очень буквально подошла к оформлению интерьера, — сказала она. — Книгу я не читала. Если бы я что-нибудь о ней знала, я бы так не сделала.)

К тому моменту, по мнению нескольких людей, Миллер был, пожалуй, одним из немногих руководителей высшего уровня, который пытался разобраться в ситуации. В конце января он начал обзванивать самых жестких критиков компании с намерением вступить с ними в диалог. Миллер связался с кем-то, кто в «Твиттере» пожелал всем работникам издательства расстройства желудка, а также с одной латиноамериканкой, работницей книжного магазина в Сиэтле, которая в своем блоге разочарованно посетовала об отмене тура Камминс. «Он сказал, что начинает понимать, что кое-где допустил оплошность», — сказала мне Роза Хернандес, продавец книжного магазина. Некоторые сотрудники Macmillan намеренно обратили мое внимание на то, что Эйнхорн, казалось, не отреагировала подобным образом. Редактор присутствовала на специальной встрече книжного клуба Опры, посвященного этой книге, и ответила на несколько вопросов, но, согласно мнению коллег, почти не принимала участия в дискуссии. «Эми просто устранилась», — так сказал один ее коллега.

Компания Macmillan отклонила просьбы на интервью со всеми основными участниками публикации книги. В ответ на вопросы касательно Эйнхорн, публицист сообщил, что она поддерживала решение компании «принять вызов и отреагировать на критику». Некоторые ее коллеги предположили, что издательство было «крайне заинтересовано в том, чтобы сохранить репутацию и будущее Эми». Ходили слухи, что когда Эми согласилась возглавить Holt, компания испытывала финансовые затруднения. «Holt не нужны были лишние проблемы», — сказал один сотрудник. Говорят, что на Эйнхорн с ее чутьем на коммерческие бестселлеры взвалили задачу по воскрешению бренда. «Эми сделала компании большое одолжение, согласившись за это взяться», — сказал другой служащий. — Им нужно было, чтобы она была успешной».

В конце января Опра сообщила, что изменит формат своего книжного клуба с целью «привлечь к обсуждению людей со всех сторон». В результате на Apple TV+ появилась программа из двух частей, в которой приняли участие три латиноамериканских писателя наряду с Камминс. В конце передачи одна из писательниц, Джулисса Арк (Julissa Arce), спросила Камминс, для кого была написана ее книга. «Вы говорите, что хотели, чтобы ваша книга изменила мнения людей», — заметила она.

Камминс обернулась к ней. «Да, безусловно, — ответила она. — Ну…»

«Каких людей?» — настояла Арк.

Камминс запнулась, помолчала и начала снова. «Читателей, — ответила она. — Я не имею в виду какую-то определенную группу. Я написала книгу в надежде, что она найдет отклик в сердцах людей».

Даже если автор не представлял себе какого-то определенного читателя, то можно с уверенностью сказать, что издатели его себе хорошо представляли. Эйнхорн была известна своей способностью заинтересовывать «приверженцев книжных клубов». Издательства не собирают демографическую статистику своих читателей, но когда агенты и редакторы обсуждают «завсегдатаев книжных клубов», они обычно имеют в виду совершенно определенный тип: «белых женщин либеральных взглядов от 35 до 65 лет, живущих в пригороде», согласно одному агенту.

В рукописи «Американской грязи» присутствуют все необходимые ингредиенты бестселлера для книжного клуба: мать и ребенок в опасности, явный злодей и бескомпромиссная героиня, насущная тема все новостных каналов. Несмотря на то, что все персонажи книги латиноамериканцы, взгляд протагониста — это взгляд привилегированного аутсайдера. Перед тем, как удариться в бега, Лидия не задавалась вопросом, почему кто-то бывает вынужден покинуть свою родину. «Всю свою жизнь она жалела этих бедных людей, — пишет Камминс. — Она жертвовала деньги на благотворительные цели. С чувством какого-то отрешенного восхищения, присущего обеспеченной элите, она думала, насколько ужасающи должны быть условия их жизни, что эмиграция видится им выходом из положения». Сейчас, будучи на месте одного из них, она чувствует, что «из ее легких выкачан весь воздух». В произведении затрагивается политически спорная тема, но видение этой темы абсолютно аполитично. «По моему опыту, — сказала агент, — книги, возбуждающие такой ажиотаж, берут сложную тему и упрощают ее, чтобы читатели книжных клубов смогли провести связь между героями и самими собой, чувствуя себя одновременно защищенными и в безопасности». Она также добавила, что факт написания книги белой женщиной частично обуславливает ее притягательность. «Люди — существа стадные, — сказала она. — Белая женщина скорее прислушается к тому, что говорит другая белая женщина о проблеме расизма». Сиснерос, американская писательница мексиканского происхождения, которая похвалила «Американскую грязь», думала, что книга сможет выйти на ту аудиторию, к которой у нее нет доступа. «Читатель, — заметила она, — хочет, чтобы его развлекали. Эта книга прокрадется к ним, как троянский конь, и изменит их точку зрения».

Возможно, издатели «Американской грязи» и находились в полном неведении о нюансах всеобщего обсуждения расистских тем, но они не промахнулись со своей целевой аудиторией. Книга провела 36 недель в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс»; согласно статистике BookScan [компании, предоставляющей статистику по продажам книг для издательств – прим. пер.], это была самая популярная книга для взрослых, опубликованная в 2020 году. Эйнхорн знала своего читателя. «На совещаниях она часто спрашивала, а купит ли эту книгу женщина из Канзаса? — вспоминали некоторые ее сотрудники. — Если она увидит аннотацию к книге, захочет ли она ее прочитать?» Ее другой спорный бестселлер «Прислуга» столкнулся с упреками в белом спасительстве, но когда летом прошлого года протестанты демонстрировали свое единство против систематического расизма, фильм, поставленный по этой книге, вышел на первое место по просмотрам на канале Netflix. По мнению одного агента, перед издательством всегда стоит вопрос: «удовлетворять запросы людей на данный момент или дать им что-то в надежде, что они продвинутся дальше в своих запросах?» «Будем реалистами, удовлетворение запросов на данный момент будет более прибыльно», — пояснила она. Латиноамериканский сотрудник Macmillan указал, что книга «оправдала ожидания компании. Издательства не являются моральными учреждениями. Их создали для продажи книг читателям».

Издатели, разумеется, могли иметь в виду и другого читателя. Но подобно любой другой экономически зависимой индустрии, в нашей стране большинство сотрудников издательств – привилегированные белые люди, и редакторов учат находить рукописи, которые будут им импонировать. С исторической точки зрения, писателям с темным оттенком кожи гораздо реже удается заключить выгодную сделку на книгу, или даже вообще любую сделку. В новом исследовании, проведенном «Нью-Йорк таймс», было обнаружено, что 95 процентов романов, опубликованных в 1950-2018 годы, были написаны белыми авторами.

После встречи с Dignidad Literaria издательство ввело некоторые практические изменения в ведение бизнеса. Они пригласили Надксиели Нието, члена совета директоров Latinix in Publishing [благотворительная организация, созданная в поддержку латиноамериканских писателей – прим. пер.] на должность редактора-консультанта. Они создали одну комиссию по проверке всего каталога для подсчета количества книг, написанных темнокожими авторами, и пересмотра сумм аванса, предложенных каждому, а также другую комиссию по анализу выражений, использованных в маркетинговых статьях об этих книгах. (Компания не обнародовала результаты этих проверок.) Издательство Macmillan обучило редакторов найму и работе с читателями по культурной восприимчивости, что уже является распространенной практикой в среде подростковой литературы, но которую редко кто из издательств взрослой литературы применял до этого времени. Некоторые сотрудники отметили изменения в тоне высказываний в отношении расы, культурного разнообразия и предполагаемой читательской аудитории, а также чувство инициативы и поддержки, стоящие за приобретением работ и продвижением темнокожих авторов. Главной книгой, заявленной Flatiron на 2021 год, роман Габриелы Гарсии «О женщинах и соли» («Of Women and Salt» Garbriela Garcia). Гарсия, чьи корни восходят к Мексике и Кубе, рассказала мне, что встреча между Dignidad и Macmillan придала ей смелости обратиться в издательство и начать с ними диалог. «Я смогла откровенно рассказать им, как чувствует себя автор при общении с издательствами, известными засильем белых людей, пока моя книга путешествует из одной комнаты в другую до момента публикации», — сказала она.

После того как Эйнхорн перебралась в Holt, на ее место пришла Меган Линч, тоже белая женщина редактор. Линч известна коммерческим хитом Гнездо (The Nest), она также принимала участие в продвижении таких авторов, как Нелл Цинк , Румаан Алам и Хелен Ойейеми . В возрасте 41 года она более чем на 10 лет моложе Эйнхорн и придерживается других взглядов на многие важные вопросы, стоящие в центре саги с «Американской грязью». Как сказал один человек из ее ближайшего окружения: «Когда Меган думает о приобретении прав на книги, она считается не только с сегодняшним рынком. Она думает об авторах, которые будут частью книжного рынка в будущем».

Летом прошлого года демонстрации против расового неравенства вынудили и другие издательства, помимо Macmillan, внедрить изменения в работу своих компаний. Все пять крупнейших издательств наняли темнокожих директоров, в некоторых случаях на важные посты. Несколько темнокожих авторов получили семизначные авансы за книги. Когда Закийа Далила Харрис (Zakiya Dalila Harris) получила один такой аванс за «Черную девочку в феврале» (The Other Black Girl in February), ее литературный агент отметил, что некоторые редакторы чувствуют себя более уверенными в том, что они смогут найти читателей для ее книги по следам «Американской грязи». Несколько редакторов и литературных агентов рассказали мне, что с начала прошлого года в обсуждениях о приобретении прав на произведения произошли заметные перемены, но другие сомневаются в долгосрочности и глубине этих перемен. «Для моих темнокожих авторов стало намного легче получить более щедрые авансы, чем прежде, — сказала Моника Одом, чернокожий литературный агент. — Но здесь встает новая дилемма: будут ли издатели продвигать эту книгу также, как они продвигали “Американскую грязь”, с тем, чтобы автор смог состояться?» Один работник Macmillan выразился более прямолинейно: «Книга, подобная “Американской грязи”, непременно появится еще раз».

Со своей стороны, Macmillan остаются преданными роману и его автору. Под руководством Эйнхорн Holt опубликует новый тираж «Американской грязи» в мягкой обложке, а также новую книгу Камминс. «“Американская грязь” — потрясающий роман, насчитывающий миллионы поклонников, — сказал публицист компании в своем кратком заявлении. — Очевидно, что эта книга нашла отклик у широкой аудитории».

В марте прошлого года, когда страны закрывали границы, тем самым круша надежды иммигрантов и беженцев по всему миру, создатели популярного блога и подкаста Moms Don’t Have Time to Read Books разослали имейл, в котором содержалось следующее предложение: «Поскольку наши планы на весенние каникулы пошли прахом, почему бы не почитать книги, которые позволят вам путешествовать, не вставая с кресла?» Далее следовал список из восьми книг, рекомендованных основательницей блога, литературным инфлюенсером Зибби Оуэнс — список, который, пожалуй, могла написать лишь такая белая женщина. «Красный лотос» (The Red Lotus), триллер белого писателя Криса Бохджаляна , сопроводит читателя по «велосипедному туру во Вьетнаме»; мемуар В поисках чики (Finding Chika) белого писателя Митча Алборна (Mitch Alborn) перенесет их в грустную атмосферу сиротского приюта на Гаити; и тут же «Американская грязь», которая заставит вас «почувствовать себя словно во время путешествия по пустыне». Видимо, Оуэнс поняла, что основная привлекательность книги лежит не в заданной моральной задаче, а в сильных ощущениях, переживаемых героями приключенческой истории. «Отправляйтесь в Акапулько, прокатитесь наверху поезда Бестия вместе с владелицей книжного магазина Лидией и ее сыном Люком, — написала она, — скрывающихся от наркокартеля, который расправился со всей ее семьей».

Лайла Шапиро (Lila Shapiro)
Перевод: Юлия В.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ