Как истории сформировали наш мир

Некоторые истории, от древних эпосов до современных романов, изменили историю и повлияли на мышления поколений, пишет Мартин Пачнер.

С юных лет Александра Македонского готовили быть лидером Македонии. Маленькое царство в северной части Греции постоянно находилось в войне со своими соседями, прежде всего с Персией, что означало, что Александр должен был знать, как вести армию в сражение. Когда его отца убили, Александр взошел на трон и быстро превзошел все ожидания. Он не только обеспечил безопасность своего государства, но и нанес поражение всей Персидской империи, завоевав обширную область, протянутую от Египта до северной Индии.

Александр имел дополнительное оружие: Илиаду Гомера. Он научился читать и писать, изучая этот текст в юности с необычайной интенсивностью, благодаря своему учителю, философу Аристотелю. Когда он начал свои завоевания, история Гомера о греческой экспедиции в Малую Азию послужила в качестве плана, и он остановился в Трое, хотя город и не имел военной значимости, чтобы воссоздать сцены из «Илиады». На всем протяжении завоевания он спал рядом со своим экземпляром книги.

Несмотря на свое место в литературе, эпическая поэма Гомера привела к последствиям далеко за пределами библиотек и походных костров античной Греции. Она помогла сформировать целое общество и его этику. «Гомер… рисует, среди многих прочих вещей, "формы мысли" ранней греческой культуры, – пишет Ховард Каннателла. – Эта история будет показывать… как общество должно реализовываться, жить и действовать… [события] направлены на то, чтобы показать аудитории в приемлемой форме, какие последствия может иметь моральный выбор (например, быть смелым) на широкую общественность».

Учителем Александра Македонского был философ Аристотель, и его влияние можно увидеть в том, как военный лидер справлялся с дипломатией и стратегией сражений (изображение: Alamy)

Влияние между «Илиадой» и Александром было двусторонним. Черпая вдохновение в эпосе, Александр отдал должное Гомеру, превратив греческий в основной язык крупного региона и заложив таким образом основу для превращения «Илиады» в мировую литературу. Преемники Александра основали Александрийскую и Пергамскую библиотеки, которые сохранят Гомера для будущих поколений.

Это служило доказательством, что истории могут иметь значение вне страниц книги. Философ Платон бросил вызов искусству «показать, что оно не только служит для удовольствия, но и полезно для учреждений и человеческой жизни», как утверждает Каннателла, «поэзия, для Аристотеля (так же, как и для Платона), может возбуждать не только яркие эмоциональные реакции, но и в равной степени может вдохновлять людей становится лучше».

Лингва франка

«Илиада» была типичным ранним произведением литературы, такой как месопотамский Эпос о Гильгамеше или Пополь-Вух майя. Литература эпоса служила общим ориентиром для целых культур, рассказывая своей аудитории, откуда они пришли и кто они такие.

Но не все литературные традиции начались с эпических рассказов о царях и завоеваниях. Китайская литература основана на «Книге песен», сборнике обманчиво простых стихотворений, которые с тех пор обросли огромным количеством интерпретаций и комментариев. Поэзия была областью не только профессиональных поэтов. Устремленный бюрократ обширного китайского государственного аппарата должен был пройти через строгую имперскую экзаменационную систему, которая требовала подробного знания поэзии, и от высших государственных чиновников ожидалось, что они могут написать небольшое стихотворение развлечения ради.

«Книга песен» закрепила поэзию как важнейшую литературную форму в Восточной Азии. (Когда Япония захотела культурной независимости от Китая, она сделала это, создав собственную коллекцию стихотворений.)

«Повесть о Гендзи» Мурасаки Сикибу считается первым современным романом, в котором созданы сложные персонажи и использована ирония в описании жизни двора (изображение: Alamy)

Важность поэзии также сформировала один из первых великих романов в мире литературы — Повесть о Гэндзи . Автору, Мурасаки Сикибу, пришлось научиться китайской поэзии, подглядывая за уроками ее братьев с учителем, так как женщины не должны были знать китайскую литературу. Когда она стала фрейлиной при скрытном японском дворе, она использовала эти знания, чтобы создать портрет жизни двора, полный деталей и психологической проницательности, создав шедевр, разросшийся на тысячу страниц. Для того, чтобы дать своему роману статус высокой литературы, она включила в него почти 800 стихотворений.

Чистый лист

По мере того, как все больше частей мира становились грамотными, новые технологии, прежде всего бумага и печать, увеличили охват и влияние письменных историй. Оба изобретения снизили цену литературы, что означало, что новые группы читателей получили доступ к письменным историям. А появление новых читателей означало, что стали появляться и новые истории, удовлетворяя вкусы и интересы этих читателей.

Это развитие было в особенности заметным в арабском мире, который получил секрет изготовления бумаги от Китая и превратил его в процветающую отрасль. Впервые истории, которые до этого рассказывались устно, перенеслись на бумагу и были собраны в коллекции историй, таких как Тысяча и одна ночь .

Шехерезада (картина Софи Жанжамбр Андерсон) спасла себя от смерти, рассказывая истории ночь за ночью – став героиней для сказочников везде (изображение: Alamy).

Более разнообразная, чем прежние эпосы и коллекции стихотворений, «Тысяча и одна ночь» обеспечивала развлечение и образование в одинаковой мере, обрамляя это в незабываемую историю Шехерезады и короля, который поклялся убить любую женщину после одной ночи с ней. Столкнувшись с перспективой верной смерти, Шехерезада начинает рассказывать историю за историей, пока король не обнаруживает, что излечился от своей кровавой клятвы – делая Шехерезаду не только своей королевой, но и героиней для сказочников.

Коллекции стихов, рассказов и эпосы отбрасывают длинную тень на последующую литературную историю. Когда итальянский поэт Данте Алигьери предпринял попытку запечатлеть и тщательно описать христианское видение Ада, Чистилища и Рая, он выбрал форму эпической поэзии, таким образом соревнуясь с классическими авторами (он очень умно поместил Гомера в лимб, так как Гомер имел несчастье жить до Христа).

Озвучивая путешествие Данте через три царства мертвых, видение загробной жизни Божественной комедии отражают средневековый взгляд на мир Западной Церкви (Изображение: Alamy)

Данте написал эту «Комедию» не на глубокоуважаемой латыни, а на разговорном тосканском диалекте. Это решение помогло превратить диалект в полноправный язык, который теперь мы называем итальянским, что показывает важность литературы в формировании языка.

Самое большое изменение в судьбе литературы произошло с изобретения книгопечатания в Северной Европе Иоганном Гутенбергом (опираясь на китайскую технику), что положило начало эре массового производства и массовой грамотности, которую мы имеем сегодня. В рамках литературы в этой эре доминирует роман, названный по своей «новизне» (в английском роман – novel, новизна – novelty – прим. пер.), несмотря на важных предшественников, таких как Мурасаки Сикибу. Романы не имели багажа, связанного с древними формами литературы, и поэтому позволили появиться новым типам авторов и читателей, особенно женщинам, которые использовали гибкую форму для попытки разобраться с наиболее насущными вопросами современного общества.

Франкенштейн Мэри Шелли стоит в начале того, что станет известно как научная фантастика, стоящая на перекрестке между утопическими обещаниями науки и ее деструктивным потенциалом. (Политические антиутопии 1984 Джорджа Оруэлла и Рассказ Служанки Маргарет Этвуд – более свежие примеры этой традиции.)

В то же время роман использовался новыми и появляющимися странами для утверждения своей независимости, как происходило во время так называемого «латиноамериканского бума» в 1960-х с Сто лет одиночества Габриэля Гарсиа Маркеса, романа с несколькими поколениями, пытающимся охватить всю культуру. Политическая независимость требовала культурной независимости, и романы показали себя как лучший способ ее завоевания.

Хотя станок для печати и обеспечил массовую грамотность, он также облегчил контроль и цензуру литературы (Изображение: Alamy)

В то время как эти и многие другие авторы извлекли пользу из эры массовой грамотности, печатный станок также упростил контроль и цензуру литературы. Это стало особой проблемой для авторов, живших в тоталитарных режимах, таких как нацистская Германия или Советский Союз, где развились системы подпольных публикаций для избежания цензуры.

Сегодня мы проживаем еще одну революцию в технологиях письма, как минимум столь же важную, как изобретение бумаги и печати в Китае и повторное изобретение печати в Северной Европе. Интернет меняет то, как мы читаем и пишем, как литература распространяется, и кто имеет к ней доступ. Мы стоим на пороге новой эры писательства и литературы – письменному слову суждено измениться еще раз.

Мартин Пачнер – профессор английского языка и сравнительной литературы в Гарвардском университете и автор книги «Письменное слово: сила историй формировать людей, историю, цивилизацию» издательства Random House.

Серия статей BBC «Культура об историях, которые сформировали мир» посвящена эпосам, пьесам и романам всего мира, которые имели влияние на историю и меняли мировоззрение. Результаты опроса писателей и критиков на тему «100 историй, сформировавших мир» будут объявлены в мае. Живое обсуждение пройдет на сцене Фестиваля литературы и искусства в Хей-он-Уай 2018.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ