А. С. Пушкин является, понятное дело, одним из тех, кого чаще всего поминают русские поэты. Лирики двадцатого века, как и наши современники, часто включали в свои художественные тексты реминисценции из творчества А.С.Пушкина, и Бродский в этом смысле не исключение. Посмотрим, что там есть у него?
Стихотворение-путешествие "От окраины к центру" (1962 г.) поэт начинает слегка трансформированной пушкинской строкой "Вот я вновь посетил...", и весь текст, как и у классика, строится на воспоминаниях.
В четвертой эклоге лирическому герою снится "бурный Терек в тесном ущелье". Сразу из "Обвала" Пушкина на ум приходят строки о том, как обвал с грохотом упал "и всю теснину между скал / Загородил / И Терека могущий вал / Остановил."
В той же четвертой эклоге у Бродского появляется шалун, заморозивший пальчик, из "Евгения Онегина":

время, упавшее сильно ниже
нуля, обжигает ваш мозг, как пальчик
шалуна из русского стихотворения...

"Разговор с небожителем" (1970 г.) тоже не обходится без обращения к Пушкину. В частности, в тексте Бродского трансформированы стихи из "Пророка":

не стану жечь
тебя глаголом, исповедью, просьбой...

И в пушкинском тексте лирический герой "общался" с небожителем, и здесь происходит аналогичный процесс. Но у современного поэта это гневный монолог человека, который не находит у окружающих сердечности, и возвращает Богу за ненадобностью свой дар:

уже ни в ком
не видя места, коего глаголом
коснуться мог бы...

А это, помните?

Знаешь, когда зима тревожит бор Красноносом,
Когда торжество крестьянина под вопросом...

Известные строки из пятой главы "Евгения Онегина"( "Зима! Крестьянин, торжествуя, ...")

Зима. Торжество под вопросом. Но Александр Пушкин по-прежнему с нами.