В этой подбоке будут проходить обсуждения книг, выбранных в "Совместном чтении". (ВОЗМОЖНЫ СПОЙЛЕРЫ)
Каждое новое обсуждение книги будет находиться в корневом сообщении.
Разговор уже вспыхнул, говорят о новой книге. Барс утверждал, что она написана изощренно и замысловато, и в каждом слове чувствуется бессонная ночь; дамский голос сказал, что «ах нет, она так легко читается»; Петров нагнулся к Лужиной и шепнул ей цитату из Жуковского: «Лишь то, что писано с трудом, читать легко»; а поэт, кого-то перебив на полслове, запальчиво картавя, крикнул, что автор дурак; на что Василий Васильевич, не читавший книги, укоризненно покачал головой. (В.Набоков)
В этой подбоке будут проходить обсуждения книг, выбранных в "Совместном чтении". (ВОЗМОЖНЫ СПОЙЛЕРЫ)
Каждое новое обсуждение книги будет находиться в корневом сообщении. Разговор уже вспыхнул, говорят о новой книге. Барс… Развернуть
Возможно, нужно было попытаться, да. Но тут такое дело. Если бы он не согласился, то ей уже нельзя было бы это провернуть, а она посчитала, что это единственный выход.
Ну, я имею в виду, рассказать уже после того, как она это провернула. Самой рассказать. Он ведь выздоровел, благодаря ей, так что, возможно, и оценил бы ее "самопожертвование". А тут он узнает об этом из письма чужого человека, тем более уволенного им. Разница-то ведь есть.
Ну, это же могло никогда не вскрыться. А она ведь ничего не украла, никого по большому счету не обманула. Смысла нет в таком случае признаваться. Понимаешь, она считала себя правой, опять же - его спасала. Зачем признаваться, если не чувствуешь за собой такую уж большую вину? Думаю, она так рассуждала.
Не чувствовала за собой большую вину, но, однако, хотела застрелиться, если бы об этом узнали?) Неувязочка, получается)) Рассказала бы тогда, когда ее стали шантажировать. Все лучше, чем если бы он узнал все со слов самого шантажиста.
Она не чувствовала большую вину, пока никто ничего не знал:) А когда появился шантажист, тогда она и запаниковала. Но тут ей было страшно признаваться больше из-за шантажа, чем из-за своего проступка. Вот как-то так я думаю.
Ветка комментариев
Возможно, нужно было попытаться, да. Но тут такое дело. Если бы он не согласился, то ей уже нельзя было бы это провернуть, а она посчитала, что это единственный выход.
Ну, я имею в виду, рассказать уже после того, как она это провернула. Самой рассказать. Он ведь выздоровел, благодаря ей, так что, возможно, и оценил бы ее "самопожертвование". А тут он узнает об этом из письма чужого человека, тем более уволенного им. Разница-то ведь есть.
Ну, это же могло никогда не вскрыться. А она ведь ничего не украла, никого по большому счету не обманула. Смысла нет в таком случае признаваться. Понимаешь, она считала себя правой, опять же - его спасала. Зачем признаваться, если не чувствуешь за собой такую уж большую вину? Думаю, она так рассуждала.
Не чувствовала за собой большую вину, но, однако, хотела застрелиться, если бы об этом узнали?) Неувязочка, получается)) Рассказала бы тогда, когда ее стали шантажировать. Все лучше, чем если бы он узнал все со слов самого шантажиста.
Она не чувствовала большую вину, пока никто ничего не знал:) А когда появился шантажист, тогда она и запаниковала. Но тут ей было страшно признаваться больше из-за шантажа, чем из-за своего проступка. Вот как-то так я думаю.
Да, к тому же она же хорошо мужа знала, и подозревала его реакцию.