3

— Саня, но ты одного не знаешь. Как будет по-украински Венгрия?
— Как?! Знаю, Венгрия.
— Нет, Саша. Угорщина!
— А как они там живут?
— Где в Украине или в Венгрии?
— в Угорщине?! ©.

Классик венгерской литературы Ласло Краснахаркаи очень любит русскую литературу. И всегда мечтал, чтобы его книги перевели на русский язык. В 64 года его мечта сбылась, первый роман Краснахоркаи «Сатанинское танго», наконец-то предстал перед русскими читателями.

В социалистической Угорщине все неладно. Нищие крестьяне спиваются, сплетничают и мечтают куда-нибудь уехать, почти ничего для этого, однако, не предпринимая. Привычный мирок поселка взрывает известие о возвращении двух людей, считавшихся умершими. Одного из них, обаятельного Иримиаша жители ждут с особом трепетом, видя в нём если не нового мессию, то учителя и вождя уж точно.

Постмодерн чистой воды. Автор не намерен ничего объяснять, интерпретировать предлагается читателю. Вы запросто можете не увидеть того, что в романе непременно есть, или разглядеть что-то такое, о чём и сам автор не догадывается. Чтение может превратиться в интеллектуальную игру, а может в мучительное и безнадежное блуждание в дождливую ночь, по колено в грязи, всё больше и больше увязая в топком болоте слов... Для справки: одно предложение «Сатанинского танго» может занимать целую страницу, а то и полторы. Депрессивный, кафкианский и беккетовский роман, который я ввиду, возможно недостаточного на данный момент бэкграунда не могу понять в полной мере. Последние две страницы были настолько хороши, что заставили сглотнуть комок в горле и решиться на повторное чтение после дополнительного изучения материала.

Случайная цитата:

В этот момент опять припускает дождь, на востоке вспышкой памяти полыхает заря, окрашивая багрово-голубыми бликами небо, навалившееся на неровную линию горизонта, и вот, с тем же жалким убожеством, с каким попрошайка взбирается в ранний час по ступенькам паперти, уже поднимается солнце, чтобы сотворить тени и выделить деревья, землю, небо, зверей и людей из той хаотично застывшей массы, в которой они безнадежно запутались, как в паутине мухи, между тем как на западной половине неба еще видна убегающая ночь, видны её жуткие призраки, кувыркающиеся за горизонт, как остатки разбитого и побежденного войска.

ЖЖ