2 Стехия

Конечно, Баратынский схематичен,
Бесстильность Фета всякому видна,
Блок по-немецки втайне педантичен,
У Анненского в трауре весна,
Цветаевская фанатична Муза,
Ахматовой высокопарен слог,
Кузмин манерен, Пастернаку вкуса
Недостает: болтливость вот порок,
Есть вычурность в строке у Мандельштама,
И Заболоцкий в сердце скуповат...
А.С. Кушнер

Диалог маленькой девочки Даши и ее бабушки заслуженного учителя ЭрЭф:
- Фу, бабушка, не хочу эту книжку читать!
- Даша, ты что?! Это же Пушкин!!!

Помнится, когда я заканчивала школу, благословенное ЕГЭ по литературе еще не ввели, но ввели лотерею. В день экзамена в каждом регионе разыгрывали один из пятидесяти комплектов, состоящих из 8 тем. Одна из тем звучала примерно так "Стех Й. Пришиваева "Поймал кот Васька как-то мышь..." (восприятие, истолкование, оценка)". Школа давно позади, так что никто не помешает высказать свои действительные восприятие, истолкование, оценку, не смотря на то, что это же Серебряный век!!!
Прежде чем говорить о моем восприятии сборника, стоит, наверное, сказать о моем восприятии поэтов и поэзии вообще. Я их не люблю, за редким, крайне редким, исключением. Я как-то больше уважаю стихи в сочетании с музыкой. Наверное, поэтому мне нравится Высоцкий.
Если при знакомстве, ну, или вообще, я узнаю, что "чилавек пишет стехи", а уж тем более, если он вдруг порывается продекламировать свои вирши, я так аккуратненько, бочком-бочком, избавляю себя от общества очередного гения строфы и рифмы. Нет, вслух я, конечно, восхищаюсь и даже могу из вежливости чего-нибудь заслушать... но мне будет стоить больших трудов не заржать. Потому как ежели человек поэт, а тем более всего лишь мнит себя поэтом, устройство его мозга, психики и прочих членов весьма не совместимы со мной. Гранаты у него не той системы, ага!
Поэтому взять поэтов Серебряного века - это такой эксперимент. Все ли так плохо у меня складывается со стихами, как это казалось в отрочестве? В 2016 году попытка почитать "нелюбимого" Тургенева увенчалось успехом, Тургенев перестал быть "нелюбимым". Поэтому и взяла антологию с громким названием "Шедевры".
Зеленое зеленеет, алое алеет, темное темнеет, мрачное мрачнет... Кругом война, смерть, глупость, а мы тут пьем стихи пишем. Кругом творится не пойми чего, поэтому, народ, мы вам рекомендуем переодеться во все чистое! Любовь, молодость, жизнь, прошли мимо, привет могила, ну и ладушки! Где тут у вас местечко потеплее?
Такое настроение вполне понятно. Все эти поэты Серебряного века: Анненский, Фофанов, Сологуб, Мережковский, Брюсов, Белый, Блок, Цветаева, Маяковский и Есенин (перечислены в порядке приведенном в книге) жили в эпоху крушения самодержавия, эпоху смуты, построения нового порядка, который чаще не оправдывал надежд творческого люда на светлое будущее. Все светлое действительно осталось позади...
В отличие от предыдущих поэтов, у которых все больше про то как тленный тлен тленски тлеет, у Цветаевой легкий весенний ветерок в голубом небе кружит вихрями все тот же тлен... Обращаясь к прохожему из могилы, она просит вспоминать о ней с улыбкой и приглашает полакомится ягодами, мол, они на кладбище самые сладкие. Конечно, сладкие, удобрений-то органических ого-го, сколько вбухано! А в молитвах девушка (судя по году написания) Марина просит не о счастье, а о многих дорогах, она хочет быть и монахиней, и воительницей, и разбойницей, и помрать в 17 лет. Короче, странная баба.
Цветаева потянет с пивом и сухариками.
А еще из чреды плакальщиков по ушедшим любви и молодости выделился Игорь Северянин и то парой стихов, видимо, посвященных дочери.
Еще из этого ряда выбивается только "мощный пролетарский поэт" Владимир Маяковский, но у того свои заморочки. Мне всегда, даже в школе нравилась поэзия Маяковского, все эти его молоткасто-серпастные бешеные скачущие нервы и звезды, которые кому-нибудь нужны. Потрясающе, завораживающие! И я была в восторге, когда Васильев положил на музыку "Вместо письма". Сначала я и хотела взять сборник Маяковского, но зашла на Википедию и почитала биографию поэта. Мда... теперь понятно, почему в школе нам ни слова не говорили о его биографии, а родители знают Маяковского только как "мощного пролетарского поэта", которому все завидуют, ибо он гражданин Советского Союза... Они знатно удивились, когда я поделилась с ними почерпнутыми знаниями. Цитато Лили Брик: «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал.» Вот такой "мощный пролетарский поэт", запертый на кухне, словно нашкодивший котик, который не понимает, за что его наказали и просится пустить его в комнату...
Возможно, я когда-нибудь вернусь к Маяковскому, но буду жестко отделять его личную жизнь от переживаний лирического героя (как это принято говорить при анализе стихотворений). И сплиновский "Маяк" для меня всегда будет историей отличной от "Вместо письма".
Подведем итоги, недооцененные поэты Серебряного века так и остались мной недооцененными, Цветаева потянет с пивом и сухариками, Маяковский разбил мне сердце своей личной жизнью, только Есенин внезапно понравился, что не стех так словно наждачкой по сердцу... Неизбывная любовь к Руси, матери, Родине, родной природе. А что я хотела? Видимо, кровь не водица, во мне говорят десятки поколений предков-крестьян. И мне, как и крестьянскому поэту Есенину, милее всего березы, растущие вдоль проселочной дороги и огромная вековая лиственница во дворе родительского деревенского дома.