4.5

Должно было пройти время, чтобы чех смог так написать о 1968-м - с иронией и без надрыва. Сделать этот трагичный для Чехословакии год и последующее двадцатилетие фоном событий из жизни обычной чешской семьи, событий, конечно, трагикомичных, но комичная составляющая всё же ощутимо перевешивает. Хотя о промозглых домах, потере работы, собакофобии и подпольных визитах к гинекологу, а ныне билетёрше кинотеатра можно было написать совершенно по-другому - до слёз и комка в горле. По понятным причинам очень тянет начать сравнивать роман с "Невыносимой лёгкостью бытия", хотя они совершенно разные - совпадает только время. Когда советские танки въезжали в Прагу, Кундера был зрелым состоявшимся человеком, а Вивег - шестилетним мальчишкой, как и его герой, которого взрослые уверяли, что это "снимается кино".

Реальность Михал Вивег абсолютно не приукрашивает, просто рассказывает о ней с юмором, не сгущая краски. Вообще, с некоторыми писателями сразу чувствуешь душевное родство, которое порой сложно внятно объяснить. Помимо симпатии, которую я испытываю к литературам малых народов, мне очень нравится то, как Вивег жонглирует словами - без вычурных фокусов-метафор, просто и ловко. Мне нравятся его фантазия и умение вплавлять выдуманные эпизоды в реальную историю. Наконец, мы с точностью до 100% совпали в том самом чувстве юмора, с которым рассказывается о жизни Квиды и его семейства. Отдельные эпизоды очень хочется пересказывать в красках и лицах, и я абсолютна не удивлена, что роман был и экранизирован, и поставлен в театре. История получилась очень живая, объёмная, даже несмотря на относительно небольшой объём (280 страниц на двадцать лет - это же копейки!). При этом поверхностность - это последнее, что приходит на ум по отношению к роману. И вот это умение связать между собой такие разные и такие говорящие эпизоды дорогого стоит.

Остроумно о серьёзном, смешно о больном, метко о насущном - наверное, это и есть та формула, которую я ценю в литературе.