Больше рецензий
Эксперт
Эксперт Лайвлиба
21 мая 2016 г. 16:39
1K
2 Тупиковая ветвь
РецензияКогда Зака Снайдера время от времени выпускают из дурдома, он хватает пару сотен миллионов долларов и снимает странное кино, вроде “Бэтмен против Супермена”. В голове Зака движутся и трутся друг о друга литосферные плиты его фантазий и видений, погруженные в гиковскую протоплазму из комиксов про супергероев, космической фантастики и американских ценностей. Само собой, выплескивать эти сложные питательные субстанции на кинопленку получается с огромным трудом: одна прекрасная картинка перебивает другую, великолепная идея затмевает ещё более потрясающую, нити мысли начинаются задолго до “сейчас” и не кончаются никогда, порождая хаос… В Германии начала 1920-ых на сотни миллионов марок можно было лишь напиться в ближайшем заведении, но фантазии Альфреда Деблина голод не помешал. Кинематограф тех времен не способен был воспроизвести на экране со всей полнотой и яркостью образы, носившиеся в деблиновской голове, поэтому пострадала бумага. “Горы моря и гиганты” – такое же порождение хаоса и смешения самых разнообразных фантазий, мыслей, видений, техник и историй. Трудно понять, невыносимо смотреть. Называется этот живописный бульон – визионерия, а Зак с Альфредом, стало быть, визионеры.
Разумеется, те, кто именует так двух наших друзей, оказывает им плохую услугу. Ведь “визионер” – термин узкий, подразумевающий умение показывать, а не рассказывать, или даже хуже – создавать из ничего разукрашенное нечто. Следовательно, и зритель/читатель уже не должен расценивать “визионерское” произведение в категориях смысла и логики, как внятно рассказанную историю. Остается измерение красоты – вещество трудноуловимое и порождающее культ или отторжение. Иначе говоря, “Горы моря и гиганты” надо принять целиком, если вы сумели увидеть этот роман как неделимый и зашифрованный арт-объект, либо полностью отвергнуть, если вы смотрите на него привычным образом. А то не ровен час под красивым шлейфом “визионерии” обнаружится самая неприглядная шизофрения…
Пространство “чудовищного” романа Деблина, как уже было сказано, состоит из непереваренных авторских мыслей, болезненных образов, обрывков литературных техник, нарочито воспроизведенных жанров. Это не фантастический роман: в нем не чувствуется будущее, не совершаются открытия, нет той ошеломительной свободы, которой талантливый писатель-фантаст умеет пользоваться; напротив, в романе душно и серо, как в современной Деблину Германии, из которой герои книги так по существу и не сбежали. Это не роман-утопия: он не предлагает новой социально-культурной формации, не создает действенного механизма функционирования общества; основной конфликт между человеком и природой разрешается посредством недостоверных, порой смехотворных предприятий, вроде размораживания Гренландии. Это не книга о человеке: персонажи Деблина остаются либо сюжетными функциями, либо пустотелыми картонными игрушками без индивидуальных черт, либо раздражающе неправдоподобными сверхлюдьми, из тяжелых речей которых можно мосты складывать. Так что же такое “Горы моря и гиганты”? Ведь где-то ещё мы встречали всех этих неубиваемых героев с пафосными диалогами, поразительных чудовищ, неожиданно врывающихся в действие, вопиюще нелогичный мир, пунктирный задыхающийся сюжет, сдобренный мифологией. Роман Деблина напоминает огромный комикс, точнее, некую тупиковую ветвь комиксов, которая главенствовала бы в мире, если бы немцы выиграли войну.
Вместо привычных нам схваток роботов и парада технических игрушек мы читали бы о подземных городах угнетенных рабочих, диковинных звероящерах, одержимых местью за истерзанную природу, могущественных тиранах и жестоких племенных вождях. Для Деблина техника – это всепожирающая бездушная сущность, а прогресс человечества всегда под сомнением, у него нет и следа благожелательного технооптимизма анлосаксонской фантастики. Деблин не зовет к звездам, а указывает на землю, предлагает вернуться к изначальной гармонии с природой, подвергая сомнению любые попытки человека подчинить естественные законы. Здесь уже не упрямство, а болезненная травма автора, пережившего ужасы Первой мировой.
Роман, возможно, стал для Деблина аутотерапевтическим средством. Написанный большими частями, не по порядку, в тяжелом психологическом состоянии, в попытках доказать собственную литературную состоятельность, он кажется чересчур герметичным, сознательно переусложненным, недоступным для привычного чтения. Как будто Деблин изживал, выбрасывал из головы ужасные видения, подспудные страхи и навязчивые образы, даже не стараясь соединить их во что-то цельное. Несправедливо, должно быть, называть это графоманией, но у деблиновской книги есть нечто общее с первыми опытами начинающих писателей или незрелыми опусами поклонников фэнтези, отягощенных образами чудовищ и женщин в меховых шкурах. Это, прошу прощения,
задротская литература.
То есть такая, где автор свое мастерство расходует вхолостую. В “Горах морях и гигантах” это очевиднее всего проявляется в многостраничных описаниях исландской природы, или жутковатых картинках хищного леса, или поэтично воспроизведенных сказаниях африканских народов. Остается жалеть, что Деблин пытался убедить берлинских снобов в своем эпическом таланте, вместо того чтобы обратиться к научно-популярному жанру или триллеру. Между тем, в романе все, что имеет отношение к драме, человеческим отношениям, просто нормальному общению, написано плохо, ходульно, в “лучших” традициях театральной патетики. Читать нескончаемые словесные истязания, скажем, тирана Мардука – даже ещё более невыносимо, чем список флоры и фауны какой-нибудь Оверни. Охотно верим признанию Деблина, что роман создавался “в отсутствие женщин”, ведь на страницах “Гор…” их тоже нет – не можем же мы называть женщинами тех неправдоподобных големов без правдивых человеческих черт, всегда либо однотонно страдающих, либо бескомпромиссно борющихся, либо полностью эротически раскрепощенных. (Деблина скорее привлекают треугольники, в которых двое мужчин находятся в сложных неоднозначных отношениях, а женщина постоянно отвергнута.)
Так или иначе, огромный роман, задуманный как триумф авторского мастерства, обернулся живописной катастрофой. Что, конечно, не помешало ему обрести культовый статус. Для поклонения ведь совершенство не требуется, даже, пожалуй, вредно. А вот видимые недостатки провоцируют “достроить” в уме картинку, почувствовать себя наравне с творцом. Приятное, греющее чувство, которое обостряется в присутствии других исповедников культа. Российским поклонникам Деблина в этом смысле повезло – они могут читать “Горы моря и гиганты” в прекрасном издании, снабженном тремя (!) предисловиями, двумя послесловиями и обширными комментариями. Пожалуй, что именно этими последними и стоит ограничиться читателю, не сумевшему пробиться сквозь броню деблиновского текста. Из пояснений к роману четко вырисовывается густой коктейль образов в голове автора, намешанный на героической опере, военных переживаниях, травме колониализма, европессимизме, технофобии, сексуальных неврозах и т.д. Раскрываются источники вдохновения, лейтмотивы (например, роль снега в романе), литературные приемы, отсылки и заимствования Деблина. В общем, многое из того, что позволяет хоть как-то вписать кряжистый текст немца в мировой литпроцесс. Знакомиться же с ним непосредственно вовсе не обязательно – некоторые опыты лучше переживать на расстоянии.
Комментарии
Да, Ваня, не пощадил ты Дёблина) Всё так и есть. И ведь эти авторы, которые пишут вместо литературы само-терапию, обычно не могут удержаться в рамках малой прозы, им подавай книгу - гиганта. Тот же "Полубрат" и прочие.
Наверно, хотя в самой аутотерапии писательством я ничего плохого не вижу. Помогает очень даже: я вот написал едкую рецензию и на душе прям полегчало.
Интересно, кроме меня, кто-то ещё напишет отзыв...
sovka вроде собиралась писать.
Это хорошо, учитывая, что роман ей понравился. Будет противоположный взгляд. А ты напишешь что-нибудь?
Нет, я испытала облегчение, дочитав книгу и погружаться в её анализ не хочу. Хотя у меня были положительные элементы в том, что касается впечатления. Поэтому я захотела бумажную книгу. Определённый интересный след она оставила. И сейчас, благодаря твоему отзыву, я ощутила завершенность, словно сама тоже что-то написала)
Да, меня тоже "отпустило". Злости на Деблина нет, как бывает, когда прочитал какую-нибудь слабую книгу и жалеешь о потраченном времени. На кое-какие раздумья она сподвигает всё-таки...
Ладно, обсудим на встрече, у меня несколько вопросов осталось к тем, кому понравилось.
Ты так говоришь шизофрения, как будто это что-то плохое
Ничего плохого, если ты с ней наедине. Но зачем трясти ей перед невинными людьми?
Вечно этим невинным бедолагам что-то кажется
не можем же мы называть женщинами тех неправдоподобных големов без правдивых человеческих черт
А мужчины Дёблину удались, как думаешь? Они правдоподобны?
(Пытался Дёблин вообще создать правдоподобные женские и мужские образы, ставил он перед собой такую задачу?)
Написанный большими частями, не по порядку, в тяжелом психологическом состоянии, в попытках доказать собственную литературную состоятельность
После таких штук хочется превентивно комментарии и вступительные статьи у рецензента отнять, чтобы уж громил без привлечения биографии автора, да еще в таком уничижительном ключе)
И мужчины не удались, я об этом немного выше написал. Все пустотелые, картонные. Но, возможно, так и надо было. Зачем? Может быть, Деблин противопоставляет природу и человекомассу, в которой нет людей в нашем понимании, а есть только герои? Или ему интереснее брать типы, а не характеры? А ты что думаешь?
А зачем у меня комментарии отнимать?) Это дополнительное средство для понимания книги, автора и обстоятельств написания. Я кстати в основном о тексте говорил, хотя мог бы о Деблине всякого понаписать, его биография и взгляды позволяют, и так и сделал бы, но к нему у меня ненависти не возникло. Ты считаешь это нечестным методом?
Все пустотелые, картонные.
А что ты под этим понимаешь? Я, скорее, подходящими под это определение назову героев каких-нибудь 50 оттенков серого, к примеру, а не Дёблина)
Зачем? Может быть, Деблин противопоставляет природу и человекомассу, в которой нет людей в нашем понимании, а есть только герои? Или ему интереснее брать типы, а не характеры? А ты что думаешь?
Я думаю, Дёблин вообще не реалист и мерить его персонажей стоит, скорее, мерками эпоса, мифа, того же Шекспира. Т. е. это больше картина, некий образ живописный, а не человек с обычным и даже сильным характером.
Не только у тебя) Нечестный - не то слово, просто мне кажется, что жизнь автора - это необязательный комментарий к книге и сама книга гораздо больше автора. И я часто вижу, что обстоятельства жизни автора и его взгляды используют не чтобы лучше понять, что он хотел сказать/показать, а чтобы вынести какие-нибудь суждения, типа все с ним ясно, если ты понимаешь, о чем я) Ощущение собственного превосходства тут чувствуется)
Пустотелые и картонные - это значит искусственные, неживые, т.е. просто персонажи на бумаге, без характерных черт, с выдуманными диалогами. Они что-то делают, куда-то ходят, как-то переговариваются, но не чувствуется в них правды что ли, трудно их представить в реальной жизни.
Да, наверно, ты права: мерки реализма к этим персонажам неприменимы. Видимо, меня травмировала в свое время русская классическая литература:) Но я не могу считать их в полной мере и персонажами эпическими. Всё-таки эпос предполагает поэзию, свободу рассказа, удовольствие от чтения, увлекательность. Правда, эпические потуги в XX веке (как у Шолохова или Гроссмана) уже более тяжеловесны - тоже наследие войны и "непоэтических" времен.
Ну вот здесь я не согласен) Книга может быть больше автора. Это не редкость, и приходится иногда удивляться, как в забитом бедном служащем конторки обнаруживается художественный дар. Но книга не бывает (обычно) без автора. А значит, отбрасывая какие-то биографические и психологические мотивы, мы лишаемся дополнительного измерения для анализа книги. Иногда обстоятельства написания и момент жизни автора очень важны. Мне кажется, и здесь та же ситуация - очевидно же, что книга кризисная, тяжелая, задавленная... И в этом я не обвинял Деблина, скорее посетовал на обидную его неудачу. Без высокомерия, честное слово:) Деблин по определению не может быть ниже - он есть в википедии, а меня там нет)
Ну как без характерных черт) У них же прям чертищи, каждый персонаж две-три чертищи характерных
свободу рассказа, удовольствие от чтения, увлекательность.
Ваня, если ты это все видишь, когда читаешь Илиаду, Слово о полку Игореве и Махабхарату (например), то ты особенный человек)
Эпос из-за масштаба, поступков, которые с т. з. реалистической литературы кажутся «странными» и нечеловеческих человеков (они же все гиганты, не только из последней части, священные чудовища).
Кстати, Шолохов мне очень увлекательным и легким показался в свое время.
очевидно же, что книга кризисная, тяжелая, задавленная... И в этом я не обвинял Деблина, скорее посетовал на обидную его неудачу.
Мне, кстати, неочевидно, и не только мне – хотя бы комментатору, и автору вступительной статьи, и даже рецензентам с ЛЛ. Как и неудача.
По-моему, в Горах морях много свободы, вдохновения, красоты и широты. Тяжесть только в огромности, ну и потому что он все-таки немец. Какого-нибудь Гете тоже бабочкой не назовешь.
Ну вот мы и пришли к любимому месту всех дискуссий: "помню-не помню", "нравится-не нравится") Нет, я, конечно, что-то припоминаю про этих "характерных" человечищ - кто был толстый, кто араб, а кто чернокожий. Только все равно это картинки из атласа для натуралистов с подписями реплик. Тот же Мардук, например, вроде один из главных героев, но ничего ведь решительно про него не вспомнится. Так бывает, когда автор пишет не людей, а идеи, сидящие внутри них. Наверно, это следствие деблиновского эпического подхода, который я не оценил, но это мое дело.
Может быть, я и особенным образом понимаю эпос, но по-моему жанр прямо таки создан для сказочности, занимательности, охренительных историй. Толстой тут мастер, у него и история, и люди выписаны прекрасно, правда, не знаю, можно ли ВиМ приводить в пример, всё-таки это лучший образец (ну один из). Понимаешь, масштаб поступков написать несложно, как ни странно. Вот Гулливер - масштабный дядька, или боги там скандинавские, или супергерои фэнтези. Легко - хочешь звероящеров приводи, хочешь колдунство мощное, хочешь амазонок и т.д., короче это потуги двадцатилетнего, но на серьезное творчество не тянет. Священные чудовища? Не знаю. Суперзлодеи в комиксах тоже священны?)
По поводу впечатления я могу так же сослаться на свидетельства ЛЛ-юзеров, которые через Деблина продирались с трудом. Меня как раз насторожило единодушное почти одобрение у читателей, так что я даже ничьи рецки не просматривал ни до, ни после чтения. А тяжесть не в огромности, наверно, а в хаотичности, в смешении жанров, в безэмоциональности человеческой составляющей текста при сверхэмоциональности составляющей "естественной", т.е. читателю некому сочувствовать, не за кем следить, зато есть чего бояться и ужасаться. Это угнетает.
Уточню: я имела в виду героический эпос, а не эпос как род литературы в противовес лирике и драме)
Толстой ну вообще из другой оперы, они с Дёблином изначально разные задачи перед собой ставят. Я понимаю, что ты любишь классическую русскую литературу, но мерить ее мерками вообще всю художественную литературу – это укладывать эту самую литературу в прокрустово ложе. Дёблин – это не картошка и не огурец, это живой осьминог, даже кракен, который в море плавает, а ты его в авоську пытаешься запихнуть и вкусный ужин из него приготовить. А это огромный осьминожище) Ктулху)
Отличных историй и правдоподобных персонажей полным полно, но скучно же, если только они будут. Мне вот точно скучно, романы эти несчастные уже надоели, какими бы они ни были. 10% им от моего читательского времени и довольно.
Я поняла, серьезное творчество – это реализм, чтоб интересно, но жизненно, правдоподобно) Если разгул фантазии, то это уже шизофрения или наркомания, а этим лучше перед людьми не трясти)
Странно наверное, но у меня герои Дёблина больше с реальными людьми сравниваются, чем с персонажами фэнтези и комиксов. Ну не с людьми из супермаркета, конечно, а с товарищами помасштабнее, кто культуру или историю делает. Это ссылка на книжку «Священные монстры» (прям так и вижу реакцию – Лимонов, ну ясно))
Ну да, и будешь прав. Я просто немножк против того, чтобы однозначно говорить – это неудачно, это тупик, тяжело, угнетает. Кого-то угнетает, а кого-то восхищает, вопрос личных предпочтений.
Мне кажется, у нас с тобой принципиально разное восприятие писателей) Ты смотришь на них таким художническим что ли взглядом, т.е. воспринимаешь их индивидуально, отдельно и непосредственно. А для меня каждый автор вписан так или иначе в большой литературный процесс - мне так легче их понимать, потому что я вообще многое в гуманитарном знании через историю преломляю. Отсюда для меня важны вопросы влияния писателя на потомков и последователей, место текста в развитии языка и жанра и т.п. Лучше, конечно, совмещать оба эти взгляда. Потому что, если смотреть на книгу Деблина просто как на объект замечательного искусства, ценный сам по себе, то есть риск преувеличения. Это распространяется и на прочих авторов: так можно потерять ориентиры и превратить в культ вещи совершенно обыкновенные - может быть, это и неважно, когда мы говорим об индивидуальном опыте (мало ли от чего кто фанатеет), но для объективной оценки книги это может стать препятствием (да, есть объективная оценка книги!). Так же и мой взгляд имеет существенный недостаток - встраивая автора в историю литературы, в ряд последовательного развития, можно упустить характерные именно для него черты. Здесь я стараюсь избегать крайностей: например, читая недавно Балларда, в отзыве пытался абстрагироваться от социального контекста его творчества и восприятии его творчества в наше время, хотя тут огромное поле для комментариев. Кроме того, я ведь почти не читаю художественную литературу, а больше научную и научно-популярную, поэтому для меня книга и автор - это уже не "друг" или "враг", не "мир" и "вселенная", а просто объект околонаучного анализа ("около-" потому, что я не ученый). Надеюсь, что-то я смог объяснить в своей позиции)
Ты меня упрекаешь в попытках мерить Деблина по толстовским лекалам, но я понимаю, естественно, что не реализмом единым (по правде говоря, нет такого понятия, как "реализм"). Я скорее имел в виду тематику: не могу воспринимать истории об игрушечных людях, звероящерах, амазонках и отважных героях как серьезное творчество. Только как развлечение, а значит мы переходим в категорию "нравится - не нравится", где я люблю Спайдермена, но не люблю Марион Дивуаз. "Серьезное" оно не потому, что написано реалистически и "правдиво", а потому что открывает нам что-то важное про нас самих, какие-то психологические моменты, жизненные коллизии и т.д. - сказать об этом можно и вовсе без ясных определений, что неоднократно доказывалось поэзией. Вот у Деблина я не увидел этого, а его картины и видения меня не впечатлили, потому что написаны тяжеловесно.
Вопрос личных предпочтений, понятно, обсуждать нет смысла. А однозначно "неудача" я написал, потому что это же моя рецензия, там всё сплошь мои оценки (если иное не указано). Не будешь же везде писать "по моему мнению" и "как мне кажется".
Извини, не мог этого не сделать:
Хуесс!
Нет.
Да.
Хотя по книге всё верно.