5

Некоторое время назад журнал «Форбс» в материале о выставке современного русского искусства, проходившей в Манеже, констатировал: русскому искусству нечего предложить миру. В отличие от искусства первой трети 20 века. Вместе с социальным проектом, также предложенному всему миру. И миром подхваченным. Речь об Октябрьской революции 1917 года. Я помню свою реакцию: ну, слава Богу, даже «Форбс» дошел до этого! В этом «дошел», конечно, не было и тени некоего высокомерия – авторитетный, на мой взгляд, совершенно заслуженно, журнал. Со своим взглядом, выраженным практически совершенным, с точки зрения профессионализма, образом. Причем же здесь книжка, отзыв на которую я пишу?
Дело в том, что более чем за 10 лет до этого Александр Сергеевич Панарин диагностировал это явление: ни художественной, ни какой-то иной современной российской элите нечего предложить не только миру, а вменяемой части собственного населения. Ещё раз прошу прощения за возможно у кого-то появившуюся мысль о том же самом высокомерии – есть – вменяемая, а есть – невменяемая части населения. Речь, по большому счету, в книжке идет о причинах бесплодия российской элиты.
Стиль и мысль автора наполнены страстностью. Не страстями и заведомо скучными в своей предсказуемости «политическими» пристрастиями, а страстностью. Знаете, на самом деле Панарин – образец (не «образчик» и не «имидж») просвещенного Патриота. Он не против «либерализма» и «либералов», он против предательства нынешних «либералов» тех ценностей, которые либерализм провозглашал в эпоху Просвещения. Панарин не «против» буржуев и «за» патриотов, он за принцип «милость к павшим призывать». Он за тот принцип, когда сильный помогает слабому, а не подталкивает того в пропасть безнадежности и смерти как итога.
В чем сила убедительности автора в тезисе «народ без элиты» (понятно, что речь идет о политической и экономической элитах)? В том, что идеи гражданских, политических свобод имеют свою родину. Европейское Просвещение. С очень хорошо всем известной аксиологией. Народ без национальной элиты оказался в результате предательства последней, классовые интересы которой оказались сильнее национальной ответственности. В этом причина трансформации элиты из национальной в компрадорскую.
Глобальная трансформация экономической жизни «требует» своего идеологического обоснования. И находит его в пресловутом социал-дарвинизме: каждый за себя, бог – за всех. Наиболее ярко об этом сказал Анатолий Борисович Чубайс (хочу напомнить, что по проводимым ежегодно опросам на предмет персоналий, оказывающих наибольшее интеллектуальное воздействие на современность, ни одной персоналии российского происхождения в подобных списках замечены не были): «Суть спонтанной приватизации можно сформулировать двумя фразами: если ты наглый, смелый, решительный и много чего знаешь (имеется в виду не интеллектуальное, а «шантажирующее» знание) ты получишь все. Если ты не очень наглый и не очень смелый — сиди и молчи в тряпочку» (Ч у б а й с А. Приватизация по-российски. М., 1999.).
Чтобы не ходить впотьмах – найдите время, прочтите умного автора умной книжки. Прекрасный, не заштампованный стереотипами «мыслей», язык; ясная, не искаженная слюнями страстишек, научная мысль. Просвещенный патриот – Александр Сергеевич Панарин.