5 Суть "Человека без свойств"

Исторический контекст, сюжет и прочее этого романа - не так важны. Это, действительно, как и "Улисс", "роман идей". Но каких идей! Если собрать ключевые прозрения автора, вокруг которых аккуратно выстроен весь роман, получится примерно следующая, вполне законченная (вопреки незаконченности романа) картина, к которой автор маленькими шагами, медленно и осторожно, подводит вдумчивого читателя.

А именно, автору чудится, что наступит время, "и вот оно уже", когда на все человечество найдет некое новое состояние, Тысячелетнее Царство. Что боги еще никогда в истории не спускались на землю, а спускались только особенные люди, у которых "душа была ближе к пробуждению", и которые видели проблески этого второго состояния в реальности.

Но это Тысячелетнее Царство не способно прийти само по себе, а способно возникнуть лишь как продолжение индивидуальных и крайне концентрированных усилий людей, его приближающих, усилий, выводящих каждого человека за его собственные пределы, причем такое продолжение, в котором оттенок или звучание, вносимое каждым отдельным человеком в приближение грядущего, окажется постоянным, уникальным и незаменимым ничем. Это "второе состояние" будет как бы просвечивать через усилия по его приближению, вбирая в себя и все те области мышления, в которых и прежде выходил человек за пределы себя самого, в первую очередь, в математике как самой трудной области ума и в мистике как самой трудной области души.

Однако, чтобы хоть немного приблизить это все, сначала и прежде всего - по мысли автора - надо "собрать себя" в человека, который "живет точно" - так, чтобы труд жизни состоял из "так же, как из трех статей, из трех стихотворений или из трех действий, в которых личная продуктивность повышена до предела".

Таким образом, автор в конечном итоге ставит и решает вопрос, который давно уже не модно ставить и решать - вопрос о смысле существования человека. И если в "Улиссе" этот ответ музыкален, то в "Человеке без свойств" он, скорее, математичен. В любом случае, Джойс и Музиль в этой области значительно дополняют друг друга, и загадочные отсылки к Одиссее, сплошь и рядом встречающиеся к тексте романа, не случайны.