Больше рецензий

peggotty

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

8 февраля 2015 г. 12:47

3K

3.5

Модного - или даже точнее, снова модного нынче "Стонера" - я прочла одновременно с призовым романом Джона Бэнвилла "Море" и всю дорогу чувствовала себя мисс Марпл, которая кротко спрашивала своего племянника-писателя, писавшего весьма современные романы: "Но Десмонд, дорогой, неужели все люди в твоих романах должны быть такими неприятными?"
Роману "Стонер" я дала четыре звезды. Это единственный роман, из-за которого я чуть было не проехала остановку в метро, а потом еще стояла возле колонны на перроне, потея в огромном красном шарфе, и дочитывала сцену экзаменовки студента Уокера, преисполняясь, как говорится, любовью и мерзостью, но мерзостью все-таки больше, потому что при четырех звездах и пропущенной остановке роман "Стонер" мне решительно не понравился.
Нет, это, разумеется, очень хороший роман. Очень прекрасный даже. Он отменно написан и более того - прекрасно выписан, потому что это роман о жизни, в которой, кроме, собственно, жизни ничего больше и не происходит: герой рождается и умирает, а попутно с ним случаются университет, любовь к Чосеру и Шекспиру, неудачный брак, тельноскроенный роман и карьерные неурядицы. Писать такие романы, чтоб без внезапной шифровки в сапоге от ассассинов-масонов из калининградской ложи с требованием выслать им голову Иоанна-Крестителя и три банки черносмородинного варенья, чтоб только жизнь-жизнь-жизнь, какой мы ее представляем себе, да еще без фейсбука и инстаграма - это надо уметь, и Джон Уильямс сумел, только жизнь это такая, что под конец невольно чувствуешь облегчение, что герой помирает, даже если это происходит по вполне естественным причинам, потому что чем ближе к концу, тем каменнее крепнет в тебе какой-то едкий вопрос - зачем ты жил, мужик?

Оно, разумеется, мужик жил незачем. Знаете, во Франции "Стонера" раскрутила Анна Гавальда. Прочла, офонарела от развернувшегося перед нею неполитого вареньем реализма, перевела на французский и отпустила в дальнее плавание, заявив - "Стонер - это я". (И тут не смогла удержаться от вторичности, даром, что Флобера уже не стошнит изысканным репримандом.) Для Анны Гавальды оно такое, понятно - ухтывау, ни одной жизнеутверждающей цитаты, все в целом - тлен и сартр, но с затаенной англоязыческой грустью, когда в полях поют, допустим, грачи, а мужику не дают преподавать Чосера и все закончится так, как и начиналось - в жирной весенней земле без надежды на приход условного коэльо с затасканным уже просветлением и очистительными слезами. Конечно, Стонер - это я, это каждый из нас, из тех, кто не ходил в Антарктику и не встречал в Африке рассвет, кто вечным сереньким говнецом сочится по жизни из метро до офиса, пересчитывает деньги на гречку и имеет начальство, которое его имеет. Стонер - образец классического даже не неудачника, я не люблю это слово, которое, в общем-то и выдумали настоящие неудачники, чтобы через это отрицание хоть как-то себя обособить. Стонер - образец классического мелкого, а не маленького человека, которому вроде бы и многое дано, но он как-то прется по жизни как архетипический офисный работник по метро в семь вечера с отключенной головой и отогнутыми от толпы плечами и жизнь его калечит туда-сюда по лицу, а он вроде бы покорно принимает ее удары, потому что у него долг перед семьей и перед кем-нибудь еще, но на самом деле - ему все норм и насрать.

Стонер любит преподавать, но когда он умирает, никто из студентов не может его толком вспомнить. Стонер глупо женится, глупо рожает ребенка, которого потом упускает просто потому, что он такой - во все невмешательный - он питается любовью к Шекспиру, а в промежутках постирывает себе носки и подставляет голову всякому, кто хочет на нее насрать. Однажды со Стонером случается любовь - сладкая и яркая, к тому же на почве литературы, но и тут как все закончится, уж понятно, потому что стонеры всегда выбирают все как надо, потому что долг, внутренний стержень, сила, сутулость. (Все, что делает нашу жизнь чрезвычайно увлекательной.) Стонер - это действительно модель человека, за злоключениями которого следишь, забывая дышать, потому что вроде как за собой следишь, ну как ты там, встанешь, может, наденешь уже красные суперменские трусы, вдаришь гадкому директору в лицо лучом истины? А нет, не вдаришь. Коне-ечно, это потому что ты выше этого, козлина. (Ну и пошел ты в жопу, помирай давай, никто не заплачет.)

В начале отзыва я вспомнила еще роман Бэнвилла "Море" - кто не в курсе, это ирландский роман, и этим все сказано (смерть, горе, отрицание, духовитый запах пота и нечеловеческой красоты пейзажи), в котором тоже мужик перебирает после смерти жены свою не слишком интересную жизнь, попутно выставляя себя порядочным мудилой, но все это писано с положенной большому роману болью и сквозняком из разверстых кишок. И вот, верно от этого, от того, что как большой роман - так он все чаще про мелкое, про гадость и боль, которые мы и так знаем, как мы в детстве говорили, без сопливых и хотя это все, разумеется, очень нужно и правильно, и умение писателя тронуть читателя за то, что у него под защитной подкожной броней - оно и есть показатель большой литературы, но отчего-то все чаще хочется сказать, пошли уже прочь от моего славного жирка, достали вы со своим унылым мудачьем, на примере которого человечество разламывается как гнилое яблоко, а хочется каких-то славных людей, хоть одного, чтобы хоть там, в книгах, вера в человечество не терялась.

Ветка комментариев


Пожалуйста, он еще и как раз на русском сейчас выходит или уже вышел.


Да, пожалуй, прочту на русском, уровень английского не позволяет пока полностью погружаться к текст и привычно читать "запоем".