5 "Партридж никого застрелить не может"

Каждую весну в Партридже, провинциальном городке в Миссури, проходит праздник цветения азалий.

В этот раз гостей на празднике больше обычного - из-за громкой трагедии.

Местный житель, Синглтон, в дни фестиваля проник в муниципалитет и застрелил пятерых видных чиновников и - по ошибке - одного из посетителей.

Стрелявшего отправили в местную психиатрическую больницу - где и произойдет развязка этого рассказа.

...

Рассказ же совсем не о преступлении и не о провинциальном городе, а скорее о самом важном путешествии в жизни двух молодых людей, Кэлхуна и Мэри Элизабет.

Из-за таких путешествий напрочь слетает ложная гордость - и пересматриваются меры и лекала, которыми прежде оценивали мир.

Цель путешествич была - узнать, что движело убийцей Синглтоном.

...

Кэлхун приезжает в город каждое лето - погостить у родных, заработать денег на год вперед - на продаже холодильников, моторных лодок и прочего.

В остальную часть года он, мнящий себя писателем и философом, живет в неотапливаемом доме с такими же, как он, ничем не занятыми молодыми людьми.

Кэлхуну - 23. Уже намечается животик, и тетушки знают наперед, что к 30 он облысеет - как дед, отец и прадед.

В общем, подыскал бы ты себе, племянник, девушку.

Но дело в том, тетушкам невдомек, что настоящая его беда - в той печати заурядности, которую он на себе - втайне от самого себя - ощущает.

Будто его лицо - лишь одно из звеньев в цепи подобных неприметных лиц.

"Подвязав Кэлхуну простынку, он (парикмахер) уставился на круглую голову клиента, словно это была тыква и он прикидывал, как ее лучше разрезать. Потом повернул его к зеркалу; оттуда на Кэлхуна глянуло круглое, совершенно заурядное и наивное лицо. Выражение его мгновенно сделалось жестким.
— И вы тоже, как все, хлебаете эти помои? — спросил Кэлхун воинственно.
— Как вы сказали? — переспросил парикмахер. ...
— Это (Синглтон) был индивидуалист, — продолжал Кэлхун. — Человек, который не хотел, чтобы его подогнали под мерку тех, кто его не стоит. Нонконформист. Это был человек глубокий, но он жил среди чучел, которые в конце концов свели его с ума. Однако его безумие они обратили против себя же самих. Заметьте, они ведь не судили его. Они мгновенно переправили его в Квинси. Почему? Да потому, что суд бы выявил его полную невиновность и подлинную вину города.
Лицо парикмахера просветлело.
— Так вы юрист, да? — спросил он.
— Нет, — угрюмо ответил Кэлхун. — Я писатель!
— О! Я так и знал — уж непременно что-нибудь в этом роде! — пробормотал парикмахер. И, помолчав, добавил: — А что вы написали?"

...

Иногда такая внутренняя раздвоенность, нежелание видеть самого себя даже в зеркале - заставляют, ни в чем не разобравшись, делать поспешные, неверные выводы.

С легкостью сводить все к простым и удобным идеям - огульно обвиняя все вокруг в мещанстве, в жестокости, в пошлости.

С готовностью возносить как идеал тех, о ком ты ничего не знаешь и кого ты никогда не видел - и пренебрегать свидетельствами очевидцев, которые с этими людьми прожили бок-о-бок всю жизнь.

Но за ночь, как правило, обличительная горячность проходит, да и желание написать роман - как воздух из проколотой шины.

...

Мэри Элизабет - дочь местного то ли судьи, то ли другого высокопоставленного лица.
Кабинет ее отца в том же здании, где была стрельба.

Быть может, и лестница, по которой она туда поднимается, та же, по которой на днях поднимался убийца.

Из кабинета отличный вид на площадь, где проходит фестиваль.

Мэри Элизабет хочет - ни много, ни мало - понаблюдав за праздником, "расправиться с прогнившим городом одним росчерком пера".
Однако, увидеть убийцу Синглтона - это она не считает важным прежде, чем причислять его "к типу Христа".

"С мрачным удовлетворением (Кэлхун) думал, что скоро из нее вырастет настоящее чудище: ложный интеллект, ложные эмоции, максимальная работоспособность — все говорило о том, что из нее выйдет солидный и дотошный доктор философии".

"Был в ней эдакий отталкивающий фанатизм, столь свойственный смышленым детям — все от ума, и никаких эмоций".

...
Партридж, конечно, не райское место, несмотря на пышную и пронзительную красоту цветов.

Цинизм местных жителей и их некая недалекость, детское любопытство и одновременно равнодушие к убийствам -

и то, что праздник невозможно отменить - он кормит год, а азалии отцветают быстро -

так это ясно и обыденно, что - у меня - не вызывает ни удивления, ни осуждения.

...

Рассказ Фланнери О'Коннор "Праздник в Партридже" был написан в 1961 году.

На русский язык его перевела Т. Иванова.