5

Вселенная - это великая мысль Творца. Земля - Его гениальная лаборатория. Человек - это Его уникальное творение, наделенное способностью самовыражаться. Человечество - это... Нужно ли пытаться найти объяснение тому, что разрушает самОе себя? Оно предает, убивает, пригвождает, проливает невинную кровь, унижает, совершает насилие над теми, кто слабее в стократ, наводит оружие к виску и долго не нажимает на курок, наслаждаясь агонией жертвы, продает душу дьяволу за грош и спит спокойно ночью на мягкой подушке, вцепившись за бренность и тлен всем, чем только можно... Зная это, какими словами можно объяснить понятие человечество?

Пер Лагерквист пишет о главном! Он никогда не марает бумагу бессодержательным, примитивным и бездарным текстом. Его слово - это мощное оружие, направленное на дегуманизацию, зверство и насилие. Он прекрасно видит к чему катится человечество и возводит баррикады по краям пропасти, толкает огромные валуны, пытаясь остановить его безумные рефлексии. Любое произведение Лагерквиста - это те самые баррикады и валуны, это попытка докричаться, достучаться и заставить раскрыть глаза и обвести взглядом то, что человечество сотворило с самим собой. Просто посмотреть и смочь после этого сдержать слезы. Сдержать отчаянное желание выпустить на волю дикий вопль, разрывающий душу, если она, все еще, осталась жива.

Произведение "Палач" ("Bodeln") было написано в 1933-м году. Именно в тот год произошла победа фашистского путча в Германии. Но в самом произведении это событие никак не высвечивается прямым посылом. Оно выписано как миф, как легенда. Тут нет сюжета, как такого. Это бесподобно разрисованное полотно, перед которым можно застыть. В буквальном смысле слова.
Представьте себе средневековый кабак, где собирается народ после трудного рабочего дня попить пива, поговорить о том о сем, посудачить и разбрестись по домам. И представьте себе, что однажды в этом самом кабаке вместе с простым людом сидит палач, заплечных дел мастер, руки которого по локоть в крови. Его боятся, считают всемогущим и бессмертным, добрым и злым одновременно, почти Богом.
Тот же кабак, те же люди, тот же палач, но век 20-й. Мнения не изменились, всемогущий вершитель судеб возведен чуть ли не на трон, и одновременно, осуждаем за зло. Палач - он и Бог и Сатана. Человек в военной форме (фашист-победитель) расхаживает по кабаку со словами:

Чудесно, что будет порядок, господин палач! Народ стал бессовестный, время... его приструнить!

А что сам палач? Тысячелетиями хранивший невозмутимость, молча слушавший с устремленным во тьму, взглядом из-под тяжелых век, он вдруг заговорил:

От рассвета времен справляю я свою службу, и конца ей покамест не видно. Мелькают чередой тысячелетья, народы рождаются и народы исчезают в ночи, лишь я остаюсь после всех и, забрызганный кровью, оглядываюсь им вослед — я единственный не старею. Верный людям, я иду их дорогой, и не протоптано ими такой потаенной тропки, где не разжигал бы я дымного костра и не орошал землю кровью.
Народы стирал я с лица земли, империи опустошал и обращал в руины...Людское море я взбивал в кровавую пену, и беспокойный шум его я заставлял умолкнуть навек. Пророков и спасителей я сжигал на кострах за ересь. Человеческую жизнь вверг я в пучину ночи и мрака.
Я озираю просторы: земля лежит в лихорадке, в жару, а из поднебесной выси слышатся скорбные вскрики птиц. Настал час злу выбросить семя! Настал час палача!
Солнце задыхается в тучах, отсырелый шар его зловеще тлеет пятном запекшейся крови. Вселяя страх и трепет, я иду по полям и собираю свою жатву. На челе моем выжжено клеймо преступления, я сам злодей, осужденный и проклятый на вечные времена. Ради вас.

Я вчитывалась в этот кусок. Раз за разом. Мой мозг пульсировал, бился в истерике, отвергал и не хотел принять откровение палача. Я испугалась вопроса, которого не смогла не задать. Кто же ты, Палач?