2

bullshit

Если бы не "Дайте Две" бросила бы эту книгу уже в начале.
Мне показалось, что это не 900 страниц, а все 1900... невыносимая тягомотина.
Ни Джек, ни его маманька, ни папанька, да почти никто не вызвал интереса.
Ни их судьба, ни характеры, ничего.
Как раз наоборот было чувство, что меня подселили в какую-то коммуналку, и я вынуждена следить за всей этой бытовухой. Декорации, где находится коммуналка: старушка Европа с городами, похожими друг на друга.

Даже не хочу перечислять детали, делающие книгу неперевариваемой. Столько бла-бла-бла, диалоги подробнее некуда... Сначала бла-бла-бла мальчика (и его глубокие мыслишки), откройте книгу на середине (если вдруг попытаетесь скосить дистанцию!!!) а Джек все еще не вырос.

bullshit в квадрате

Чуть-чуть спойлера. Если вы все такие убили свое время и дочитали, то по-моему сразу ясно конец книги -апофеоз маразма. Очевидно, книга и рядом не лежала с понятием "психологизм".
Текст какого-то обывателя, который в конце решил написать как он представляет себе психов, да чтобы покрасочнее было.
Как можно так переврать понятие депрессии???

Он рассуждает разумно, подумал Джек, вполне здравомыслящий человек, так какого же черта он делает в сумасшедшем доме? Впрочем, Хетер его предупреждала — именно такие мысли будут приходить ему в голову поначалу.

- это автор хотел прям супер трюк провести при встреча отца и сына

...но тут вдруг герой вырвался из клетки и стал обезьянничать (в прямом смысле этого слова).
а никто и не удивлен, психи же не могут не обезьянничать, на то они и психи, на то их в эту книжку и пригласили.

Джек вдруг заметил, что отец дрожит — бегает из спальни в гостиную, обнимает себя руками.

Отец нажал на кнопку на пульте дистанционного управления и опустил изголовье койки; кровать стала плоской, он забрался на нее и стал прыгать, как мартышка. Джек едва разбирал теперь его татуировки — какая из партитур в районе почек принадлежит перу Генделя...

Наблюдательный парень, и музыке как обычно место нашлось, хотя при этой сцене представляется много животных хаотично играющих на балалайках. а дальше что? Конечно псих же должен и мудрости поучить, в своей особенной агрессивной манере.

— Ты брось эти свои американские замашки! — сказал отец. — Вы, американцы, все считаете свои права — право на то, право на се. Да кто вам их дал-то? Я встретил юную девушку и сказал, что буду любить ее вечно, а не смог. Я вообще ее любил, прямо скажем, не очень долго. Правду сказать, я довольно скоро решил, что ошибся, — но было поздно, я уже изменил всю ее жизнь! А если ты изменил чью-то жизнь, Джек, о каких таких правах можно говорить? Разве у твоей мамы не было права, скажем так, обидеться на меня?

И конечно попутно можно познакомить читателя с основой психологии "пусковым механизмом"

— Ой-ой, — сказал он, — кажется, я произнес слово "шкура". Я правда сказал "шкура", не так ли?
— Так точно, — ответил Джек.
— Ой-ой, — повторил папа и стал расстегивать фланелевую рубашку. Расстегнув половину пуговиц, он снял ее через голову.
— Папкин, что такое?
— Да ерунда, — раздраженно сказал Уильям, снимая носки. — "Шкура" это пусковой механизм, у меня их много. Разве они тебе не рассказали? Я вообще не понимаю, на что они рассчитывают? Дают мне антидепрессанты и думают, я буду помнить все эти чертовы пусковые слова наизусть!

А потом такое началось!!!!! Такоооооооое!!!!! Ну автор хотел что-то придумать, прям чуть не выпрыгнул из штанов от старания, но выше головы не прыгнешь, он устал думать, и на помощь пришло старое доброе раздевание (которое придет потом еще пару раз, если до кого с первого раза не дошло чем ужасен пусковой механизм!!!)

Повернувшись лицом к Джеку, отец встал на четвереньки и задрал задницу вверх — с тем, чтобы, войдя, профессор Риттер и его команда могли прочесть на ней, что "разум бессилен идти вперед, лишь вера, как прежде, несется ввысь".

Врачи тоже показаны в странном свете, то они роботоподобные, то излишне сочувствующие. Может тоже психи.
Вообще к чему это все??? А я просто спрашиваю

Ведь если он рад быть здесь, если ему у нас нравится — не значит ли это, что мы привили ему зависимость от нашего заведения? Я просто спрашиваю, — неизменно добавляла она, не без удовольствия сея в коллегах зерна сомнения.

Ой - ой начинала же писать рецензию с мыслью, что нельзя так переврать понятие депрессии.
Что не всё в случае с депрессией так очевидно, и это сложное заболевание, требует изучения... Что важно различать где депрессия как заболевание, а где характер человека.
Но и тут шкура автора опередила меня и дала свой четкий рецепт на все случаи жизни "как лечить наследственную депрессию???".

— Вы имеете в виду какое-то лекарство?
— Разумеется. Нечто подобное мы даем вашему отцу, только этот препарат новее и немного отличается от золофта. Называется "эскиталопрам", вроде серопрама, которым мы потчуем Уильяма, но в этом лекарстве другое активное начало; начинает действовать быстрее, не через две-три недели, а через одну, плюс оно мощнее, так что нормальная доза не двадцать, а десять миллиграммов.
— Это что, антидепрессант?
— Разумеется, — кивнула она.