3

Писать какой-либо не технический, а, скажем, научно-популярный текст про интернет не по горячим следам, а по прошествии времени — все равно, что бежать вдогонку за коровой с поносом и пытаться собрать весь навоз в одну тачку. Пока один "подарок" собирал, три новых появилось. В какой-то момент тачка переполняется, а лепехи не кончаются. И вот стоишь ты весь в говне перемазанный, с тачкой через край, а корова вдруг кукарекает и улетает в высь на невесть откуда взявшихся крыльях.

Именно в такой ситуации и оказался Максим Кронгауз, которого я нежно люблю, с самой первой его колонки (многие из них позже были переработаны и вышли под обложкой «Русский язык на грани нервного срыва»). Стараясь описать широкому кругу читателей, что же происходит в этих наших интернетах с точки зрения лингвиста, автор пишет обо всем сразу, а получается практически ни о чем. Потому и складывается ощущение, что он из главы в главу, а иногда даже в рамках одной главы, меняет адресата своего повествования: вот тут я чуть-чуть порадую олдфагов (что почти никогда не получается), тут проведу ликбез для того самого "широкого читателя" (который почему-то видится мне партизаном, вышедшим из леса, которому интернет до сих пор в районной библиотеке по талонам выдают), а тут наконец оторвусь в своей стезе и перетру за лингвистику (самая интересная часть).

Как можно было сделать эту книгу лучше:

1) четко определить целевую аудиторию читателей и писать только для неё. Праздно интересующихся вряд ли заденет история про кащенитов, Фидо и шушпанчика (Шу, привет, твою историю переврали). Людей, чья работа и в принципе вся жизнь проходит в сети, а особенно наблюдавших зарождение и становление рунета и до сих пор держащих руку на пульсе, покоробит сознательная подмена или упрощение фактов (песня «Диджитал рисерч» — это самородок из Козьмодемьянска, а не вирус конфы Касперского? okay).

2) не вытаскивать на свет божий логи старых срачей, тем более, что опубликовать их полностью нельзя — цензура-с.

3) главу про смайлы — фтопку.

4) нужно больше золота лингвистики. В книжке лингвиста про язык наивно полагаешь обнаружить чуть больше лингвистики, чуть меньше цензурно переписанной Лурки.

5) *лично для меня* в первой сноске к Лепре написать: «Лепры не существует. Это миф.»

На самом деле я, конечно, придираюсь, причем к чудовищным мелочам. Автор попытался объять необъятное и немножко треснул. А кто бы нет? Но за попытками объяснения мемов для непосвященных и вымарывания мата их падонкофских крео Кронгауз рождает мысль, за которую его хочется расцеловать в обе его виннипушьи щеки.

А мысль такая: на протяжении всей истории человечества устная речь превалировала над письменной. Потому как среднестатистический человек говорил всегда, а писал сочинения да заявления на отпуск.
А с появлением интернета граница письменной и устной речи стала размываться. Если до возникновения Сети письменная речь подразумевала монолог или диалог, но значительно разнесенный во времени (письма), то теперь онлайн общение — это почти всегда диалог (чаще со многими собеседниками одновременно), который по своим свойствам можно приравнять к устной речи. Устной, но с помощью записанных букв.

Книгу, которая бы с самого начала отталкивалась от мысли о дуализме языка общения в интернете, я бы прочла с гораздо большим интересом.