3 Спойлер Нежелание подстраиваться может стоить жизни.

Я увлекаюсь мафией. В этой игре есть красные и черные игроки. Мирным по речам нужно найти других красных-мирных, чтобы объединиться с ними, и черных-мафию, чтоб проголосовать за них и выгнать из города. А мафии нужно обмануть мирных.
Впервые услышала об этой книге в той игре, из речи игрока, открывавшего стол. Этот игрок провел параллель между мафией и этой книгой, и сказал в своей речи: "Если какой-то игрок говорит не так, как вам хотелось бы, чтоб он говорил за красную карту, он не обязательно от этого чёрный". Меня это зацепило. Ведь действительно, очень часто игры проигрываются красными, потому что мирные игроки считают черными всех, кто не вписывается в их представление о том, как должны вести себя мирные, а черные, тем временем, просто подстраиваются под эти представления, и легко выигрывают. И ничего, что по ночам черные убивают, ведь они красиво говорят. Как подобает. Не очень-то эти явления и ограничиваются игрой, не так ли?

Сегодня умерла мама. Или, может, вчера, не знаю.

Так начинается книга Камю и наше знакомство с внутренним миром Мерсо.
Мерсо -- главный персонаж книги. Это человек, который не отличается эмоциональностью, привязанностью к чему-либо/кому-либо или особыми амбициями.

Патрон объявил, что намерен открыть в Париже отделение конторы, которая занималась бы делами прямо на месте, вело бы там переговоры с крупными парижскими фирмами,-- так вот, не хочу ли я за это взяться? Можно жить в Париже и при этом довольно много разъезжать. -- Вы молоды, и, мне кажется, такая работа должна прийтись вам по вкусу. Я сказал -- пожалуй, хотя, в сущности, мне всё равно. Тогда он спросил, неужели мне не интересно переменить образ жизни. Я сказал, в жизни ничего не переменешь, всё одно и то же, а мне и так хорошо. У него стало недовольное лицо, и он сказал, вечно я отвечаю не по существу, нет у меня никакого честолюбия, а это очень плохо для дела. Тогда я опять пошёл работать. Неприятно, что он недоволен, но с какой стати я буду менять свою жизнь? Если вдуматься, разве я несчастен?

Он живет сегодняшним днем. Довольствуются малым, что имеет и не претендует на большее.

Немного погодя от нечего делать я взял старую газету и стал читать. Вырезал рекламу слабительной соли и наклеил в старую тетрадь, я туда вклеиваю все, что попадается в газетах забавного.

Он практически не испытывает никаких эмоций, но он человек, потому у него есть потребности, и их он чувствует остро. Если нам тревога и может испортить аппетит или заставить забыть о еде, то в его случае, чувство голода полностью овлодеет им, пока он не найдёт пищу, и ничего его от этого не отвлечёт. Он считает это естественным, ведь так он устроен, потому не видит никакой причины для беспокойства в том, чтобы быть собой. И просто жить по-своему. Еще он честен. За всю книгу, он ни разу не соврал. Ни себе, ни другим.

Мне неловко вас об этом расспрашивать, но это крайне важно. Он спросил, горевал ли я в тот день. Я очень удивился, ведь сам бы я постеснялся такое спрашивать. Все же я ответил, что несколько отвык разбираться в своих чувствах. Конечно я любил маму, но какое это имеет значание? Всякий разумный человек так или иначе желал смерти тем, кого любит. Я ему объяснил, что такой уж я от природы -- когда мне физически не по себе, все мои чувства и мысли путаются. В тот день, когда хоронили маму, я очень устал и не выспался. И поэтому плохо соображал, что происходит. Одно могу сказать наверняка: я бы предпочел, чтобы мама была жива. Он задумался. Потом спросил, может ли он сказать на суде, что в тот день я взял себя в руки и сдержал естественную скорбь. Я сказал: -- Нет, ведь это неправда. Он странно на меня посмотрел, как будто я ему немного был противен.

Мало того, что он сам не врал, он еще не мешал другим людям понимать на свой лад, сказанное им, хотя он всегда бывал предельно ясным в своих речах. Но людям было удобнее привирать, нежели принимать какую-то правду от него. Он ценил их право думать как им хочется. Понимать как понимается. Он не мешал им врать самим себе или даже ему.

Немного погодя она спросила: -- Ты меня любишь? Я ответил, что это пустые слова, они ничего не значат, но, пожалуй, не люблю. Лицо у неё стало грустное. Но, готовя завтрак, она ни с того ни с сего опять засмеялась.

Казалось бы, почти святой человек, дающий другим свободу жить по-своему, но ему ответили отнюдь не взаимностью. Общество не готово, да и никогда не будет готово принять людей, которые делают что-то не так, как от них ждут.

Главное, я видел: из-за меня ему неспокойно. Он меня не понимал и поэтому немного злился. Мне хотелось растолковать ему, что я такой же, как все люди, в точности такой же. Но все это в сущности, бесполезно, мне стало лень, и я махнул рукой.

Так почему он обязан чувствовать скорбь по поводу смерти матери? Как он должен заставить себя чувствовать то, что просто-напросто не чувствует? Кому он это обязан? Мёртвой матери или чужим людям?

Рано или поздно всех осудят и приговорят. Не все ли равно, если обвиненного в убийстве казнят за то, что он не плакал на похоронах матери?

Камю удалось создать особую гнетущую, душащую, давящую атмосферу. Ему удалось показать абсурдность жизни через абсурдность поступков людей. Ну вот зачем этот старик избивает собаку, в которой души не чает? Зачем Мерсо ни с чего убивает лежачего человека? А вот по Камю, бессмысленны ни сколько их поступки, сколько наши вопросы. По Камю никакой причины и не надо. Это просто есть. Живи с этим. Или не живи. Главное глупых вопросов не задавай. Да, это все по Камю. А по мне выходит, что немножечко неактуально это все. Не интересно. Потому что я знаю и цель, и смысл своей жизни. Я знаю, что такое счастье, и мне оно доступно. У меня нет конфликта ни с обществом, ни с миром, ни с кем. В общем, все вопросы над которыми он ломается, для меня боком. А по тому и вся философия -- трата времени. Такое надо помнить, потому ставлю 3.
По ходу чтения, меня преследовало ощущение ничего-непонятно-странно-ничего-непонятно-странно. Но сейчас я думаю, что возможно даже полезно иногда что-нибудь эдакое почитать, непривычное и непонятное. Освежает. Да, я начала с "гнетущей атмосферы" и закончила с "освежает". Но это не я. Это все парадоксальный Камю. Или Пародоксальные Мы.

Прощаемся и помним, непонятный и плохой не есть одно и то же.