4

Если вам плохо, то после прочтения этой пьесы, скорее всего, станет ещё хуже. Но в этом есть позитивная сторона. Когда совсем тяжело, начинаешь думать о смысле жизни, а это хоть и грустно, но хорошо. Потому что если о нём не думать, то так и будешь жить, страдать, и всё бессмысленно, и от этого - вдвойне тяжело. А в поисках, хоть и снова страдая, но можно найти смысл - свой, личный. Пусть на время, до следующего.

Иначе есть опасность всю жизнь так и прождать Годо - мучительно и бесполезно.

Годо у каждого свой. Их неисчислимое множество. Новый телефон, поступить в институт, дорогая одежда, найти работу, поехать на курорт, повышение должности, создать семью, сменить работу, завести детей, купить машину, построить дачу, выучить детей и т.д., до бесконечности.

– Мы всегда что нибудь придумываем, а, Диди, чтобы сделать вид, что мы живем.
– Да, да. Мы волшебники. Мы не даем сбить себя с толку.

И так больно, когда оказывается, что за очередным покорённым рубежом - пустота. Что радости, смысла, снова нет, снова не понятно - зачем? Чтобы было, как у всех? Ну вот, есть, а я несчастен. Чтобы пришёл кто-то и сделал меня счастливым, решил все проблемы? Чтобы сказал мне, для чего я живу? Чтобы дал смысл моему бытию своей реакцией на него?

Хуже всего в этих блужданиях - ощущение абсолютного одиночества. Мой смысл могу найти только я, никто не поможет, никто не понимает. И болит у меня, думается, сильнее, чем у других. И если есть хоть малейшая надежда на помощь, главное - позаботиться о себе.

– Господи, сжалься надо мной!
– (обиженно) А я?
– Надо мной! Надо мной! Сжалься! Надо мной!

Но вот разгонишь всех от себя, чтоб не мешали, и во избежание конкуренции, и оказывается, что так вообще тошно. И очень нужно, как воздух, чтобы кто-то был рядом. Он не поможет, и не понимает, и мешает, но так необходимо просто видеть кого-то.

– Не трогай меня! Не спрашивай ничего! Не говори ничего! Останься со мной!

Может, в этом всё и дело. Без общения стирается последняя грань, отделяющая от безумия. Необходимо говорить и слышать ответ, пусть не сразу, пусть невпопад.

Страшнее одиночества может быть только одиночество вдвоём, взаимное поглощение-растворение, как у Поццо и Лакки. Наверное, вначале слияние кажется верным способом избежать изоляции. Так можно избавиться от тревоги, потеряв при этом самого себя. И в итоге - то же сумасшествие, только с удвоенными страданиями, когда и вместе больно, и не разойтись.

Очень легко обмануться, воображая - я отдаю, всего себя отдаю, как Лакки. А на самом деле он брал, получал, что желал - право не думать, не выбирать, не управлять собственной жизнью. Главное, если у хозяина из руки выпадет кнут, быстренько его поднять и вложить в эту же руку. Пока хозяин не сообразил, что он тоже устал и не прочь отпустить раба на страшную свободу.

"Человеку нужен человек". Только не как средство для борьбы с одиночеством. Не как способ придать жизни смысл. А чтобы быть всё больше человеком, учиться любить другого, не теряя себя.