4.5

Я хотела, честно говоря, поставить книжке тройку. Но как-то неловко стало – Крапивина все так любят, а тут я со своими синими звездочками. Никогда на меня это не действовало, ставила что хотела и говорила что хотела, а вот. Видимо, пока читала, заразилась этой коллективной совестью, которая, конечно, хорошо в Эспаде, но немножко неуместна в социальной сети.

Собственно, за что любят Крапивина, понятно, вообще не возникает такого вопроса. Попадись он мне в детстве, тоже попал бы в любимое безоговорочно. И при этом он такой, небанальный, что ли. В самих совестливых советских детях, конечно, ничего кардинально нового, а вот как он строит сюжет – да. Какие можно представить себе проблемы у советского ребенка? Схватил трояк, родители не разрешили взять домой котенка, сломался велосипед, единственный на весь двор, или самое страшное – потерялся пионерский галстук. У Сережи и его приятелей что-то подобное тоже случается, но вместе с тем Крапивин умудрился зацепить и нападение хулиганов в темном переулке, на детей, с ножом!; и проблему насилия в семье; и тему конца – что ничего в нашей жизни не вечно, и даже самое хорошее и любимое когда-нибудь закончится, хотя тебе и кажется, что ты уже жить без этого не можешь; и даже тему внезапной смертности, в детской-то книжке. Последнее – я насчитала целых три раза. Кроме того, для детской книжки тут неплохой психологизм обнаруживается (погодите ржать, я повторяю – для детской книжки). По крайней мере, сам Сережа, вместо железобетонной уверенности в своей добродетели, постоянно сомневается в том, правильно ли он поступает и правильно ли мыслит.

Положительные герои у Крапивина получились немножко картонными, это правда. С трудом в таких верится. А вот отрицательные – да, встречаем таких каждый день на улице. Но мне кажется, Крапивин сделал это специально. Все началось с бумажных всадников, которых ветер унес в окно – и может, так и длится противопоставление идеальных рыцарей против реального мира. И выбирай, кем ты будешь – обычным человеком или хорошим бумажным всадником, которых, как все думают, не бывает.

Собственно, почему тройка, исправленная на четверку? У меня от сладости челюсть сводило. В далеком детстве, помню, заставили перед анализом крови выпить очень густой сахарный сироп, практически жидкий сахар – и было это совсем не вкусно, а жутко, от него противно пекло горло, и ужасно хотелось запить простой водой, а нельзя. Я вообще ничего не имею против пони и мимими, но в данном случае получился конкретный передоз.

Теперь хочется почитать, во-первых, что Крапивин писал после развала СССР, и во-вторых, как у него получается фантастика.