3

Для большинства математиков — как и для большинства физиков-теоретиков — стимулом является не какая бы то ни было идея об улучшении здоровья или повышении комфорта человеческой расы, но чистая радость открытия и удовольствие от преодоления сложных проблем.

Математическое сообщество со стороны представляется подобием секты для немногих посвящённых. Абсолютное большинство людей не способно оперировать абстракциями, разработанными этой наукой на сегодняшний день. Более того, некоторые доказанные в последнее время теоремы настолько сложны, что оценить (и проверить!) их в состоянии лишь очень небольшой круг учёных во всём мире. Каждый считает, что разбирается в политике и истории, многие искренне верят в свои медицинские познания, кто-то гордится знанием всех европейских столиц и направлением Гольфстрима, - и всё это не в последнюю очередь благодаря популяризации науки при помощи книг и телевидения. И лишь глыба математики упорно сопротивляется попыткам "разжёвывания" для массового читателя. Одну из таких попыток предпринял английский писатель, бывший учитель и бизнес-аналитик Джон Дербишир в книге "Простая одержимость...".

Научно-популярная литература потому хорошо и продаётся, что зачастую рассматривает наиболее известные или необычные объекты и проблемы (чёрные дыры, работа мозга, Вторая мировая...). Заинтересовавшись большим, читатель затем разузнает о малом. Дербишир нацелился на самую крупную рыбу - гипотезу Римана, крепкий орешек из теории чисел, который не могут расколоть уже полтора столетия. Для неподготовленного читателя она не говорит ровным счётом ни о чём: "Все нетривиальные нули дзета-функции имеют вещественную часть, равную одной второй". Шаг за шагом автор препарирует утверждение, начиная с карточных фокусов и заканчивая теорией хаоса, а также приводит разные способы доказательства Гипотезы.

Всё происходит, как на школьных уроках математики: от простого к сложному...и к сложнейшему. Простые дроби, ряды, законы действий с числами, понятие функции, интеграл...Сдаётесь? Далее производная, логарифм, комплексные числа...Ещё в игре? Поле, матрица, операторы. Если вы не потеряли нить до конца рассказа, почти наверняка вы - избранный, т.е. математик. Несчастный же гуманитарий может передохнуть только при чтении глав с жизнеописаниями известных учёных - благо их там ровно половина. В них речь пойдёт об Эйлере, работавшем в Петербурге, и о "князе математиков" Гауссе, о Гильберте, завещавшем: "Мы должны знать. Мы будем знать!" и многих других. В математиках, как личностях, интересна прежде всего предельная концентрация внимания на своих изысканиях, почти отрешённость от остального мира. Книга полнится забавными анекдотами из жизни этих чудаков, немало, впрочем, и историй о героизме и самопожертвовании. Отдельно - сам Бернхард Риман, к которому автор испытывает большое уважение равно как к учёному, так и к человеку. Этот не доживший и до сорока застенчивый гений, больше всего ценивший семейное уединение, обладал поразительно дерзким воображением и преобразовал несколько разделов математики и геометрии. Всем великолепием результатов Римана может насладиться лишь профессионал, тем не менее, любому читателю легко принять сторону автора и проникнуться симпатией к великому учёному.

Как кажется, Джону Дербиширу не удалось в полной мере выполнить поставленную задачу: привести читателя прямо в сердцевину Гипотезы Римана. Увы, теоретический аппарат, необходимый для такого путешествия, слишком сложен. Желающему понять результат Римана нужно читать текст крайне внимательно и неторопливо, иногда возвращаться к уже пройденному материалу. Но совместимы ли эти требования с критериями научпопа? Весьма сомнительно. Возможно ли в принципе создание популярной книги о математике? Ответ тот же.